Эл Ригби - Завтра нас похоронят
Карл снова перечитал материалы. Карина Варденга в предполагаемое время смерти находилась со своим мужем и дочерью — она готовила индейку. А Том Вайес находился где-то в квартале от своего коттеджа, где спали его дочери-близняшки…
Ларкрайт начал смотреть другие дела. Уже через десять минут он обнаружил достаточно простую закономерность: чем дальше находились от детей родители, тем позже они умирали. То же заключение он сделал, просмотрев дела по «второй волне» смертей.
Некоторое время Карл задумчиво смотрел на бумаги. Обнаруженные совпадения ни о чём ему не говорили. По крайней мере, пока. Наверно, стоило рассказать об этом Рихарду… а может, поговорить с Чарльзом Леонгардом как с медиком, занимавшимся выяснением обстоятельств массовой гибели родителей? Но если Ланн узнает об этом, то Карлу не поздоровится. Комиссар не доверял доктору, а комиссар редко ошибался.
Ларкрайт снял копии с нескольких протоколов, спрятал их в сумку и вышел в коридор. Спайк тут же вскочил и завилял хвостом: за это время он успел изгрызть картонную папку, забытую фрау Вебер. Инспектор поспешным пинком отправил испорченные документы под шкаф и вместе с псом покинул здание.
Улица встретила его серостью и моросящим дождём — от утреннего чахлого солнца не осталось и следа. Спайк с лаем понёсся по дороге: настроение у него было намного лучше, чем у хозяина. Карл слегка ускорил шаг, ему хотелось поскорее вернуться в свою квартиру. И он был благодарен Рихарду за то, что тот позволил ему не возвращаться на работу вечером, а прийти только следующим утром.
Чтобы добраться до своего дома, Карлу нужно было почти час ехать по линии наземного метро. Таких веток было всего две, и только они прорезали город почти насквозь, начинаясь в одних нищих окраинных районах и заканчиваясь в других — столь же нищих. Хотя, в общем-то, теперь уже почти все районы города можно было назвать нищими.
Спайк перепрыгнул через низкий турникет и остановился у ведущей на платформу лестницы. Ларкрайт мельком глянул на дремлющую в своей будке пожилую смотрительницу и бросил в специальную щель медный жетон, звякнувший где-то в железных недрах допотопного механизма.
Высокая платформа продувалась всеми ветрами. Дождь усилился, Карл спрятал нос в воротник и ссутулился. Голова у него немного кружилась от почти бессонной ночи и плохого алкоголя. Он на пару секунд опустил веки, а, вновь открыв глаза, неожиданно увидел, как далеко впереди, за станцией, по дороге несётся чёрный автомобиль на огромных красных колёсах. Такая машина — неуклюжая, но мощная, собранная из деталей множества других, как Франкенштейн из частей тела разных людей, — была на его памяти всего одна. И она принадлежала Котам. Ларкрайт нахмурился: возвращение этих двоих в город не сулило ничего хорошего. Никому, а особенно «крысятам». Вот об этом точно нужно было предупредить Рихарда: Джина и Леон Кац стояли в его личном списке врагов на втором месте — после Чарльза Леонгарда.
Но слишком долго думать о Котах он не смог: глухое гудение сообщило о прибытии поезда — как всегда почти пустого в это время. Карл на всякий случай придержал Спайка за ошейник, вошёл в вагон и, опустившись на сиденье, повернулся к мокрому окну. Некоторое время смотрел сквозь пелену дождя на дома, потом отвёл взгляд. Откинулся на спинку, вытянув ноги, и прикрыл глаза. Краем уха услышал недовольное ворчание Спайка, а потом звук, будто что-то тяжёлое упало на сидение. Он приоткрыл глаза… это запрыгнул пес и улегся рядом, немного поцарапав обивку лапами. К счастью, в вагоне не было людей, и никто не стал возмущаться по этому поводу. Хотя желание возмущаться обычно исчезало, стоило взглянуть на форменное пальто Карла.
Глаза у Ларкрайта слипались, и, как он ни старался держать их открытыми, ему этого не удавалось. Он ощутил, что голова сама клонится вниз, и в последний момент подхватил свалившиеся очки. Мелькнула неожиданная мысль: Рихард был бы рад, если бы они разбились, эти очки его раздражали. Тем более, комиссару было известно, что Карл неплохо видит и без них. Но всё же для того, чтобы выстрел по дальней цели был максимально точным, зрение было недостаточно острым. А стрельба могла понадобиться в любой момент. И к чёрту Рихарда с его привычкой придираться ко всему, особенно если это «всё» имело отношение к Карлу. Инспектор нахмурился и начал тереть пальцами виски — уже не столько борясь со сном, сколько пытаясь выкинуть из головы комиссара.
Задумавшись, Карл чуть не проехал свою станцию, но объявление безэмоционального и бесполого голоса вернуло его в реальность. Он быстро вскочил, шлёпнул по загривку Спайка, вышел из вагона, спустился с платформы и пошёл по улице. Пёс трусил рядом, постоянно забегая вперёд и бесцеремонно обнюхивая редких встречных прохожих. Возле подъезда он остановился и, задрав морду, стал наблюдать, как инспектор набирает код — тому даже показалось, что пёс пытается запомнить цифры.
В подъезде кто-то вновь вывернул почти все лампочки. Карл поднялся на второй этаж, ощупью открыл дверь и вошёл в квартиру — тихую, не многим более светлую, чем лестничная площадка, и почти лишённую мебели. Комнат тут было две, хотя вторая размерами едва превышала чулан, и обычно Ларкрайт туда даже не заходил.
Захлопнув дверь, инспектор наконец позволил себе тяжело привалиться к стене коридора и сползти по ней на пол. Это уже вошло в привычку — некоторое время сидеть в темноте, поджав колени к груди и запустив в волосы пальцы. Так он «сбрасывал» накопившиеся мысли и эмоции. Вернее, пытался сбросить.
Но сейчас это не помогло, Карл встал, щёлкнул выключателем — загорелась лампочка в комнате — и отправился в душ, на ходу включая радио, но даже не прислушиваясь к его бормотанию.
Стоя под струями относительно тёплой воды, он пытался не думать. Но мысли метались — от комиссара к Вэрди. Снова к комиссару. И куда-то очень далеко. Домой.
Карл взглянул в прямоугольное зеркало и снова увидел следы старых ожогов на плечах. Ему тогда очень сильно повезло, что Рихард оказался рядом и вовремя вытащил его из огня. Ведь это была случайность, самая настоящая. И если бы не она…
Он резко выпрямился, в последний раз посмотрел на своё отражение и, завернувшись в полотенце, вышел в коридор.
Радио продолжало бормотать, кажется, что-то о погоде. Спайк хрустел остатками корма на кухне. Настенные часы, оставшиеся от прежней хозяйки квартиры, гулко пробили три часа. Казалось, всё было обычным, вот только…
Сквозняк. Очень странный, похожий на чьё-то дыхание, но продирающий до костей. Карл поёжился. Ему показалось, что пол под его ногами дрогнул. Отступив на шаг, инспектор, сам не зная, зачем, вынул из кармана пальто пистолет: сегодня он решил нарушить устав и не стал сдавать его. Ларкрайт внимательно огляделся и тихо спросил:
— Кто здесь?
Невесомая ладонь коснулась плеча. Карл резко обернулся и… шарахнулся назад.
Высокая седая дама в голубом дождевике маячила в нескольких сантиметрах над полом. Сквозь даму виднелись окно и тумба с маленьким черно-белым телевизором. Инспектор замер, потом потёр глаза. Видение никуда не исчезло, продолжая покачиваться. Губы разомкнулись, и Карл услышал голос:
— Идите за мной. Я не причиню вам вреда.
— Куда? — прошептал он, медленно и осторожно подходя и придерживая полотенце на поясе. — Прямо сейчас?
Дама заметила его жест и неожиданно улыбнулась, заливаясь лёгким чахоточным румянцем. От этого Ларкрайту вдруг стало спокойнее: раньше он никогда не встречал живых мертвецов, но что-то подсказывало ему, что злобные призраки-убийцы не краснеют. Он подошел к шкафу и начал одеваться, в глубине души надеясь, что к тому моменту, как он закончит, привидение куда-нибудь пропадёт.
Но когда он обернулся, дама всё ещё витала на прежнем месте:
— Нам надо спешить. Идёмте.
— Куда?
— Нет времени, — она уже выплывала в коридор. — Ей нужна помощь.
— Кому?
Ларкрайт последовал за ней и тут же услышал лай Спайка: тот выскочил из кухни, подпрыгнул, попытавшись схватить даму за край дождевика, и неуклюже впечатался боком в стену. Карл придержал его за холку, с невольным удивлением отметив, что пёс совершенно не боялся: ему просто хотелось поиграть с незнакомкой.
— Куда мы идём?
Дама уже не стала тратить времени на ответ и просочилась сквозь входную дверь. Секунду или две Ларкрайт колебался, потом решительно отодвинул засов, выпустил пса и сам вышел на лестничную площадку.
На улице по-прежнему шёл дождь, и стало ещё темнее. Но прохладное голубоватое мерцание инспектор увидел почти сразу. Дама вела его через улицу в сторону окраин. Вздохнув, Карл последовал за ней. Оставалось только надеяться, что она не ведёт его к другим, куда менее дружелюбным, духам.
Маленькая Разбойница
