Ольга Пашнина - Леди-дракон. Факультет оборотничества
Я залезла под одеяло и взяла книгу, скорее для вида. Настроение уж точно для чтения не подходило.
Вот так закончился чудесный ужин у семьи Сероглазых. Как они вырастили такое существо, как Клэй? Какую ошибку в его воспитании допустили эти милейшие люди? Сложно сказать. Но жизнь раз за разом давала мне урок, а я раз за разом его забывала и тянулась к тем, кто уже однажды составил о себе впечатление.
От резкого стука в дверь я подскочила, но, к счастью, не издала ни звука. Нет меня. Нет, и все, не вернулась еще. Пусть только попробует войти! Плевать я хотела на все законы, будет Клэй Сероглазый бегать от меня по всему Лесному и умолять не жрать его.
– Вил! – Клэй не сдавался. – Я знаю, что ты там! Открой!
Я накрылась одеялом с головой, чтобы заглушить эти вопли.
– Вил, извини меня, я не собирался тебя пугать! Открой, говорю! Вил!
Стойко игнорирую. Что с его извинений? Клэй не способен думать о ком-то, кроме себя, и отныне я не подойду к нему даже на пару метров.
– Вил, слушай, не думай, что я идиот, я все прекрасно понял. Открой дверь! Вил! Открой дверь, я просто посмотрю на тебя!
А я уже почти засыпаю. И даже смысл не каждой фразы понимаю.
– Вил! Просто покажись мне, и все.
Он говорил что-то еще, но я не слушала, засыпала и действительно думала о хорошем.
А в это время кто-то в Драконьей Академии громил оранжерею…
– Что ж, я вынужден признать, что я соврал, – усмехнулся Медный. – Когда говорил, что отменяю пару в первый и последний раз. Второй и, похоже, не последний раз я вынужден освободить вас от лекции по теме «Дракон в команде» и отправить на помощь завхозу, который, увы, не справляется.
– А что случилось? – спросил кто-то, я не узнала по голосу.
– Ночью разбили оранжерею, причем основательно. Повсюду земля, остатки растений, стекло, куски фарфора, погнутые решетки и прочие радости жизни. А еще наши жаба, крыса и черепаха мертвы. Преподавательницу зоологии отправили в лекарский дом, у нее нервный срыв. Так что придется вам первую пару помогать хотя бы с уборкой, а я пойду строить предположения относительно того, кто это у нас такой деятельный.
– Снова Сероглазый, – сказал кто-то, и все засмеялись.
– Нет. Сероглазый вчера, к сожалению, был в другом месте.
Почему-то меня покоробило это «к сожалению». Хотя, может, это только показалось, а на деле Медный просто шутил?
Вообще всю его вступительную речь я слушала из коридора. Утром Клэй стоял у моей двери до победного, так что я вышла значительно позже и закономерно опоздала. Разбитой оранжереи тоже не увидела, она располагалась далеко, в том же крыле, что и лекарский кабинет и столовая. Зачем кому-то разбивать оранжерею? Там же ничего ценного! Логичней тогда уж разломать лаборатории Зрячих или Погонщиков. Там есть кристаллы, они жутко дорогие, инструменты из драгоценных сплавов. И уж вообще бредом выглядят мертвые животные. Смысл?
– Так что, – меж тем продолжил Медный, – все дружно идем убирать остатки оранжереи. Кстати, где Инеевая?
Пришлось постучать и войти.
– Я здесь, простите, проспала.
– Чего не зашла? – хмыкнул магистр. – Все слышала?
Я кивнула.
– Тогда вперед. И постарайтесь не порезаться!
Оранжерея, куда мы все явились, выглядела действительно жутко. Медный еще преуменьшил масштаб разрушений. Земли там особой не было, там была каша, потому как поврежденными оказались еще и баки с водой для полива растений. В этой каше вперемешку лежали куски стекла, листья, кора, цветы, обломки деревянной мебели. Такое чувство, что в оранжерею попал какой-нибудь метеорит, не меньше. Причем в процессе еще и взорвался. Вся группа в нерешительности остановилась. Маги из обслуживающего персонала уже убирались, но было видно, что не справляются.
– О, слава богу! – завхозом у нас была хрупкая миловидная женщина с короткими светлыми волосами. – Помощь прислали. Ребят, давайте без знакомства, у нас тут полнейшая неразбериха. Поднимите руки, кто хорошо владеет бытовой магией?
Я поднимать руку не стала, хотя какие-то способности у меня были. Но, насколько известно, такое просто щелчком пальцев не убрать. Нужно отделить стекло от грязи, все, что гниет, собрать в одну кучу, а что нет – в другую. Я с такой задачей гораздо быстрее справлюсь вручную.
– Хорошо, вы идите к магам, надо очистить проемы от стекла и грязи, скоро придут ремонтировать окна. Все остальные: берем в ящике перчатки и стараемся не запачкаться. Убираем стекло и металл, складываем их вон в те мешки. Если кто-то боится запачкаться, вон там есть халаты, но они жутко неудобные.
Мы оставили сумки и верхнюю одежду в соседней аудитории и, вооружившись перчатками, приступили к уборке. Стекла было много, оно было мелким. И я, прекрасно осознавая собственную глупость, сняла перчатки. Потому что убирать мелкие осколки в перчатках совершенно неудобно.
– Девушка! – Завхоз увидела это безобразие и рявкнула так, что оставшиеся стекла едва не вылетели.
А вот я дернулась, и на светлой коже выступила кровь. Длинный порез на ладони правой руки – отличная травма на учебе. И зачем было так орать? Я вообще нервная после вчерашнего.
– Немедленно к лекарю!
– Все в порядке. – Я отмахнулась. – Пойду промою и заживлю. Я умею.
Не давая завхозу возразить, я поднялась и направилась к туалету. Женский был занят, причем, судя по звукам рыданий, доносящимся оттуда, надолго, так что я пошла в общую комнату для умывания. Кроме умывальников и зеркал, там больше ничего не было, но мне всего лишь надо промыть рану.
Почему-то было темно. И никаких источников света я не нашла совсем. Даже если комнатой пользуются мало, должно же быть освещение! Невозможно в полумраке мыть руки и осматривать рану. Пришлось прошептать заклинание, и крошечный огонек осветил хотя бы пространство перед зеркалом. Такие фокусы здорово скрашивали мне ночи в детстве, когда я боялась темноты. Много позже пришло понимание, что бояться надо не темноты, а чего-то более реального. Людей, например.
Рана оказалась лишь царапиной, которая прошла от легкого прикосновения магического огонька. Правда, пришлось отмыть всю руку, что представлялось делом нелегким. Хотелось как следует проклясть неведомого идиота, разгромившего оранжерею. Если его найдут, точно посадят. Ибо одно дело – нарисовать рисунок на стене общественного здания, а другое – проникнуть, уничтожить чужую собственность и причинить вред живым существам. Здесь он штрафом не отделается. Кстати, как вообще можно попасть в академию ночью?
– Тук-тук. – Дэн улыбался и стоял в проходе. – Помощь нужна?
– Нет. – Я продемонстрировала ему здоровую руку. – Все хорошо.
– Вил, я тут с Клэем говорил.
Я напряглась. Если он еще и Клэя притащил, утоплю обоих в умывальнике.
– Не знаю, что между вами произошло, но он просил передать… кхм… почти дословно: он дает тебе время успокоиться и в воскресенье будет ждать в библиотеке, во второй отдельной кабинке. Чтобы просто поговорить и помириться.
– Передай Клэю, – я жестом велела отодвинуться и освободить проход, – чтобы сдох.
Выдумывать что-то более изящное не хотелось. Вообще не хотелось думать ни о Клэе, ни о вчерашнем вечере. А если Дэн будет настаивать, чтобы я поговорила с его дружком, то и о нем я думать перестану.
– Да ладно, – беззаботно произнес парень, – разбирайтесь сами. Я даже не буду спрашивать, что он сделал.
И правильно. Я бы все равно не ответила, потому что Сероглазый вчера переступил черту, отделяющую простую вражду двух студентов и напряженные пикировки, от настоящей войны. Он задел то, что не показывается никому. И даже от самой себя старательно прячется в дальние уголки сознания.
– Только факт есть факт: от тебя у Клэя крышу сносит. То ли дело в твоем даре, то ли в твоем отказе, но при упоминании тебя он становится невменяемым.
– Все хотела спросить, что с тем парнем, который полез ко мне в раздевалке?
– А, – Дэн отмахнулся, – мы тут ни при чем. – Его свои же и отмудо… черт, прости, с ним поговорили его же одногруппники. Редкостное говно. На следующий же день забрал документы, так что не переживай по этому поводу. А вот с остальными будь осторожна. Во-первых, идиотов много, а ты личность заметная. Во-вторых, Клэй доступно объяснил всем, что ты принадлежишь ему, но…
– Что?!
– Вил, не смотри на меня так, я не могу повлиять на Клэя. Он решил, что хочет тебя и, пока не получит желаемое, не отстанет. К тебе никто не подойдет ближе чем на пару метров. Кроме меня и Эйда, нам – можно.
– Вот спасибо, – саркастично протянула я. – Пожалуй, схожу на встречу, устрою Сероглазому чудесное извинение. Зараза.
– Да. В каком-то смысле ты права. Так он себя еще не вел ни разу. Ни с одной девчонкой, а у него их была тьма.
– И что, мне гордиться?
Я застыла посреди коридора, когда увидела, как завхоз разговаривает с каким-то мужчиной. Он стоял к нам спиной, но… демоны, этот силуэт я узнаю в кромешной тьме. При виде его перехватывает дыхание, руки начинают трястись. И я точно знаю, что бледнею.
