Pskovoroda - Канон
На следующий день с самого утра я пошёл проведать своих пострадавших товарищей. Лодыжку Джинни зарастили почти сразу — на это ушло пять секунд, — но оставили в больнице на случай, если её зацепило ещё каким-нибудь заклинанием. Гермиона была ещё вялая, но быстро шла на поправку. Луна, как выяснилось, попала под заклятье, которое истощило её до предела, и в качестве лекарства ей были прописаны шоколадные лягушки в неограниченных количествах. Когда я зашёл, она с обмазанными шоколадом щеками как раз проходила курс терапии. Невилл по-прежнему немного гундосил, повторяя “шарман” к месту и не к месту, а вот у Рона впервые в жизни случилось расстройство желудка. Как выяснилось, Луна в Отделе тайн не то, чтобы пошутила — Рон и вправду уничтожил напавший на него мозг, пользуясь исключительно челюстями. Мозг был сырой, понятное дело, а не запечённый, и в результате Рону сделалось плохо. Луна опять выступила, сказав, что иногда знания не так уж просто переварить. Мадам Помфри украдкой сунула мне в руки баночку с плавающим в ней недоеденным куском мозга, попросив ему не показывать — вид этого продукта у него теперь вызывал быструю и совершенно однозначную реакцию.
Странно, что в одной палате с детьми лежала ранее издевавшаяся над ними Амбридж, которую Дамблдор отобрал у кентавров. Зря, конечно, старался — они бы её сами выбросили через пару дней, их невинные души поэтов сами бы не выдержали такого издевательства над прекрасным. Как бы то ни было, она теперь снова с нами. Рон целый день развлекался тем, что раз в пять минут начинал цокать языком, подражая стуку копыт, и тогда Жаба подпрыгивала на своей койке и начинала орать, словно её режут. Прибегала мадам Помфри, обносила кровать Амбридж ширмой и приступала к каким-то процедурам. Гермиона слабым голосом поведала мне по секрету, что поскольку у Амбридж ничего не повреждено, кроме рассудка, то назначенное ей лечение — шестилитровая клизма, которую ей и ставили каждый раз, как она начинала вопить. Надеюсь, что Герми не шутила.
В коридоре я столкнулся с Малфоем в сопровождении Краба и Гойла. Бедняга — всесильного папочку, у которого были та-а-акие связи в Министерстве, взяли и посадили в кутузку, как какого-то попрошайку. Люциус Малфой, правда, заранее знал, что там окажется, поэтому спокойно к этому отнёсся, а вот выкормыша предупредить никто не озаботился. К счастью. А то с этого гадёныша сталось бы пойти и настучать Дамблдору, если бы он был точно уверен, что со мной в результате случится что-нибудь нехорошее. Краб с Гойлом, заранее предвидя, что сейчас начнётся что-то не очень им интересное, притормозили и замерли, как обычно, свысока поглядывая на мир. Малфой же подскочил ко мне так близко, что мне достаточно было сделать один шаг, чтобы превратить его лицо в сплошной кровавый блин. Чего я делать, конечно, не собирался — ещё не хватало пинать каждую попавшуюся по пути тявкающую болонку!
— Ты труп, Поттер! — заверещал Малфой. — Мой отец выйдет и ещё тебе покажет!
Интересно, что же это Люциус мне покажет? Хоты мне в любом случае неинтересно — я лучше опять мантию-невидимку по прямому назначению использую — в раздевалке старшекурсниц… В этот момент Малфлй осознал, что его нянек рядом нет, подпрыгнул на месте, обежал вокруг них и спрятался позади.
— Тебе конец, Поттер! — крикнул он из безопасного укрытия. — Ты понял?
— Понял, понял, — хмыкнул я себе под нос. В руке кольнуло. — Тебя-то нам и не хватало! — буркнул я и подчинился подгоняющему меня Сценарию, поднимая руку с палочкой в направлении Малфоя.
— Что происходит, Поттер? — надменным тоном процедил величаво вышедший — нет, выпорхнувший, как огромная летучая мышь — из-за угла Снейп собственной персоной.
Жир на его волосах уже начал скатываться в комки, да и сам он выглядел несколько потрёпанным — видать, сидение в психушке не прошло для него даром. Не знаю, да и не хочу знать, чего стоило Дамблдору вызволение своего помощника из рук авроров, товарищей которых Снейп с таким наслаждением пытал Круциатусами. Да и самому Снейпу, скорее всего, досталось. Думаю, в его случае клизмами дело не закончилось, и в ход пошли резиновые дубинки… Впрочем, что это я — не знаю, да и не хочу знать!
— Говорят, открыли сезон охоты на хорьков, — пояснил я. — И Нюниусов.
Снейп вздрогнул, и вид его стал ещё более надменным — ноздри расширились, а уголки губ опустились даже ниже челюсти, как у бульдога. Сейчас ещё и слюна капать начнёт!
— Молотом Грабтара, — усмехнулся я.
Реакция последовала незамедлительно — мантия Снейпа взметнулась, отвлекая моё внимание, ещё через мгновение я увидел, что на меня уже направлена палочка, и…
— Экспелиармо! — послышался знакомый голос, и на сцене появилось новое действующее лицо.
— Профессор Макгоннал! — раздражённо простонал Снейп, словно Шерхан, которого только что лишили законной добычи. — Безумно рад вас видеть!
Шакал Табаки, который начал было мерзко хихикать в предвкушении близкой расправы, моментально заткнулся и постарался сделаться незаметным на фоне стены.
— Нападение на ученика, — констатировала Макгоннал, до надменности которой Снейпу потребовалось бы опустить уголки губ, как минимум, до плеч. А то и ещё ниже. — Минус сто баллов Слизерину. Угрозы расправой со стороны другого ученика, — она метнула взгляд в сторону Малфоя. — Ещё минус сто…
— Да как вы смеете?! — завопил Снейп.
— Молодые люди, — обратилась она к Крабу с Гойлом, протягивая свой зонтик и саквояж. — Будьте любезны, доставьте в мой кабинет!
Тех просить лишний раз не пришлось — они резво подхватили вещи Макгоннал и поспешили прочь. Счастливчики.
— Ах, да, я забыла, как вы раздаёте очки, профессор Снейп, — медленно проговорила она, когда они скрылись. — Ничего, до этого тоже дойдёт. У вас есть претензии по существу или мне стоит доложить обо всём Дамблдору?
— Нет, никаких претензий… — сцепив зубы, произнёс Снейп.
— Хм, а жаль, — покачала она головой. — Тогда продолжим. По пятьдесят очков каждому ученику, который сражался в Министерстве против Пожирателей Смерти. Мистер Малфой? Вам плохо?
Малфой, казалось, сейчас заплачет. Его опору, его защитника и благодетеля при нём макали носом в лужу собственных экскрементов. Это было совсем не то, на что он рассчитывал, поджидая меня у выхода из больницы. Тем временем, в часы Гриффиндора на стене потоком лились рубины, и несколько сапфиров упало Рейвенкло.
— Но это… — выдавил из себя Снейп, надув щёки.
— Я полагаю, что вернутся обратно все очки, потерянные другими факультетами в то время, когда это недоразумение из Министерства узурпировало звание директора школы. — холодно сказала Макгоннал. — Ещё вопросы, мистер Снейп?
Снейп уже замкнулся в раковине собственной ненависти ко всему миру, и ответить никак не мог.
— Тогда, думаю, ученики могут считать себя свободными, — милостиво склонила она голову и развернулась в сторону своего кабинета.
Дальше мне нужно было к Хагриду, но на выходе из замка меня поймала Астория. Не то, чтобы поймала — просто выскочила из-за угла и пошла рядом, периодически на меня поглядывая. Мне было приятно её видеть, очень приятно, но я чувствовал, что она хочет мне что-то сказать, но не решается — причём, не решается, думая, что после исчезновения Сириуса я особенно раним, что, впрочем, было не так уж и далеко от истины — и это меня ужасно раздражало. Я остановился и развернул её к себе.
— Давай, говори, что хотела, — скомандовал я.
От моего резкого тона она сразу нахмурилась, сцепила руки за спиной и помотала головой.
— Вот ещё, — высокомерно бросила она.
— Ну, ладно, тогда я за тебя скажу, — предложил я. — А если что не так, ты меня поправишь. Идёт?
Она смягчилась, прикусила губу и помотала головой.
— Нет, я сама, — вздохнула она. — Иначе это будет трусость.
— Потребовать от меня, чтобы я к тебе больше не подходил — это не трусость, — возразил я.
— Это совсем не из-за них, ты не подумай! — воскликнула она.
— А я и не подумал, — пожал я плечами. — Просто тебе уже почти пятнадцать…
— Вот именно! — схватила она меня за руку. — А ты на меня даже не смотришь!
— Это, положим, неправда, — не согласился я.
— Всё равно, — упрямо сказала она, — каждый раз ты всеми силами стараешься…
— Я никогда не пытался от тебя избавиться, просто… — начал я.
— Мне уже пятнадцать!.. — крикнула она.
— Осенью будет, — поправил я.
— Тем более! — кивнула она. — Я хочу знать, что без меня…
Она совершенно права. Я себя с ней веду, как с довеском к Дафне, а ведь… Она мне не зря про Джульетту говорила — это даже не намёк был, это практически прямым текстом признание, а я… Ну не могу я ей ответить теми же словами — пока не могу. И не знаю, смогу ли вообще…
— Год назад я был просто Гарри Поттером, — сказал я. — Забитым подростком без семьи, с парой друзей, который был пешкой в чужих руках, и потолок которого в этой жизни был обозначен Джинни Уизли. И вот на меня свалились родители, потерявшие меня много лет назад, и у меня внезапно появились невесты — умницы и красавицы. Как, по твоему, я мог это всё переварить?
