Клод Лалюмьер - Витпанк
Я слышала, как Джерри ломится сквозь кусты. Скорее всего, он гнался за мной, но когда мне нужно, я могу бегать довольно быстро. К тому же он был слишком большим, чтобы с легкостью протискиваться между кустами. Откуда-то неподалеку до меня доносилось улюлюканье Лисы и ответная ругань моего брата и блондина. Тропинка, по которой я бежала, вела прочь от гостиной, а потом снова возвращалась к ней. Я прихватила несколько камней из кучи возле тропы и, добежав до места, где до гостиной было уже близко, швырнула один в брата. Я решила, что попала, но не стала останавливаться, чтобы посмотреть; я уже снова бежала, а в кустах позади трещало, затем раздался внезапный взрыв ругательств. Еще один камень попал в цель.
Лиса где-то затаилась, однако со стороны полянки доносились грохот и ругань. Я прокралась по тропинке поближе, стараясь двигаться как можно тише. Через кусты я увидела мальчиков. Лицо и руки моего брата были покрыты царапинами, он выбирал колючки из своей футболки. У белокурого Эндрю текла кровь из ссадины на голове, куда попал камень. Джерри стаскивал с дерева полки. По земле были разбросаны осколки заварочного чайника. Должно быть, это и был тот грохот, который я слышала.
— Черт бы вас подрал, козлы! — орал он, обращаясь к деревьям. — Придурки вонючие!
Я услышала позади себя шаги и съежилась, укрывшись за кустами. По тропинке, ведшей от домика, шагал Гас.
— Проклятие! — сказал Эндрю. — Доигрались.
Он пустился было бежать, но Гас был быстрее. Одной рукой он ухватил Эндрю за ворот футболки, другая уже лежала на плече у моего брата. Джерри, однако, удрал — сбежал по тропинке куда-то в лес.
— Эй, отпустите меня! — заныл Эндрю. — Мы ничего не делали!
Гас выглядел пугающе, даже когда я впервые увидела его, а тогда он улыбался. Сейчас на его лице не было улыбки. Он рассматривал валяющиеся на земле полки, разбитый чайник, осколки тарелок и чашек, рассеянные в бурьяне.
— Улики свидетельствуют против тебя, паренек. Похоже на то, что ты здесь забавлялся с вещами моей дочери.
— Это все Джерри! — сказал Эндрю. — Мы ничего не делали.
— Мне не нравится, когда ребята развлекаются на моей территории, — продолжал Гас так, словно Эндрю ничего не говорил. — Я думаю, копам будет интересно узнать про все это. — Его глаза остановились на мешочке с травкой, забытом в кресле. — Пожалуй, если я их вызову, это будет лучшим способом обеспечить, чтобы все не произошло снова.
Блондин снова начал ныть насчет того, что они ничего не делали. Я никогда не видела, чтобы мой брат выглядел настолько бледным и унылым, даже когда отец устраивал ему выволочку.
С неохотой покинув защиту леса, я выбралась на полянку.
— Привет, Гас, — сказала я нерешительно.
— Ты в порядке, Тритон?
— Угу. Э-э… — я дернула головой в направлении Марка. — Это мой брат Марк. Э-э… — Я насупилась, поглядев сперва на Марка, затем на Гаса, и потом снова уткнув взгляд в землю. — Вы не могли бы его отпустить?
— Твой брат, вот как? — Он остро взглянул на Марка, потом перевел взгляд на Эндрю. — Сара, может быть, ты вытащишь наконец сюда свою задницу? — Его голос немного потеплел.
Лиса выступила из-за деревьев на дальней стороне полянки.
— Что здесь произошло? — спросил Гас.
— Они вторглись в чужое владение. Когда я сказала им убираться, тот, другой парень сказал, что собирается помочиться на мои вещи. Тогда я начала кидать в них камнями.
— Мы не знали, что это чужое владение, — сказал Эндрю. — Мы просто хотели срезать, и…
— Сделай одолжение, заткнись, пожалуйста, — сказал Гас.
Эндрю замолчал. Марк не говорил ничего.
— Так уже лучше, — сказал Гас непринужденным тоном. — Я не люблю, когда ребята роются в вещах моей дочери, и я не люблю, когда мне врут. Мне хотелось бы понять, каким образом я могу обеспечить, чтобы это не повторилось впредь.
— Я больше сюда никогда не приду, — сказал Марк.
Гас кивнул.
— Хорошо сказано. Твоя сестра неплохая девочка, и это говорит в твою пользу. — Он повернулся к Эндрю. — А как насчет тебя?
— Но мы действительно ничего не делали, — снова начал он. — Мы только…
Я увидела, как рука Гаса крепче сжала ворот его футболки, и Эндрю остановился.
— Я больше никогда не приду сюда, — сказал он.
— Хорошо, — отвечал Гас. — Я верю тебе. А теперь, прежде чем вы уйдете, вы поможете мне поставить эти полки обратно на дерево, ведь правда?
Марк и Эндрю кивнули. Гас отпустил их. На мгновение мне показалось, что они собираются удрать, но потом мой брат повернулся к дереву. Они с Гасом приделывали полки обратно на место, а мы с Лисой стояли на краю полянки, наблюдая за ними.
— Ну, вот и отлично, — сказал Гас, когда они закончили. — А теперь валите отсюда.
Мальчики прошли до края полянки шагом, а потом припустились бежать. Лиса пересекла полянку и встала рядом с отцом; я осталась стоять где стояла, ожидая, когда он начнет читать нам лекцию — я не сомневалась в этом. Мы не должны были заводиться, мы не должны были кидаться камнями. Мы все сделали неправильно.
Какое-то время он не говорил ничего, потом опустил взгляд на Лису.
— Если меня нет поблизости, лучше не связывайся с нарушителями, — мягко попросил он.
— Ладно, — сказала Лиса. — Наверное, так лучше.
Он коснулся рукой ее плеча.
— Ты в порядке?
— Ага. У меня все отлично.
— Ну что ж, — кивнул он, — мне все равно требовалась передышка. Но теперь я, пожалуй, лучше вернусь к работе.
И он пошел к домику, так и не начав лекцию. Я уставилась ему вслед, потом перевела взгляд на Лису.
— Ты знаешь, твой папа не похож ни на кого из тех, кого я встречала.
Она улыбнулась и кивнула.
— Да, я знаю. — Она взглянула в том направлении, куда убежали мальчики. — Похоже, он прав — они больше не вернутся.
— Угу.
— У тебя хороший бросок, — сказала она. — Ты здорово отметила своего братца. С чего это тебе вздумалось просить папу, чтобы он его отпустил?
Я пожала плечами, чувствуя себя немного неловко.
— Он был и так уже достаточно напуган. А если бы копы привели его домой, мой отец… — Я остановилась, не в силах описать, насколько это было бы ужасно. — Ему бы пришлось действительно несладко.
Лиса нахмурилась, разглядывая мое лицо.
— Да ладно. Все нормально.
Когда я вернулась домой, брат поджидал меня на заднем дворе. Он сидел на одном из расставленных там стульев, ничего не делая. Я остановилась, едва войдя в калитку.
— Мне стоило бы поколотить тебя за то, что ты бросалась в меня камнями, — сказал он.
Я оставалась стоять возле калитки, готовая убежать. Я нервно повела плечом.
— Я попросила Гаса отпустить тебя.
— Угу. — Он продолжал внимательно разглядывать меня. — А откуда ты знаешь этого парня?
— Он отец моей подруги.
— Эндрю говорит, что это какой-то шизанутый байкер. Говорит, что он опасен и что мы должны заявить на него копам.
Я вспомнила татуировки и мотоцикл рядом с домиком.
— Он пишет книжки, — сказала я. — На самом деле он правильный мужик. — Я тронулась к задней двери.
— Эй, Джоан! — окликнул он меня. Он наклонился вперед, сидя на стуле, его руки были сжаты в кулаки.
— Что? — я остановилась.
— Спасибо, что попросила его отпустить меня.
Я недоверчиво воззрилась на него. Мой брат еще никогда ни за что не благодарил меня.
— Угу. Не за что.
— Ты ведь не станешь об этом рассказывать, правда?
— Я никому ничего не скажу.
— Ну и ладно, — он с видом облегчения откинулся на стуле.
— Знаешь, Эндрю говорит, что у этой девчонки крыша не на месте. В школе над ней все смеются.
Я прикусила губу. Я могла себе представить Лису в школе. Она туда совершенно не вписывалась. Она выглядела не так, как надо, вела себя не так, как надо. Она принадлежала лесу.
— Если ты будешь с ней водиться, все решат, что ты тоже с придурью. Ну, в этом-то, конечно, ничего нового нет…
Теперь, когда он начал надо мной подтрунивать, напряжение ушло из его голоса. Я повернулась и пошла в дом, чтобы принять душ перед обедом.
Следующие несколько недель прошли замечательно. Мать занималась распаковкой вещей и была, по-видимому, только рада, что я провожу все вечера со своей подругой.
Однако в субботу, как раз перед тем, как должен был начаться учебный год, мать объявила, что мы идем в гости к соседям на барбекю возле их бассейна.
— Синди Гордон как раз твоя ровесница, — сказала она мне. — А миссис Гордон — вожатая местного отряда старших девочек-скаутов. Я с ней поговорила насчет того, чтобы меня назначили помощницей вожатой.
Должно быть, я помрачнела, потому что она спросила:
— Почему у тебя такое ужасное лицо?
— Я… э-э… я не уверена, хочу ли я записываться в скауты, — нерешительно произнесла я. — Понимаешь, быть скаутом — это было хорошо, пока я была маленькой девочкой, но мне кажется…
