Галина Гончарова - Против лома нет вампира
Я осмотрела себя. Руки были крепко примотаны к подлокотникам толстой веревкой. А вот ноги оказались свободны. Это хорошо. И ботинки с меня не сняли. Как приятно, когда тебя недооценивают! А вот браслетов я лишилась. Как и крестика. Как и запасов святой воды. Интересно, а проволоку они нашли? Будем надеяться, что нет. Не хотелось бы.
Из-за кресла вышли двое. Дюшка. И Катя. Подруга шла как марионетка на ниточках. Резкие, дерганые движения, неестественная улыбка, широко, по-кукольному, раскрытые глаза, растрепанные волосы, которые она даже не поправила. Дюшка тоже был потрепан и поглодан. Моими, моими стараниями! Я ощутила искреннюю гордость за себя. Не каждому удается ТАК потрепать здорового мужика, а уж если он еще и вампир…
Дюшка выглядел так, словно я его царской водкой полила. Полморды, плечо и часть груди просто изъедены, как картофелина колорадским жуком. (Вот уж где натуральная американская диверсия из штата Колорадо! А мы все: шпиёны, разведчики, холодная война, экономические санкции! За всю страну не скажу, а только моим соседям по даче от колорадского жука в сто раз больше проблем, чем от всего НАТО вместе взятого.) И смотрит на меня Дюшка как на врага народа. Ну да мне не привыкать! А вот я его сейчас еще удивлю!
– Что, доволен, козел? – Грубо, но зато полностью отвечает моим чувствам. – Справился с сопливой девчонкой и решил повесить себе медаль за боевые заслуги? Чтоб ты сдох! Скотина!
Вампир оскалился как мечта стоматолога, зубы мудрости – и те показал.
– Я пока недоволен. Пока… Но к концу этой ночи у меня будет намного больше причин для радости!
– Что, пластику сделаешь?
Ой, а это я зря. Или нет? Но Дюшке мои слова были хуже салата из редьки, хрена и черного перца.
– Сделаю, – прошипел он. – Знаешь, вампирам не надо долго заживлять раны. Я могу это сделать очень быстро. С помощью человеческой крови. Твоей крови. И крови твоей подруги. Ты уничтожила одну из моих служанок – и займешь ее место.
– Размечтался, – прошипела я. – Если я стану вампиром, то меньше чем на твое место я не соглашусь, понял, сырок плавленый?
Я бы и еще добавила, но зачем? Он и так все понял!
– Увы… – Дюшка ухватил меня за свитер и приподнял вверх. Вместе с креслом. Так, чтобы мы были глаза в глаза. Свитер затрещал, но выдержал. Качество, однако! – Ты у меня, сучка, сто раз о смерти попросишь…
Может, он и хотел что-то еще сказать, но не успел.
Не поднимайте никого за грудки, если у этого кого-то не привязаны ноги. Мне даже сильно замахиваться не потребовалось. Шлепок получился смачный. Аккурат носком ботинка по чему-то мягкому. И я убедилась, что чувствительность у вампиров не пониженная.
Не льщу себе – целься я туда специально – не попала бы и через год. Я целилась в колено и надеялась выбить сустав. А вместо сустава взбила омлет. Гм…
Вампир уронил меня с креслом на пол, и я чуть не взвизгнула от радости – одна из ножек явно треснула. Хотя и завизжала бы – с его воплем это и рядом не стояло. Вампир согнулся в три погибели и так, поскуливая уже тише, стек на ковер. Аккурат у моих ботинок.
И я не удержалась. Язык мой – враг мой. Был бы он короче – была бы жизнь длиннее.
– А теперь поцелуй мне туфельку, заинька… А то опять по попке нашлепаю… если попаду!
Дюшка подхватился и взлетел с ковра как ужаленный. И почему он меня срезу не убил?
И я знала ответ. Если убить сразу – никакого удовольствия он бы не получил. Это как с теми немцами. Дед тогда сказал, что им не просто смерть была нужна, они еще и помучить хотели. Вот и Дюшка так же. В животе стало холодно и мерзко от этой мысли. И кресло я не испортила только потому, что нечем было. Но – умри, гусар, но чести не утрать.
Дюшка предусмотрительно не стал меня больше трогать руками. Вместо этого прошептал где-то над моим плечом. И голос был сладким-сладким, как мед с ядом.
– Ты будешь преклоняться передо мной и полностью подчиняться моим словам! Меня это очень развлечет. А потом, когда ты смиришься…
Слово «смирение» подействовало на меня не хуже хлыста. Даже страх куда-то убрался. Я – Леоверенская! Я тебе не какая-то дурочка с переулочка! Я – русская баба! Ну я тебе покажу смирение! Я извернулась и попыталась цапнуть его за нос. Вампир увернулся – только зубы лязгнули. А жаль! Я бы сейчас с удовольствием проверила – прирастет у него нос обратно или нет. Но и так было неплохо.
– Облезешь, гнида! – Силы воли хватало только на короткие реплики.
Голубые глаза вспыхнули настоящим бешенством.
– Ну все, девчонка, прощайся с жизнью…
– Господин, прошу вас, господин, – запричитал испуганный мужской голос из-за моего плеча.
– Что?! – рявкнул Андре. Хорошо так рявкнул, душевно, я чуть не описалась.
– Не убивайте ее сейчас, господин! Нам же надо узнать, как она убила Мишель!
Дюшка оскалился еще сильнее и сделал резкий жест рукой. Откуда-то сзади послышался стон боли.
– Ты слишком много себе позволяешь, тварь!
– Накажите меня, господин, но ее все равно надо сначала расспросить! Вы сами потом себе не простите!
А уж как я-то не прощу, если меня убьют! Интересно, если есть вампиры – есть ли призраки? А то у меня есть ощутимый шанс испохабить Дюшке всю жизнь. Каждую ночь являться и выть буду!
– Хорош-ш-ш-шо, – прошипел Дюшка, отходя от меня. – Только расспрашивай ее сам, а то я ей шею сверну.
– Как прикажете, господин.
Неизвестный голос вышел из-за спины Дюши и оказался симпатичным молодым парнем лет двадцати на вид. Этакий «лапочка» и «душечка». Вроде бы ничего особенного: растрепанные темные волосы цвета спелого каштана, голубые глаза, курносый нос, чуть оттопыренные уши, смешная щербинка между зубами – наверное, он когда-то любил грызть семечки. Этакий плюшевый мишка. Обычно такие лица производят сногсшибательное впечатление на всех женщин. И даже мне пришлось вспомнить, что у этого мишки – клыки в два пальца. И вообще, биологи знают, что самые опасные животные часто выглядят наиболее безобидно – нельзя же жертву отпугивать…
– Меня зовут Алекс, – представился вампир. – А вы – Юля, да?
– Сами знаете, – пожала я плечами.
– А как вас зовут полностью?
Скрывать я смысла не видела.
– Леоверенская Юлия Евгеньевна.
– Леоверенская? Константин Сергеевич Леоверенский – ваш дед?
– Савельевич, – поправила я. – А вы откуда его знаете?
– Юля, здесь мы задаем вопросы.
Наивняк. Я тоже оскалилась.
– Саша, а вы уверены, что я буду на них отвечать?
– А куда вы денетесь, Юля? Мой господин… – вампир оглянулся на Дюшку, но «господин» не проявлял к нам никакого интереса. Он стоял у зеркала и сосредоточенно разглядывал себя и свои ожоги. – И так с трудом сдерживается. Не будете отвечать – вас потащат в камеру пыток. Вам это нужно? И даже если вы не боитесь боли, ваша подруга ее боится. Вы вытерпите, если невинного человека, ради которого вы ввязались в эту авантюру, порежут полосочками у вас на глазах?
Сволочь. Но ответ я продумала заранее. Я не исключала, что вопрос появится даже в ходе мирных переговоров, а сейчас-то… Сейчас это было мое единственное спасение.
– Саша, вы совершенно неправильно ставите вопрос. Я очень боюсь боли. До истерики.
– Тогда тем более…
– Позвольте мне закончить мысль. Если вы начнете мучить меня – или мучить Катьку у меня на глазах – я впаду в истерику. И скажу вам все, что угодно. Но я постараюсь так перемешать правду с ложью, что вы никогда не поймете, что и где. Рано или поздно вы меня расколете, но, увы, даже не поймете, что это случилось. Потому что я вам навешаю лапши гораздо раньше. Я ничего не выиграю, но ничего и не проиграю. Думаете, я не догадываюсь, что со мной будет?
– Вы не изложите ваши догадки?
Я бы пожала плечами, да плечи привязаны.
– В лучшем случае меня сразу убьют. Случай похуже – меня убьют медленно и мучительно. Самый худший – из меня сделают вампира и будут издеваться, пока я тут всем шеи не посворачиваю или сама не удавлюсь. Я ничего не упустила?
Дюшка аж повернулся от зеркала.
– И, думая так, ты все равно пришла?
– И я даже могу объяснить – почему я так сделала. Но для начала поговорим о деле. Где моя подруга?
– В соседней комнате.
– Я хочу, чтобы вы ее отпустили и никогда больше не трогали. Тогда я буду говорить с вами добровольно и честно, – поставила я условие. И добавила сладкую конфетку. – Та вампирша и правда померла? Я и не рассчитывала, что мне это удастся!
– Но вы хотели ее убить?
– А вы хотите отпустить мою подругу?
Дюшка стремительно пересек комнату и встал рядом со мной. Сбоку, чтоб я точно ничем не дотянулась.
– Я с тебя сейчас собью спесь, тварь такая… Сейчас мы с твоей подругой займемся любовью. Подходящая ночь для появления на свет новой вампирши, не так ли? Ты будешь смотреть на это. А потом сама займешь ее место. Утром ты будешь мертва. А через три дня восстанешь из мертвых, чтобы верно и вечно служить мне. И ничего даже говорить не надо. Через три дня ты будешь за мной бегать и упрашивать, чтобы я тебя выслушал.
