Лана Туулли - Радикальное средство
Обзор книги Лана Туулли - Радикальное средство
Убить дракона легко… А вот попробуйте спасти!
Лана Туулли
Радикальное средство
По мере того, как приближались высокие стены замка, Йоганн робел всё больше и больше. Крестьянин — тот наоборот, приосанился, расправил плечи, будто бы он сам добыл опасного пленника, который сейчас притих на подводе. Даже замковой страже отвечал не сам господин рыцарь, а этот сермяжный лапотник. Гордо подбоченившись, выпятив круглый живот, он громко объявил: «Встречайте победителей драконов!»
Ну, их и встретили.
Стражники и слуги собрались в квадратном внутреннем дворике и принялись ахать–охать, рассматривая Йоганнова пленника. Ух ты, всамделишный дракон… ух ты, как на картинках — голова горбылем, шея — змеей, а туша — куда твоей коровьей… Ох, и лапы у него, смотри, как когтями загребают… Ой, девоньки, ну и образина, ну и ужасть, теперь до смерти одна не усну… Один поваренок, посмелее, осмелился подскочить к подводе и ткнуть пальцем в сложенное крыло; пленник громко лязгнул зубами, и мальчишка с визгом бросился назад, под защиту мамкиной юбки. Народ загалдел. Гля, какой змей, еще и зубы на честных людей вострит… гля, какой у него глаз круглый, да злой! Смотри, смотри, язык длинный, а с него слюна капает… Ой, девоньки, да он же нас всех съест ночью! Спасайте нас, люди добрые! И кто только додумался энту змеюку крылатую в замок приволочь? Кто не пожалел нас, бедолаг, да наших малых детушек?
— Что происходит? — раздался деловитый голос. Йоганн вздохнул с облегчением — наконец–то появился кто–то, кто избавит его от груза ответственности. Судя по одежде и по уверенной манере, с которой новоприбывший мужчина отдавал приказания, он был здесь за главного. — Кто таков? Кого в замок привез?
Тут кастелян рассмотрел перевитого веревками и аккуратно уложенного на телегу дракона и совершенно несолидно ойкнул от удивления.
— Жоляры мы, крестьяне тутошние, репу разводим, пчел держим, торгуем малость, куда ж без этого… Вот, дракона вам доставили! Получайте в лучшем виде! — лихо ответил крестьянин. — Ихняя милость добыли, а я и привез. Мне пять талеров пообещали, чего ж не привезти–то? Репу на дорогу сложил, веревку ихней милости одолжил, да и повез. Чего не повезти–то, за пять талеров…
Кастелян уже не слушал. Он повернулся к Йоганну, рассмотрел его от макушки до пяток — дедов шлем, дядину кольчугу, собранные по родственникам поножи–наручи–перчатки, порядком стоптанные сапоги, — увидел и смущенное, покрытое румянцем застенчивости безусое лицо, раскрыл объятия и со слезой в голосе произнес:
— Спаситель вы наш! Ваша милость! Вы ж дракона победили!
Отказываться было неловко, и Йоганн нехотя признался — да, победил.
— Вы ж видите — он маленький совсем. От ноздрей до лопаты[1] и пяти аршин не наберется, — объяснял Йоганн чуть позже. — Еду я по дороге, поднимаюсь на горушку…
Благо, разговор проходил у открытого по причине жаркой осени окна — рыцарь смог указать на вершину, о которой шла речь. Кастелян замка Квардифолий, господин Михал Грач, усиленно закивал, добавил в бокалы вина и подтвердил: да, именно у той вершины драконов и видели. И не первый раз.
— Значит, поднимаюсь — и вдруг что–то ш–ш–шшух, с вершины упало, покатилось, да прямо на меня. Я испугался, думал, камень рухнул. Лошадь, значит, повернул, а куда бежать–спасаться, и не знаю. А потом смотрю — дракон. Настоящий, всамделишный, только маленький, летать не может. Видимо, крылья решил попробовать, не удержался, да и упал. Он на меня зашипел, теплым паром дохнул — я опять испугался, подумал, он меня огнем спалит. Ан нет, огнем плеваться он, видимо, еще не научился. Но когти–зубы вон у него какие… да еще и осерчал он, на меня, значит, наседает, крыльями хлопает… Я, конечно, испугался, — тут до Йоганна дошло, что слишком частое упоминание о собственном страхе не красит настоящего рыцаря, и он засмущался еще больше, — но отступать не осмелился. Копьем его по спине ударил, кажется, крыло задел… Надо посмотреть, может, оно у него не сломано, а только вывихнуто…
— А потом? — нетерпеливо уточнил кастелян.
— А что потом? Взял веревку, связал. Стал думать, что дальше делать. Добивать его — так, вроде, он еще маленький, жалко. Отпустить? А куда ж его отпускать, и крыло вывернуто, и, чего доброго, на людей нападать станет. Плащом морду завернул, попробовал тащить следом за лошадью. Только он ведь сильный, опять же, плащ зубами порвал… А потом реповоза того встретил, тот по той же дороге шел. Связали дракона по всем лапам, погрузили в телегу… Жоляр и сказал — что, дескать, замок тут есть, королю Фрабушеку принадлежит; а в замке — гарнизон. Следит за тем, чтоб беспокойства не было, разбойники не шалили… Вот я и подумал: дракон ведь всем разбойникам разбойник, стало быть, его сюда надо доставить. А вы уж тут решите, что с ним делать.
— И вы абсолютно правы, ваша милость, — охотно подтвердил кастелян. — Вы просто не представляете, насколько вы правы. От этих драконов, что на Соколиной горе гнездо свили, просто житья не стало. Целое лето, каждый день — то козу унесут, то овечку распотрошат, а однажды даже целую подводу молочных поросят украли… У меня каждая пропажа записана! — гордо заявил господин Михал, похлопывая по пухлой амбарной книге. — Чтоб, значит, когда король спросит, как идут дела в Квардифолии, отчет перед ним держать! Вы уж не обессудьте, но и ваш рассказ надо записать, для памяти. Опять же, обосновать необходимость вознаграждения…
— Вознаграждения? — удивился Йоганн.
— А как же! За поимку разбойников мы по полсотни талеров платим, а за некоторых — и по целой сотне. А тут, шутка сказать — натуральный дракон. Опять же, вы, ваша милость, сами сказали, плащик он у вас сжевал, возмещение ущерба требуется. Вы не волнуйтесь, — успокоил кастелян рыцаря. — Я сам всё запишу. Только повторите свой рассказ, ваша милость, уж не откажите в любезности.
Как по волшебству, на столе перед управляющим замка появилась солидная чернильница, длинное орлиное перо и лист пергамента. Скосив от усердия глаза на кончик носа, господин Михал стал водить пером, попутно задавая уточняющие вопросы:
— Зовут вас…
— Йоганн, четвертый сын барона Карла Померанца.
— Обычно для господ рыцарей мы пишем прозвание — из каких он мест, какими землями владеет.
Йоганн покраснел еще гуще.
— Просто — Йоганн Померанц.
— Безземельный, значит, — достаточно равнодушно заметил кастелян. — Как я понимаю, решили попробовать себя в странствиях и совершении подвигов?
Йоганн нервно поерзал в кресле и неопределенно кивнул. Не рассказывать же о старших братьях — Конраде, Фоме и Тристане, да еще двух младших сестрах, которым хочешь не хочешь, а надо собирать приданное. Ну да, решил податься в рыцари. Авось, совершу какой–нибудь подвиг. Опять же, вдруг клад какой, подземными карликами закопанный, разыщу. Или, того лучше, на королевскую службу поступлю…
— Знаете, молодой человек, — заговорил кастелян, глядя на Йоганна взглядом заботливого дядюшки. — А ведь подвиг вы уже совершили.
— Да вы смеетесь, — отмахнулся Йоганн. — Какой это подвиг — дракон сам упал, я его только связал, да к вам доставил.
— Ваша скромность делает вам честь, но, поверьте, чтобы сделать карьеру в нашем жестоком, полном подлостей и предательства мира, нужно использовать более радикальные средства. Позвольте поучаствовать в вашей судьбе — давайте составим грамоту о вашей героической битве с драконом. Значит, вы путешествовали в сопровождении оруженосца…
— Какого оруженосца? — удивился Йоганн. — Меня ж самого дядя только три недели назад в рыцари посвятил!
— Действительно, не поверят, — пробормотал кастелян. Зачеркнул одну фразу, поскреб в затылке, и выудил еще одну идею: — Тогда — в сопровождении старого слуги. Верой и правдой служившего барону Померанцу на протяжении тридцати лет. Ведь у вашего батюшки есть такие слуги, верно? Значит, можно допустить, что одного из этих слуг барон отправил в путешествие с любимым четвертым сыном.
— Любимый сын у батюшки — Фома, он среди нас самый веселый, — протянул Йоганн, вдруг расчувствовавшись от выпитого вина и нахлынувших воспоминаний.
— А вы? — тут же уточнил господин Михал.
— Я самый сильный. Конрад меня на шесть лет старше, и то я его в трех поединках из пяти побеждал.
— Отлично, отлично, — обрадовался кастелян. — Значит, вам, как самому сильному, ваш батюшка подарил фамильный меч. Украшенный самоцветами и содержащий частицу мощей святого покровителя семейства Померанц, — сверкнув глазами, уточнил господин Михал. На его худом лице, с длинным, как у натурального грача, носом, отразилось безумство вдохновения.
— Не было у отца такого меча, — воспротивился Йоганн. — А если б и был, меч бы Конрад унаследовал, он самый старший.
— Естественно, никакого меча сейчас нет, — ворчливо отмахнулся кастелян, водя по пергаменту пером. — Потому как эту семейную реликвию спалил огненным дыханием злобный ящер. Не беспокойтесь, я составлю донесение его величеству так, что он восполнит полновесным золотом все ваши потери.
