Ник Перумов - Хедин, враг мой. Том 1. «Кто не с нами…»
Могучий воин с чёрным клинком на плече и высокая и статная воительница в полном вооружении вышли из зарослей на широкий тракт.
Призрак растаял в ярком солнечном свете.
Люди, непрерывный живой поток. Смуглые и низкорослые – никто не дотягивался Райне даже до плеча. Одетые в сероватые, светло-жёлтые, грязно-белые свободные туники и простые сандалии. Ослики тянут двуколки, гружённые мешками и корзинами, там – какие-то местные овощи, зелень. В клетках квохчут куры и гуси; мужчины, женщины и дети – все текут лишь в одну сторону – туда, к самому берегу, где над морской лазурью вознеслась тёмно-багровая скала.
Совершенно чуждая на этих берегах, где жёлтый песок встречает густую тёмную зелень масличных рощ, где среди низких изгородей из блёкло-лимонного известняка сгрудились белостенные домики под черепичными крышами, где в море тянутся узкие языки скал – серые, густо испятнанные коричневатым и пыльно-зелёным упрямых деревцев и кустов, сумевших укорениться на голых склонах.
Но это вокруг. А прямо перед ними – скала цвета запекшейся крови. И бесконечные колоннады вдоль тянущейся к вершине лестницы из сотен и сотен ступеней; а там, на самой вершине, словно корона или лепестки невиданного каменного цветка – вздымаются снежно-белые глыбы, и впрямь точно раскрывающийся навстречу светилу бутон.
Над белыми скосами стены поднимается густой чёрный дым.
Белое, чёрное и багрово-алое.
На Ракота и Райну косились, людской поток опасливо обтекал их. Многие – на всякий случай – кланялись.
– Что дальше, воительница? – рыкнул Восставший. Он вдохнул полной грудью, расправил плечи. – Нет, честное слово, любой мир куда лучше Междумирья. Дышишь там и сам не знаешь чем. Обман какой-то.
– Дальше – туда, – указала валькирия. – Куда все идут. Не ошибёмся.
– Что-то я пока ничего тут не чувствую. – Ракот с сомнением глядел на людскую реку. – Народ как народ. Рабов многовато, а так – всё, как обычно. Город где-то там, за рощами. Река, небось. Храмы. Гладиаторские арены. – Он ухмыльнулся, явно вспоминая что-то.
Валькирия замерла, вскинула лицо к солнцу. Наискось с вершины алой скалы поднимался неправдоподобно густой и длинный столб дыма, чёрно-серая полоса, протянувшаяся через весь небосвод.
– Ты… ничего… не чувствуешь, великий Бог?
Ракот молча покачал головой.
– Не может быть, – выдохнула она.
– Так просвети меня, – усмехнулся Восставший.
– Древние, – коротко бросила валькирия, не отрывая взгляда от дымного росчерка.
– И что?
– Древние вернулись, – голос воительницы упал до шёпота. – Вернулась их сила. Я… чувствую. Это словно как старое вино. Не может быть, владыка Ракот, чтобы ты ничего не замечал!
Восставший нахмурился. Он исходил сотни, тысячи миров – в отличие от братца Хедина, предпочитавшего Межреальность. Этот мир ничем не выделялся.
– Ты знала, куда заглянуть, – наконец вымолвил он.
– Конечно, владыка. Меня потянуло сюда, и сюда мы вышли.
– Тогда идём, – пожал плечами Восставший. – Что бы ты ни хотела тут сделать, давай сделаем. И – дальше.
– Нам туда. – Валькирия ожидаемо указала на беломраморную корону, что венчала скалу.
Они шагали, рассекая толпу. От Ракота и Райны шарахались все, даже смирные длинноухие ослики. Ближе к скале по обочинам появились стражники с копьями, в коротких белых юбках, с ярко-жёлтыми щитами и кривыми серповидными клинками. При виде Восставшего и валькирии первая пара воинов аж попятилась, широко поразевав рты.
Ракот ухмыльнулся, выразительно качнув длинным чёрным мечом. Стражники безуспешно попытались спрятаться один за другого.
Восставший и Райна миновали первую пару. Названый брат Хедина усмехался, валькирия оставалась серьёзной – а миг спустя мимо них сломя голову промчался один из оставшихся позади стражников.
– Предупреждает, – хохотнул Ракот. – Ну, пусть их.
Валькирия лишь нахмурила брови. Восставший откровенно забавлялся, а вот Райне отчего-то было совершенно не до смеха.
…Перед скалой, у подножия лестницы, лежала широкая полукруглая площадь, тщательно вымощенная аккуратно пригнанными друг к другу плитами. Вокруг – низкие белёные здания безо всяких украшений, с крошечными оконцами. Стены да крыша, ничего больше.
Здесь сходились три дороги, здесь кипел людской водоворот, здесь стояла многочисленная стража. Тележки проворно разгружались руками полунагих слуг с узкими ошейниками; тюки, мешки и корзинки быстро исчезали в раскрытых дверях. Вверх по широкой лестнице поднималось уже настоящее шествие – плотно, локоть к локтю.
Вокруг Ракота и Райны образовалось тем не менее пустое пространство. Люди косились на них, косились со страхом, и никто не рискнул приблизиться.
Никто, кроме стражников. Не меньше полусотни мечников и десятка два лучников проворно высыпали на площадь, щедро осыпая не успевших убраться с их дороги ударами палок.
– Кажется, воительница, они решили нам воспрепятствовать, – злорадно ухмыльнулся Ракот.
Простые обыватели очень, очень бодро разбегались кто куда, являя изрядную ловкость. Предводительствовавший отрядом воин – его отличал от других алый пояс – что-то крикнул, вскинул руку с кривым мечом.
– Нет, здесь я не бывала, – выдохнула валькирия. – Язык этот прежде не слыхала…
– Не страшно, я слыхал. – Ракот повёл плечами, вскинул наперевес чёрный клинок. – Маленькое преимущество Нового Бога. Впрочем, ты ничего не потеряла, воительница, – всё уныло, скучно и неинтересно. От нас требуют положить мечи, руки вытянуть перед собой и идти к ним. Медленно. Иначе нас, э-э-э, утыкают стрелами сии доблестные лучники, чья меткость уступает только их же храбрости, а храбрость заставит устыдиться даже великих богов.
Райна чуть улыбнулась – одними губами:
– Что скажет мне великий Бог? Каков даст совет?
– Разве тебе нужны советы, воительница? Нам, как я понимаю, надо подняться по этой лестнице, верно? А драться с этими дураками нам совершенно не с руки. Сейчас я им скажу…
Низкий и грозный голос Восставшего, казалось, был слышен не только повсюду на площади, но и далеко окрест.
Стражники запереглядывались, кое-кто даже сделал шаг назад.
Начальник с алым поясом, однако, оказался покрепче. Резко обернулся назад, что-то гортанно пролаял, недвусмысленно указывая на вершину алой скалы. Лестница, ведущая туда, меж тем мало-помалу очищалась, поскольку народишко, явно предпочитая дождаться исхода событий, скапливался за складами и не лез на рожон.
– Грозит своим карами истинных богов, – повернулся к воительнице Ракот. – Грозит, паршивец этакий, весьма убедительно. И цветасто. Что-то про вываривание при одновременном сдирании кожи или вроде того. Не разобрал. Местный диалект, не иначе. Видишь, как сразу воспылали рвением?
Рвением стража и впрямь воспылала. Равнение восстановилось, луки поднялись, стрелы легли на тетивы, щиты – сомкнулись, а пики, у кого были, – наклонились.
– Вот ведь дураки, – покачал головой Ракот. – Держись за мной, Райна. Потому что они ведь с перепугу начнут стрелять, а я не знаю, насколько хорошо ты умеешь отбивать стрелы.
– Разве великий Бог не может приказать стрелам сгореть в полёте? – усмехнулась в ответ Райна.
– Великий Бог, коль ты уж так настаиваешь на таком прозвании, предпочитает не злоупотреблять подобными средствами, если сгодится старое доброе, – Ракот прокрутил мечом шипящую мельницу.
Райна привычно подняла щит.
– За мной, я сказал, – резко посуровел Ракот, шагая прямо на застывший строй воинов и не останавливая накручивающий круги, восьмёрки и петли меч.
Валькирия повиновалась, бездумно, привычно, как повинуется опытный воин на поле боя приказу командира, потому что зачастую даже не самый годный приказ лучше его полного отсутствия.
А в следующий миг полетели стрелы, яростно засвистел рассекаемый чёрным мечом воздух, а саму воительницу словно ударил под дых незримый кулак.
Сверху, от белой короны, вниз словно покатился настоящий водопад. Водопад силы.
Оголовок первой из стрел разбился о чёрную сталь ракотова меча, воздух полыхнул, Восставший бестрепетно шагнул сквозь пламя. Одновременно в клинок его угодило ещё две стрелы – ещё две вспышки, и после второй, болезненно зарычав, названый брат Хедина даже отшагнул назад.
Ещё одну стрелу Райна отшибла в сторону круглым своим щитом, та осталась цела, дорогу валькирии пламя не преградило.
А в следующий миг Восставший рванулся прямо на преграждавших дорогу стражников, и на сей раз стрелы действительно вспыхнули ещё в полёте, а валькирия ощутила болезненный укол, словно от незримой иглы.
Начальник с красным поясом оказался самым сообразительным. От рывка Ракота он ушёл, перекатившись через плечо, мгновенно вскочил и вновь что-то выкрикнул, отчего воздух словно бы зазвенел – такая сила устремилась вниз от белой короны.
