Михаил Гуськов - Дочка людоеда, или приключения Недобежкина
Вы обращали внимание, как много милиционеров на спортивных мероприятиях? Все спорткомплексы представляют собой идеальные питомники криминогенной обстановки. При огромном стечении народа в них, в закулисной части имеются бесконечные лабиринты закоулков, куда редко-редко ступает нога человека. Раз в неделю или две пройдет по ним уборщица со шваброй, да раз в месяц забредет дозор пожарной охраны.
Вот в один из таких лабиринтов „ближние" завели нашу парочку. Тот, что был чуть пониже ростом и одет в яркую шелковую куртку, загородил путь к отступлению, объясняя друзьям ситуацию:
— Ребятки, какого… вы у Завидчей под ногами вертитесь?
Ты что же, — он обратился к аспиранту, — думаешь, тут шампанское некому за ее здоровье пить? Мы из Владивостока приехали, чтоб за ее здоровье выпить, а ты хлебало разинул и думаешь в чужом неводе порыбачить. Ах ты, гнида!
После этих слов у Недобежкина что-то щелкнуло в мозгу. Дальше все стало происходить как в замедленной киносъемке. То есть он двигался нормально, заторможенно двигались двое „ближних" и Витя Шелковников. Витя Шелковников, после того как длинный в белом костюме слегка толкнул его, очень медленно перекувыркнулся на бетонном полу через голову, смешно задрав ноги в зебровых носках, при этом один стоптанный туфель, оторвавшись от ноги, повис в воздухе и поплыл вдаль по коридору, второй удержался на ноге, но чуть поматывался из стороны в сторону. Недобежкин сделал шаг влево, пропуская мимо челюсти кулак коренастого, и, беря его за кисть, проволок чуть вниз в направлении удара и крутанул, выворачивая в плече, после чего „ближний" медленно-медленно въехал макушкой в дверь с номером 043 и, пробив ее створку, до пояса очутился в неосвещенном помещении.
Пока с коренастым происходили эти метаморфозы, не менее удивительные вещи происходили с его приятелем, который двинул ногой по направлению лица Недобежкина. Эту ногу, отвернув лицо, аспирант поймал левой рукой, в верхней точке чуть задержал, а правой слегка ткнул того под ребра, после чего долговязый, как бабочка крыльями, захлопал руками и рухнул на спину. Как показалось Недобежкину, очень небольно. Тем временем, первый „ближний", успевший разбить головой дверь, пришел в себя и, подпрыгнув, целясь ногой в висок аспиранта, завис в воздухе достаточно высоко, чтобы Недобежкин мог подставить под него спину и, распрямившись, подбросить, словно катапульта ядро, нападавшего дальше по коридору. Этот полет закончился для „ближнего" таким же мягким приземлением, как и для предыдущего. Замедленный кинофильм кончился, что-то выключилось в мозгу Недобежкина, но ни тот, ни другой из любителей преподносить цветы Элеоноре Завидчей не пожелали встать с цементного пола.
Только аспирантский „секретарь", вскочивший на ноги, потирая шею, комментировал:
— Ну, ты дал им, во, козлы! Ну, ты дал!
Впрочем, восторг его быстро сменился ужасом.
— Ты их убил! Аркадий Михайлович, ты их убил!
Шелковников от страха забыл свое обещание обращаться к своему покровителю на „вы".
Недобежкин бросился к „ближним" и с облегчением заметил, что они зашевелились. Высокий, в бывшем белом, а теперь грязно-пятнистом костюме, сел, тогда как плотный, в блестящей куртке, встал на четвереньки.
— Я извиняюсь! Слушай, парень, я, кажется, того, приложился головой? Между прочим, я мастер спорта. Ну, у тебя реакция, ты словно исчез, я даже не понял, что ты со мной сделал. Как это ты меня?
Но Недобежкин и сам не понял, как это он его, просто что-то щелкнуло в мозгу.
Второй, в бывшем белом костюме, оглядев свой модный пиджак и стрелки на брюках, понял, что костюм не отчистить, что теперь в нем он не сможет войти в зрительный зал, не сможет в таком виде показаться на глаза Завидчей. Обиженный вскочил на ноги, взревел, как бык, и было вновь бросился на аспиранта, но что-то сообразил и вдруг, остановившись с занесенным кулаком, стал всхлипывать, как мальчишка. Это был Мишка Жубровский, по прозвищу Лом, знаменитый во Владивостоке фарцовщик и каратист. Недобежкин схватился за голову, тот же выключатель снова щелкнул в голове, и его как бы тряхнуло электрическим током.
Глава 8
МИЛЛИОНЕРЫ И МИЛИЦИОНЕРЫ
Варенька Повалихина отдела перед окном и смотрела на бульвар. Ей о многом надо было подумать. В руке она держала пару сережек со шпинелями.
— Ну, и куда я появлюсь в таких серьгах? На институтский вечер?! Мама говорит, раньше в университете каждый вечер устраивали танцы, танцевали вальс, твист, чарльстон. В бриллиантах танцевать чарльстон? — Варенька презрительно наморщила носик. — Под тяжелый рок трясти этими серьгами? Нет выхода! — Она, как Наполеон на острове Святой Елены, заметалась по комнате, чувствуя себя птицей в клетке. — Нужен миллионер, настоящий миллионер из Италии, из Америки, из Испании, может быть. И вот, на балу: они и я в этих драгоценностях. А как же Аркадий? Он мне их по дарил, а я выхожу замуж за американского миллионера? Не порядочно получается по отношению к Аркадию.
Обычно дочки не советуются с мамами, где найти миллионера и как выйти за него замуж, потому что мамы большинства дочек очень невысокого мнения о своих дочках, они мало верят, что миллионеры могут польститься на их чада. Во всяком случае, будь они на месте миллионеров, они бы ни за что на свете не польстились на своих дочек. Поэтому всякую мысль о миллионерах они вытравляют еще в младенческом возрасте песенками типа „не в богатстве счастье, а в удаче", „не родись красивой, а родись счастливой", „богачу-дураку и с казной не спится, бедняк гол как сокол, — поет, веселится".
Но есть дочки, которые советуются с мамами по такому вопросу, как найти миллионера и выйти за него замуж.
— Мама! — закричала Варенька.
Марья Васильевна возникла в дверях.
— Мамочка, я так больше жить не могу! — на сияющем лице дочки обозначилась мука. — Я должна выйти замуж за миллионера.
— Наконец-то! Варенька, наконец-то ты это поняла, это твое второе рождение! — ехидно заметила мама. — Третье, самое главное твое рождение произойдет в день вашей свадьбы.
— Не иронизируй, милая моя мамочка. Ты ведь прекрасно понимаешь, что это невозможное дело, чтобы такая бедная девушка, как я, живущая в такой ужасной стране, как наша, куда миллионер заглянет разве что чудом, вдруг вышла за него замуж!
Марья Васильевна присела на диван возле письменного стола, за которым занималась ее дочка-отличница. Это была такай примерная девочка с такой прекрасной памятью, с чудесным голоском, с ослепительно сверкающими зубками и глазками. Ах, мамино сердце затрепетало. Действительно, лучше было бы, если бы такая девочка, пока ей еще только девятнадцать, подумала, как выйти замуж за миллионера.
— Мне кажется, твой Аркадий миллионер, и, если у него есть еще несколько таких украшений, твоя жизнь как миллионерши устроена.
— Нет, мамочка, будь у Аркадия даже чемодан бриллиантов — это ничто! — грустно заключила рыжеволосая мечтательница.
Насчет чемодана бриллиантов она была недалека от истины, поэтому удивительно было слышать, что чемодан бриллиантов — состояние, которого хватило бы на дюжину мультимиллионеров, — был, по ее мнению, ничто.
— Ну что такое подпольный миллионер в СССР?! Я хочу наслаждаться богатством открыто, чтобы мне все завидовали и восхищались мной! Я хочу не папины яхты, а настоящие, на Мальдивах, в Ницце, хочу легкой, веселой жизни.
Марья Васильевна вовсе не пришла в ужас от таких легкомысленных заявлений.
— Но ведь ты бы была эксплуататоршей! Чтобы ты могла веселиться, на тебя в поте лица должно было бы трудиться много-много таких же хорошеньких девочек, как ты, и таких милых мамочек, как я, и таких добрых дядюшек, как наш папа. Тебе не жалко себя и нас?!
— Жалко! Но что же делать, мама?! Если есть на свете миллионеры, то почему бы мне не попытать счастья? — Варя вдруг рассмеялась. Рассмеялась и мама, решив, что дочка поняла, как нелепо мечтать выйти замуж за миллионера.
— Цели должны быть великие! Девочка моя, ты выйдешь замуж за миллионера! — воскликнула злая волшебница ми нуту спустя.
— Я верю тебе, мамочка! — откликнулась се дочка и вдруг представила Аркадия в белом смокинге за штурвалом собственной яхты на фоне Лазурного берега. Вспомнила, как необыкновенно пылал вчера его взгляд, пронизывая ее сердце.
— Мамочка! Я люблю Аркадия! — неожиданно вскрикнула она.
Марья Васильевна растерялась.
— Доченька, сокровище мое, ты должна разобраться в себе, чего же ты хочешь, найти миллионера или любить Недобежкина.
— Ах, мамочка, я не знаю, чего я хочу. Ответь, ответь мне лучше, где мы найдем приличного миллионера, чтобы он имел много миллионов, был молод, красив, умен, добр и жил в европейской стране, а не в какой-нибудь Аргентине или в Пакистане. А Аркадий, я знаю, добр, умен, красив, молод, образован и если у него есть миллион, то нам не хватает только культурной страны. Мы поженимся и уедем в Италию. Надо только выяснить, откуда у Аркадия драгоценности, правильно я мыслю, мамочка?
