Нужная работа - Бабкин Михаил Александрович

— Ясно. — Марвин устало переступил с ноги на ногу. Разговор затягивался, ему уже надоело стоять, но присесть все равно было некуда, не озаботился властелин мира стульями для гостей. Однако садиться на пол Марвин не собирался, совершенно невыгодная позиция в случае вооруженной разборки. А в том, что она будет, Марвин не сомневался. Скорей всего, не сомневался в том и Фемах, который, по его словам, просчитывал все ходы наперед.

— Везение-шмезение, — недовольным тоном сказал Далий. — Хрень какая-то. Это вам не кошелек с зарплатой и не булочка с изюмом, чтобы его можно было кому-то дать. Это, знаете ли, штука эфемерная, нематериальная, к рукам не прилипающая. Сомневаюсь я что-то, гражданин полубог, опять вы народу врете. Издеваетесь, ага. Выделываетесь.

Фемах уставился на Далия долгим взглядом — Марвин с досадой подумал, что все, конец беседе, что придется переходить к боевым действиям, а ведь как хорошо складывалось, — и внезапно расхохотался, громко, в полный голос. Махнул рукой в сторону Далия, хлопнул себя ладонями по коленям, вытер салфеткой намокшие глаза и сказал плачущим голосом:

— Ребятушки, да вы меня уморить решили! Ну нельзя же так, ну я же со смеху помру. Ах какая дивная непосредственность, — Фемах умиленно посмотрел на Далия, — какое незамутненное сознание. Ты, болезный мой, конечно, прав, но ведь как сказал! Прям обнял бы и поцеловал, но, боюсь, ты меня своим костыликом огреешь, хе-хе. — Фемах вдруг посерьезнел. — Вопрос, конечно, интересный. Я ведь, братики, вложил в Гринвича все старшие карты из колоды, да-да. Абсолютно все, до единой, ничего себе не оставил. Которые и дали нужный результат. Можно сказать, Гринвич-Граф стал моим живым самоходным сейфом. — Фемах повернулся к Графу, хозяйски повысил голос: — Верно говорю, а?

Граф нехотя кивнул и снова замер, по-прежнему безразличный к происходящему.

«Что ж, — с сожалением подумал Марвин, — в принципе Граф добился всего, чего хотел. Старшие карты под кожей, высокая должность тоже в кармане. Но близкий конец света, видимо, его больше не беспокоит. Хм, странно».

— А как же допросы техномагами, расчленение и всякое прочее? — Марвин уже знал ответ, он спрашивал, только чтоб убедиться в своей правоте.

— Небольшое изменение реальности, навсегда закрывающее вопрос о демоне-исцелителе, мир праху его. — Фемах без прежнего удовольствия налил и выпил бокал вина. — Теперь до кучи, чтобы не задавали ненужных вопросов, утомился я на них отвечать: лазутчика в обитель отправил я, лично, с заданием убить негора. Не люблю неотомщенного злодейства! Однако, как понимаю, затея провалилась… Или не очень, раз вы здесь? — Фемах невесело усмехнулся, похоже, он действительно устал: под глазами президента явственно набухли мешки, от крыльев носа до уголков рта обозначились длинные морщины. Казалось, что к концу беседы Фемах вдруг резко постарел, лет на десять — пятнадцать, не менее.

Только сейчас Марвин сообразил, что Фемах в возрасте — хотя и был моложе шефа-долгожителя. Но, видимо, ненамного. Не слишком.

— Эй, погодите закругляться, у меня суперважный вопрос напоследок, — спохватился Далий. — А чего это вы сами на себя не похожи-то? Граф, зараза предательская, описывал вас как плюгавого сморчка-хомячка, типа пальцем ткни, враз помрет.

— Элементарно, дружочек. — Фемах поставил бокал на столик, отодвинул его подальше. — Чтобы в случае самостоятельного расследования вы искали, хе-хе, соответственно описанию. Чтоб не обнаружили меня без его помощи. Сморчок-хомячок, хорошо сказано, да! Знаете, как-то на лету придумалось, когда Гринвича кодировал. Люблю экспромты. — Он взял из ящичка сигару, подумал и положил ее назад. — Курить, ребятушки, хоть и вкусно, но неполезно. А я собираюсь прожить еще очень много лет. В моем мире, в моем государстве.

— Вижу, вы не в курсе. — Марвин с сожалением посмотрел на Фемаха. — Поэтому должен сказать вам кое-что неприятное. По расчетам Гибаряна — надеюсь, вы его помните — ваш придуманный и постоянно растущий мир скоро достигнет максимального размера, а после разорвет обитель, в которой ему нет места. Конечно, при этом погибнут все. И вы в том числе.

Фемах в ответ лишь презрительно фыркнул, словно Марвин какую глупость ляпнул. А после сказал брюзгливо:

— Полная чушь, а не расчеты. Бред хронического алкоголика. Братцы, все ведь совсем не так, как вам сказали, все ведь совершенно иначе. Мой мир, — он широко повел рукой, — самый настоящий! И, загермард, куда жизненнее магокомплекса с его очистными задачами. Он растет, этот мир, вы понимаете? — Фемах сильно потер ладони, будто они замерзли. — Выедает мерзкую обитель изнутри, вбирает в себя ее мощь и возможности. Чтобы в конце концов заменить собой древний хлам под названием «Обитель черного дракона» и стать мостом, соединяющим иные реальности! Все те, что были подключены к комплексу. Если угодно — вселенским перекрестком, через который пойдет великое переселение народов. И конечно же великая торговля, хе-хе, как же без нее… Ну, и кто будет стоять над всем этим? Кто будет властвовать и управлять? То-то же. — Фемах торжествующе оглядел притихших напарников. Помолчал, продолжил ровным голосом: — Но для достижения моей цели, для окончательного уничтожения комплекса мне нужен браслет видящего, всего-навсего. Который вы столь любезно и принесли.

— Кто бы сомневался, — буркнул Марвин. — Браслет, понятно. Перекресток миров, тоже с пониманием. Но зачем надо было призывать сюда черного дракона обители — это для меня загадка.

— Э-э-э… в каком смысле — дракона обители? — начиная багроветь лицом, вкрадчиво поинтересовался Фемах. — Неуместные шуточки изволим шутить, да? Пугать? Не выйдет! Сейчас, миленький, ты отдашь мне браслет, а после мы посмотрим, кто из нас остроумней, по остаточному факту.

— Какие могут быть шутки. — Марвин глянул вверх, убедился, что крылатый силуэт по-прежнему выписывает над ними медленные круги. — Сами глядите, я ничего не выдумываю. — Он указал рукой в небо.

Фемах поднял лицо и, щурясь, уставился в блеклую высь.

— Однако наш гражданин полубог хоть и всесильный, но ни хрена не всезнающий, — язвительно заметил Далий. — Что, ребятки, определенно ставит под сомнение его божескую половину. Хотя по большому счету ее никогда и не было. Потому что без комплекса господин Фемах обычный ноль без палочки. Или того меньше.

Фемах опустил взгляд, в задумчивости побарабанил пальцами по подлокотникам кресла, а затем, слегка повысив голос, приказал:

— Мальчишку-наглеца убить.

Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы Марвин успел вмешаться: Граф выхватил пистоль и выстрелил в Далия. Навскидку, практически не целясь.

Однако напарник, давно ожидавший чего-нибудь подобного, успел перехватить посох в боевое положение и выстрелить одновременно с Графом — тоже навскидку, тоже не целясь.

И Граф, и Далий были мастерами своего дела. К сожалению.

Звук пистольного выстрела потонул в коротком реве посоха; страшный удар впечатал Графа в ограждение и швырнул вместе с битыми кирпичами далеко от башни. Марвин успел заметить, как Графа сначала расплющило о стенную кладку, а затем его останки полетели в облаке кирпичного крошева.

В любом случае медицинская помощь бывшему союзнику не требовалась, не нужна она покойнику. И даже старшие карты, залог бессмертия, вряд ли могли помочь Графу-Гринвичу. Разве что поднять его мертвое тело, чтобы оно продолжало бездумно бродить среди полудохлых нусов: оставшаяся часть кладки была густо забрызгана мозгами бедняги Графа.

Марвин посмотрел на Далия, но напарника рядом не оказалось. Лишь горка смятой одежды на полу, да валяющиеся рядом темные очки. Те, что очень понравились Далию.

Главным было то, что исчезло не только тело напарника, но и его посох — что подтверждало надежду Марвина на воскрешение в обители, вместе с взятым в руку предметом. А остальное было неважно, горевать по безвременной кончине друга Марвин не собирался. Скоро увидятся.

— Вот тебе и золото-бриллианты. — Марвин глянул на очки, собираясь подобрать их с пола. — Надо бы захватить, пусть человек порадуется.