Георгий Полевой - Доктор Кровь
А еще через три года жертвой «черной смерти» в форте стал доктор Михаил Федорович Шрейбер. Он тоже допустил смертельную ошибку, когда работал с возбудителем чумы… Когда диагноз подтвердился со всей очевидностью, доктор Шрейбер был переведен в самую большую и светлую комнату-лабораторию на третьем этаже. Известие о результате исследования мокроты Шрейбер принял с виду спокойно, но заметил при этом: «Теперь вы переводите меня наверх, а потом отнесете вниз – в печку». Мужественный врач сам поставил себе диагноз и вел записи в лабораторном журнале, отмечая течение болезни. И сам записал себе окончательный диагноз: «Exitus letalis».
На вскрытии тела доктора Шрейбера заразился другой врач – Лев Падлевский, но он все же вылечился.
* * *Все это я вспоминал из лекций по истории медицины, которые нам читали еще на первом курсе Военно-медицинской академии. И, честно говоря, воспоминания эти отнюдь не вселяли оптимизм…
Шорох моих шагов был единственным звуком, который нарушал мрачную тишину «чумного форта».
И каждый миг я ожидал, что это сумрачное спокойствие обернется яростью кровопролитной схватки – бойни не на жизнь, а на смерть!
Но ничего не происходило. Всего лишь три вампира против меня?! Что-то не верится…
Ну, вот – опять началось! Со всех сторон полезли «клыкастые» – ну что ж, покажем кровососам, что умеет старший сержант десантно-штурмовой бригады ВДВ! «Тотальная зачистка»: зажигательную гранату в темноту дверного проема и пару коротких очередей по еще одной оскаленной харе! Или компактным реактивным гранатометом «Пенал»! Его модернизированная объемно-детонирующая граната ВГМ-93.100 взрывалась, словно шаровая молния, выжигая кровососущую нечисть. Вампиров, правда, было не так уж и много, да и они шибко поумерили пыл после огневого штурма.
Так я дошел до самого мрачного помещения «чумного форта». Именно здесь была та «адская кухня», на которой приготовляли концентрированную смерть! «Черная лаборатория» – место производства возбудителя чумы – Yersinia pestis.
Из темного угла навстречу мне шагнула обретшая плоть тень.
* * *Ну, ни хрена себе! Никогда не думал, что глава вампирьей стаи Северной Пальмиры – негр! Такой себе, знаете ли, Блэйд. Вот только он совсем не жаждал помочь Человечеству – его мучила совсем иная жажда. Но Высший вампир не спешил впиваться в мое горло своими длинными молочно-белыми клыками.
Вообще кровососы двинуты на самоконтроле. Оно и понятно: когда жажда крови затмевает не только разум, но и инстинкт самосохранения, не так-то легко держать себя под контролем. Конкретно этот индивидуум vampirus vulgaris, то есть «вампира обыкновенного», казался просто непроницаемой скалой. На его эбеново-черном лице не отражалось никаких эмоций – в нелегком труде сохранения собственного «я» Верховный вампир добился немалых успехов.
– Вот уж и представить себе не мог, что ты… хм… афроамериканец. Тебя не обижает слово «негр»?
– Нет, – искривил в ухмылке тонкие губы Верховный вампир. – Негры ведь тоже люди – или нелюди… – жестом он отослал остатки своей свиты. Мы с ним остались один на один.
– Это не тебя случайно привез на потеху Петр Великий? – продолжил я светскую беседу.
– Нет, но я знал прапрадедушку Александра Сергеевича Пушкина. И мне даже довелось служить под его началом.
– Сколько же тебе лет, если ты знал великого карфагенского военачальника, именем которого римляне пугали своих детей?! Hannibal ad portas![39]
– О да! Я видел многое: и Юстинианову чуму в VI веке нашей эры. И в середине XIV века в Европе царила «черная смерть». Даже в эпоху пара и электричества – веке девятнадцатом – чума собирала обильную жатву человеческих жизней. О, это были замечательные времена! Столько крови и смертей – больше, чем в древности на арене Колизея! Поэтому-то я и обосновался здесь, в бывшей закрытой лаборатории, где люди выращивали чумные бациллы – и умирали от них, – в нечеловеческих глазах Черного Носферату все больше разгорался огонь безумия. Прошедшие века крови и убийств просто не могли пощадить его разум. – Я видел Вечность и сам стал ею. И мне действительно жаль убивать тебя. Ты – единственный, кто восстал против нас и против меня лично.
– У меня на то веская причина.
– Любовь к той девчонке, которую укусили по ошибке?.. А как насчет бессмертия? Ты жаждешь бессмертия, че-ло-век?
Я пожал плечами:
– Ничто не длится вечно, и это хорошо. Даже бессмертие вампиров – это отнюдь не неуязвимость перед временем.
– Интересно-интересно… – темнокожий Носферату помедлил. – Как это? Ведь все жаждут бессмертия. Смерть пугает любое живое существо!..
Я был несказанно польщен: еще бы – удивить демона крови не всякому смертному под силу. Но внешне оставался бесстрастным.
– Все имеет свое начало и свой конец. Как бы сильны ни были переживания, эмоции, какими бы чудовищными или прекрасными ни были поступки – они не длятся бесконечно долго. Я воевал, был полевым хирургом. И в минуты отчаяния повторял слова царя Соломона: «Все проходит – и это пройдет!» И будет что-то новое, не обязательно лучезарное, но – всегда другое. Так и было. А смерть, точнее, конечность жизни я воспринимал как некую плату за то, что все проходит.
– Не могу понять… Бред какой-то!..
– Бред? Э нет! Конечность жизни придает нашим поступкам смысл. Да и, кроме того, ты не хотел бы прожить жизнь обычного че-ло-века? Без жажды крови?
Вот тут-то он и сорвался. Аплодисменты самому себе – идиоту: умудрился разозлить Высшего вампира!!! Демона крови!!! Похоже, что я всех уже задолбал своей занудной логикой.
Сейчас это порождение первобытного кровавого ужаса меня прикончит.
Как ни странно, но я был само спокойствие. Серебристый свет луны, сумрак словно бы вливался в мои вены, тек хладностью и безмятежностью вместе с кровью. И в то же время картинка резко, скачком замедлилась, приобрела четкость, но вот только цвета потускнели. А сознание будто бы раздвоилось: действуя, я как бы все видел одновременно и со стороны, от третьего лица.
Со мной бывало такое раньше – на войне. Ничего сверхъестественного: просто включался гиперкомпенсаторный механизм человеческого организма. Мозг начинал работать с очень высокой скоростью, все гигантские нейронные массивы использовались для решения одной сверхзадачи.
А сверхзадача была сейчас одна – выжить!
Очередь крупнокалиберных экспансивных пуль ударила навстречу сверхчудовищу. Но он будто бы расплылся, силуэт атакующего Верховного вампира потерял четкие очертания. В это было трудно поверить, но он, действительно, превратился в невидимку!
Хотя даже это сверхъестественное явление имело под собой вполне объективное физическое объяснение. Как известно, поверхностный слой кожи, эпидермис, состоит из мертвых клеток. Они в принципе прозрачны. При наличии под ним особого слоя клеток с мелкими ядрами и вакуолями – клеточными полостями, заполненными особым наноколлоидным составом, способным изменять коэффициент преломления падающего света, вампир сознательно может становиться почти что невидимым.
Фотоколлоидная смесь под воздействием сложных биохимических соединений может подстраиваться под уровень освещенности местности. Поскольку эти мерзкие твари действуют либо в сумерках (или не так – в «Сумерках»), либо при ограниченных условиях освещенности, то в таком случае они становятся невидимыми. Соответственно – эта способность может привязываться к боевым свойствам вампиров. Как только вампир атакует, запускается каскад «вампирских» видоспецифичных ферментов, инициирующих, в свою очередь, феномен невидимости.
Целиться стало гораздо труднее. Рефлекторно я успел уйти в сторону с линии атаки. Длинная очередь «Гепарда» ударила в грудь Верховного вампира. На секунду я даже обрадовался – попал! Да, вот я и попал…
Этой кровососущей твари, похоже, было абсолютно все равно – свинец, серебро или летний дождик!
«Гепард» рассерженно шипел глушителем, скаля серебряные клыки, да вот только без толку. Страшные раны от экспансивных пуль с серебряной амальгамой затягивались на глазах! А смертоносные куски благородного металла выходили сами, выпадая из раневых каналов, еще больше раздирая плоть. Мясо по краям обугливалось, из рваных ран сочилась, дымясь, черная кровь. Но мегаупырь все же оставался на ногах и, рыча, приближался ко мне.
Сухо щелкнул боек – закончились патроны в пистолете-пулемете. «Гепард» озадаченно замолчал – признавая, что есть и более страшные хищники, которые и ему не по зубам…
Я выхватил «Дезерт Игл», но Черный Носферату легко выбил массивный пистолет из моей руки. Проклятое порождение ночи играло со мной, как кот с мышью… С-сука! Но страха во мне не осталось – только лишь холодная ярость, которая сейчас клокотала в венах!
