Георгий Полевой - Доктор Кровь
Эта девочка и так натерпелась и уже практически похоронила себя. Судите сами: сначала на нее нападает кровожадный монстр, потом она впадает не то в горячку, не то в летаргию. А потом такой вот «жизнерадостный» субъект, как я, объявляет ей, что она и сама превратится в такое же страшное чудовище. И как с этим жить? Или – как умирать?
Может, я не хотел убивать то человеческое, что потерял в себе, и то, что оставалось еще в ней. Она перестала быть для меня человеком – только объектом исследований, абстракцией. Без имени, без прошлого – и без будущего. Так в гитлеровских концлагерях людей лишали имени и фамилии, присваивая номер. Номер вычеркнуть легче, чем уничтожить живую душу со всеми ее надеждами, страстями, памятью о прошлом и мечтами о будущем. Невольно и я стал соучастником тех эсэсовцев, что пытали людей, превращая их в объекты бесчеловечных экспериментов.
– Как тебя зовут? – этот вопрос разрушил черную магию обезличенности чисел.
– Кира.
– Интересное имя!..
– Родителям нравился писатель-фантаст Кир Булычев, вот и назвали в честь него.
– Да уж… А ты сама фантастику любишь?
– Конечно. Особенно о вампирах, – горько усмехнулась девушка, обретшая имя.
– А где сейчас твои родители?
– В Стокгольме, преподают в университете. Отец – квантовую физику, а мама – русскую литературу.
– Понятно… Кофе хочешь?
– Ага, а ты мне туда что-нибудь подмешаешь, да? Чтоб не мучилась?..
Господи, ну кто поймет этих женщин! Предлагаешь кофе, хочешь выглядеть перед ними галантно, а они начинают выдумывать невесть что. Я выразительно щелкнул клавишей затворной задержки «макарыча». Затвор клацнул вхолостую. Все патроны валялись на полу.
– Девочка моя, если бы я хотел, ты бы уже была мертва. Серебро на данной стадии еще не смертельно, но, облеченное в обтекаемую форму пуль весом пятнадцать граммов, будет так же эффективно, как и свинец в томпаковой оболочке.
– Из твоей вдохновенной речи я поняла, что убить ты меня уже и так мог, – вымученно улыбнулась Кира. – От кофе не откажусь. Только желательно меня отвязать от этого проклятого стола.
– Извини, – я снял серебряные цепи и эластичные ремни с серебряными нитями. – Да, и… Туалет и ванная – направо по коридору.
Кира вышла из ванной посвежевшая, в пушистом банном халате, вытирая иссиня-черную волну роскошных волос.
– Ну, и где твой кофе?
– Тебе сахара сколько?
– Две ложечки и шоколадку.
Мы сидели на кухне и пили кофе с шоколадкой. Кира улыбалась, шутила, на ее щеках играл легкий румянец, полные алые губы – воплощенная чувственность. Она красива, умна, иронична. И несчастна. Хоть девушка и смирилась со своей природой, но не верила мне. А я не верил ей. А как можно верить вампиру?
Кира рассказывала очередную смешную историю из своей студенческой жизни. Но внезапно на середине фразы ее скрутило, и она вырвала все то немногое, что успела съесть. Она упала: судороги искривили ее лицо, голова билась об пол, руки и ноги хаотично двигались. Изо рта шла розовая пена.
Твою мать! Я метнулся за аптечкой и вкатил девушке лошадиную дозу миорелаксанта. Судороги постепенно сошли на нет. Я подхватил ее на руки и положил на диван в соседней комнате. Многофункциональный операционный стол пока подождет: у девушки есть имя, а не номер подопытного объекта.
* * *Киру нужно было спасать. Судороги означали только одно: процесс трансформации шел медленно, но неуклонно. Я воткнул иголку системы переливания крови себе в вену и начал с силой сжимать и разжимать кулак. Темно-вишневая струйка крови, пульсируя в такт ударам сердца, полилась в стеклянный отградуированный флакон. Обычно доноры сдают по триста пятьдесят – четыреста двадцать миллилитров за один раз. И при этом негативных последствий не наблюдается. Может возникнуть легкое головокружение… Ничего, пара бокалов моего любимого «Рубина Херсонеса» стимулируют процесс кроветворения.
А пока нацедим стакан иного вина. Я покосился на закованную в серебряные цепи Киру.
Она спала. Мерно вздымалась высокая и такая соблазнительная грудь, легкая волна длинных волос цвета воронова крыла разметалась по белой накрахмаленной подушке. Чувственные алые губы изогнулись в мечтательной полуулыбке. Невинные грезы ребенка… Вот только идиллию портили аккуратные фарфорово-белые клыки, чуть выпирающие из такой привлекательной пасти.
Перелив кровь из флакона в «советский» граненый стакан, я осторожно похлопал по щеке «вампирессы поневоле». И едва успел отдернуть руку от клацнувших в миллиметре аккуратных зубок. Да, это мне к стоматологу надо, но не ей…
– Извини, Игорь, я не хотела, – смущенно сказала она.
– Ничего, бывает, – усмехнулся я. Ирония – это единственное, что помогает держать рассудок в узде в таких поганых ситуациях, как эта. – Выпей, тебе это нужно.
– Нет! – она отшатнулась от целого стакана крови. С такой вкусной розовой пенкой…
– Что значит нет?
– Я не буду пить кровь. Это мерзко…
Вот блин! Ну, как можно понять этих женщин?! С обычными проблем дохрена, а уж с новообращенными вампирами… Интересно, у них ПМС бывает?
– Значит, оттяпать мне руку своими эротичными клычками – это не противно, а утолить жажду нормальным, цивилизованным способом мы не хотим?
– Хватит надо мной издеваться! – огрызнулась она.
– Да я и не думал. Пойми, красавица, страшна не сама кровь, а жажда крови. С этим ты совладать не сможешь. Высшие вампиры, которые буквально повернуты на самоконтроле, пестуют хладнокровие веками. И то – срываются. Так что пей, не доводи до греха. Это даст нам лишние сутки-другие. А за это время я решу проблему… – я улыбнулся, хотя уверенности не чувствовал. «Медовый месяц» не бесконечен, а потом… Потом я ее потеряю. Твою вампирью мать! Я ведь начал привязываться к этой своенравной и упрямой, но такой беззащитной девчонке!
Ну, да ладно: будем решать проблемы по мере их поступления.
– Пей.
Кира молча взяла стакан, скривилась, но поднесла «напиток полночи» к губам. И тут она ощутила запах крови! На краткий, почти неуловимый миг на ее лице проступил совершенно демонический облик! Тонкие и нежные черты лица исказились, а потом она жадно припала к рубиновой влаге, отдающей привкусом железа и жизни. Горло судорожно сжалось, проталкивая кровь, глоток за глотком – мою кровь.
– Что за привкус?
– Антикоагулянты. Чтобы предотвратить преждевременное свертывание. У тебя такие же ферментные комплексы содержатся в измененной слюне…
Вот, не следовало мне этого говорить.
Кира отшвырнула разлетевшийся об стенку розовыми осколками стакан и закрыла лицо руками. Она плакала, плакала навзрыд. Рыдания сотрясали ее тело.
Девочка, девочка… Что же они с тобой сделали?.. И они мне заплатят! За все заплатят!
* * *Странно, раньше мне не было дела ни до кого. Когда мне нужна была женщина, звонил какой-нибудь из своих подруг, или в один из «массажных кабинетов», или в «службу эскорта»… Да мало ли где можно найти подругу на одну ночь, которая будет послушна и мила и не станет задавать лишних вопросов?..
И жил-то я, в общем-то, для себя. Ничего плохого нет в том, чтобы просто жить и не лезть в жизнь других. Не давать «мудрых советов» о том, как жить другим. Не ныть и не хандрить, как большинство моих сограждан.
После Чечни я вообще жил по другим критериям. Не понимал самоубийц – их бы под пули в Грозный или под Шатой… Там смерть и до сих пор правит бал, не считаясь с заверениями «официальных лиц» в окончании антитеррористической операции.
Нынешняя работа доставляла мне если не радость, то вполне обоснованный научный интерес. Материалов по физиологии и неотложной медицине нелюдей у меня скопилось на хорошую докторскую диссертацию. Вот только, боюсь, защищать мне ее придется не на кафедре уважаемой Alma Mater – Военно-медицинской академии, а на паперти кладбищенской церкви в полнолуние. («Поднимите мне веки!»)
* * *В этой, в общем-то идиотской, ситуации я вдруг встал на сторону бедной испуганной девочки, которой неоткуда ждать помощи. И не на кого надеяться. Это была не дешевая рефлексия из-за несовершенства мира.
Кира просто оказалась не в том месте и не в то время. Влезла случайно в разборку сил гораздо более могущественных. И эти силы ее не пощадили. Силам этим и вообще нет дела до песчинок, попавших случайно в их гигантские жернова.
Подумаешь, вампир, чтобы набраться сил, укусил какую-то девушку. И не важно, выживет ли она или превратится в кровососущую тварь помимо своей воли… «Охотники» получат еще одну лицензию на отстрел. И все довольны, а мнением перепуганной и ни в чем не виноватой девчонки можно и пренебречь.
Но, б…дь, нельзя же так! Я не мог объяснить свой душевный порыв, да и не хотел этого делать. Задрали меня все эти «большие игры»!
В Чечне, где я служил, все – и солдаты, и офицеры Федеральных сил – были игрушками в Большой Игре. Дадут приказ на «зачистку» селения от боевиков, а потом объявляют, что «федералы» устраивают геноцид мирных жителей. Какие они, нахрен, мирные: бороды только вчера сбрили?! И глаза волчьи!
