Нужная работа - Бабкин Михаил Александрович
— Стоять, загермард! — рявкнул Фемах. — Еще одно движение, и получишь пулю в живот! Я не позволю тебе так просто удрать к негору, сначала ты по-любому отдашь мне браслет! А после сдохнешь, обещаю. Я человек добрый, пристрелю как собаку.
Марвин посмотрел на доброго человека Фемаха.
Бывший видящий стоял возле опрокинутого столика, с наведенным на Марвина пистолем. Белый костюм Фемаха был залит на груди чем-то красным, и Марвин с облегчением понял, что все, конец проблемам, что Далий смог зацепить выстрелом и бессмертного владыку мира. И что дело осталось за малым — подождать, пока тот не отдаст концы. А после… Что случится после, Марвин придумать не успел.
— Это вино, — проследив взгляд Марвина, отрывисто сказал Фемах. — Не надейся. А теперь давай сюда браслет. — Он поманил к себе рукой. — Тихо, спокойно. Медленно снял, медленно подошел, медленно передал из рук в руки.
— Откуда пистоль? — Голос у Марвина звучал хрипло, видимо, он успел надышаться кирпичной пылью. — Граф ведь упал вместе с оружием… Ах да, — спохватился Марвин, досадуя на собственную несообразительность. — Президентская привилегия, разумеется. А почему бы тебе, полубог хренов, не попробовать отнять у меня браслет силой? Положи оружие на пол и двигай ко мне, разберемся по-простому. — Марвин горел желанием врезать Фемаху по морде, а там будь что будет. Хотя бы душу напоследок отведет.
— Не получится, — с сожалением ответил Фемах. — Браслет должен быть передан исключительно добровольно, иначе он уйдет назад, в хранилище. Проклятые условности! — неожиданно заорал Фемах. — Думаешь, я и сам не хочу тебя прибить? Такого агента погубили, цены ему не было! Ты же против меня сопля, дешевка, у меня опыт уличных драк, а не ваших салонных боев в спортзалах. — Он часто задышал, стараясь успокоиться; пистоль в руке Фемаха ходил ходуном.
— Тогда попроси своего хвостатого дружка. — Марвин указал взглядом вверх. — Говорят, драконы могут загипнотизировать любого, отчего ж не воспользоваться его умением? Или ее, а?
— Идиот, — остывая, огрызнулся Фемах. — Кретин. Загермард. Какого черта ты пристал ко мне с этим чудищем? Я понятия не имею, что ему нужно, я вообще его впервые в жизни вижу. Гони браслет, пока эта тварь нас не сожрала, иначе я ничего не смогу с ней сделать!
— А ты сам возьми. — Марвин протянул вперед руки; рукава рубашки съехали за запястья, открыв браслет. — Я не вооружен, ты с пистолем, чего бояться? Считай, это акт моей доброй воли. Так ведь тоже можно или нет?
— Не знаю. — Фемах угрюмо засопел, обдумывая ситуацию. Вновь посмотрел в небо, на кружащего в вышине дракона, и наконец решился. — Скажи следующее: я официально отказываюсь от браслета видящего и добровольно отдаю его Фемаху, с правом владения и применения. Также разрешаю ему снять браслет с моей руки.
— Без проблем, — кивнул Марвин.
Не торопясь, чтобы не ошибиться, он слово в слово повторил сказанное Фемахом. Потому что иначе было нельзя — Марвин не умел метать фаерболы прицельно, обязательно промажет. А вот выстрел в упор у него наверняка получится точным. И однозначно убойным, бог Фемах или не бог: полновесный армейский заряд не выдержала бы даже защита магокомплекса.
Фемах сделал первый шаг, и Марвин с холодной расчетливостью принялся вспоминать свое боевое состояние — не испуг, нет, а ту ярость, которая охватила его в военном крыловозе. Злиться у Марвина получалось гораздо легче, чем бояться: даже при всем желании он не смог бы испугаться по необходимости.
На втором шаге Марвин почувствовал, как у него нагреваются ладони, и заметил, как начинают светиться кончики пальцев, почти не видимо в солнечном свете — во всяком случае, для приближающегося Фемаха.
А на третьем шаге между противниками опустился дракон, обдав их сильным порывом ветра и заслонив небо высоко поднятыми крыльями. Марвин невольно попятился, прикрывая лицо остывающими ладонями; подхваченные воздушной волной очки Далия заскользили вниз по ступенькам лестницы.
Когда Марвин опустил руки, дракона перед ним уже не было. Вернее, не было запомнившегося ему небесного зверя: длинного, с узким хвостом и рогатой головой на вытянутой шее. Вместо него между Фемахом и Марвином стояло нечто жутковатое, напоминающее уродливую горгулью со стены какого-нибудь древнего собора. По мнению Марвина, бывший дракон смотрелся куда лучше его очеловеченного варианта — к тому же, судя по некоторым признакам, женского.
Горгулья сложила глянцево-черные крылья за спиной. Сохраняя равновесие, переступила с ноги на ногу, окинула людей ничего не выражающим взглядом и прорычала:
— Думаю, настала пора вмешаться в вашу интересную беседу.
Голос у твари был низкий, раскатистый; Марвин ожидал, что от клыкастой гостьи будет нести гнилостной вонью, как от крупного хищника-мясоеда, однако горгулья ничем не пахла. Вообще.
— Это что за живность? — возмутился Фемах, направляя пистоль на чудище. — Мало мне забот с браслетом, так нате вам, еще одна проблема на голову свалилась. А ну, кыш отсюда! Прочь, кому говорю!
Горгулья мельком глянула на Фемаха, затем мгновенно протянула когтистую руку и отобрала у него оружие. Аккуратно, не оставив на коже ни единой царапины. Смяв пистоль в кулаке, словно тот был из фольги, она небрежным жестом отшвырнула стальной комок в сторону.
— Загермард. — Фемах непроизвольно вытер ладонь об пиджак. — Чертова кукла. Да что ты такое?!
— Неужели не узнаешь? — Марвин сложил руки за спиной, подальше от соблазна. Не время метать фаерболы. — А ведь ты когда-то с ней бок о бок работал. Возможно, даже был в нее тайно влюблен, почему бы и нет — молодая, красивая. Только немая, бедняжка.
— Рипли? — сдавленным голосом просипел Фемах. — Чушь. Не верю.
— Дракон по имени Рипли, — вежливо уточнил Марвин. — Бессмертная сущность обители, удачно притворяющаяся человеком. Изначально, думаю, Рипли была чем-то вроде охранника, созданного, чтобы следить за порядком в магоочистном сооружении. Но со временем ей надоело быть одной, и она примкнула к людям. К пришлым работникам комплекса. Я верно говорю? — Марвин посмотрел в бездонные глаза горгульи. — Или в чем-то ошибся?
— Ты на редкость сообразителен, смертный. — Тяжелая пасть Рипли-горгульи шевелилась не в такт словам, отчего казалось, что ее дергают за веревочки откуда-то изнутри чешуйчатого тела. — Да, я бессмертна. Да, я дух обители. Да, я ушла к людям, поклявшись никогда не открывать им свою тайну. И не говорить ни с кем из них, чтобы ненароком себя не выдать. Но все изменилось, когда я узнала о растущем внутри особняка мире. О реальности, грозящей уничтожить комплекс.
— Ты глянь, еще одна спасительница нашлась, — уперев руки в бока, желчно сказал Фемах. — Честное слово, ну прям как тараканы, один за другим лезут и лезут. Не удивлюсь, если сейчас подлый негор самолично заявится. — Он поднял кресло, уселся в него и демонстративно закинул ногу на ногу. — Что бы вы там, ребятушки, ни затевали, я от своего не отступлюсь.
— Как хочешь, — повернув к нему черное лицо, равнодушно прорычала Рипли. — Я вовсе не собираюсь спасать обитель. Но и твоему миру-перекрестку тоже не бывать!
Марвин озадаченно потер подбородок, он не ожидал столь резкого поворота событий. И уж тем более странного заявления про обитель: похоже, Рипли замыслила какую-то хитрую игру с известной только ей целью. Марвину оставалось лишь наблюдать происходящее со стороны и помалкивать, держа свои сомнения при себе. Целее будет.
— Мне тысячи лет. — Голос Рипли стал задумчивым и оттого более похожим на человеческий. — Все эти века я провела в месте, где мне знаком каждый уголок и каждый этаж, известны все запрещенные и разрешенные к посещению залы. Я помню всех живших там и умерших, могу перечислить их по именам и рассказать о каждом удивительную историю. А еще я прекрасно знаю права и обязанности работников обители, ведь у меня седьмая, высшая ступень посвящения. Я — некоронованная королева «Обители черного дракона», ее закон и порядок. Знай же, заносчивый глупец, — Рипли обвинительно ткнула длинным пальцем в сторону нахмурившегося Фемаха, — ты до сих пор числишься в моем реестре как деятельный работник обители, с пятой ступенью посвящения и со спецдопуском в тайное хранилище. А потому я не могу позволить тебе своевольничать, нарушая установленные в особняке вековые законы. Кроме того, я не желаю, чтобы на месте обители возникла новая действительность! В которой я обречена навсегда оставаться в исходном облике, без возможности какой-либо трансформации.
