Ярослав Бабкин - Каменистая дорога
— А там есть дворцы?
— Совсем мало.
— Жалко. Я хотела бы посмотреть на дворцы.
— Ещё посмотришь… наверное… то есть я хотел сказать наверняка. Ладно, не будем терять времени. Трамваи в такую рань ещё не ходят, придётся брать извозчика.
— А вы говорили что тут мало дворцов! Вы меня обманули. Тут сплошные дворцы. Вон тот, например, с кошечкой на фасаде.
— Это не дворец, это хм… не важно. Вы просто ещё не видели настоящих дворцов. Нам сюда. Вниз по боковой улице и дальше в переулок.
— Сюда?
— Ну это, конечно, не дворец, но мне нужно решить кое-какие дела прежде чем мы пойдём на встречу с э-э… с добрыми людьми.
— Нет. Я понимаю. Но эта подворотня она какая-то… какая-то не очень опрятная.
— Не обращайте внимания. Просто здесь редко убирают мусор.
— А тут что, ещё и свиней режут?
— С чего ты взяла… вы взяли?
— Ну, вот это пятно, по-моему, кровь.
— Да нет. Это просто обычная грязь. Не обращай внимания. Здесь совершенно безопасно. Да и вообще раньше у них здесь было намного чище. Не переживайте, мы совсем ненадолго. Сейчас я просто постучу в эту две… А. Ой. Привет Куто. Это Куто Рихве, мой хороший знакомый. Не знал, что ты как раз собираешься выйти.
— Привет, Юл. За каким лешим тебя принесло?
— Да так. Дело есть. Что у вас тут за ср… свинарник? С приличным человеком прийти нельзя.
— Вчера вышло дельце с парнями из Ольтоны. Слово за слово, ну сам понимаешь… Ребята были довольно зло настроены, но обломали себе зубы…
— Я уже заметил. Вы бы кровь подтёрли, что ли…
— Успеется. А кто это с тобой? Каунис нейти, э…
— Что он сказал?
— Э-э… Петулания. Госпожа Кеслеш. Вы бы не могли отойти на пару шагов. Нам тут с Куто надо кое-что обсудить. Личное.
— Ну как скажете.
Девушка бросила на них подозрительный взгляд и отошла на пару саженей по переулку.
— Слышь, Куто. Мне нужно поговорить с Брадобреем.
— Не. Он зол, как чёрт и никого не хочет видеть. Тем более тебя. И с каких это пор ты имеешь дело с девками? Если хочешь её сплавить, ты не по адресу пришёл, Юл. У нас не Канатный.
— Тише ты. Она может услышать. Нет. Куда её деть я знаю. Мне нужна его помощь.
— Ха. С какого бодуна он должен что-то для тебя делать?
— Эта девчонка стоит чёртову кучу денег. Настолько чёртову, что я могу отдать часть Брадобрею.
— Она ещё и настолько чёртова, что Брадобрею эта часть будет интересна?
— Да, стоеросовый ты болван. Настолько. Телись быстрее, или она сбежит. Она и так уже от страху позеленела.
— Ну, если ты не врёшь, то девчонка прямо таки золотая. Хотя с лица так и не кажется… Ладно. Я попробую с ним переговорить. Но ничего не обещаю. Кроме того, что если ты соврал, то я лично тебе ноги переломаю.
Куто скрылся внутри, а Юл отошёл к девушке.
— Ну вот и всё…
— Мы уже можем отсюда уйти, Юл? Господин Пикаро. Мне это место не нравится.
— Не скажу, что я от него в восторге, но нам ещё нужно немного задержаться. Совсем немного. Мне надо встретиться с одним человеком. Это очень важно.
— А это обязательно надо делать здесь?
Она зябко поёжилась, оглядывая глухие и мрачные кирпичные стены, уходившие на несколько этажей вверх, превращая переулок в извилистую и тёмную расселину.
— Увы.
Дверь снова открылась.
— Заходите. С тобой, Юл, хотят побеседовать.
Улыбка Куто ему очень не понравилась.
— Так, так. Судя по роже, дела у тебя идут не слишком здорово…
— У этих «пейзан в живописных одеждах» на редкость острый глаз.
— Теряешь квалификацию, Юл. Кулаки, я так гляжу, у них тоже довольно увесистые?
— Не без этого. Но всё равно — любители…
— Ага. Поэтому начистили тебе рожу, вместо того чтобы просто переломать пальцы.
— Свят, свят, свят… Ты так не шути, Брадобрей. Ещё сглазишь.
— Хе-хе. Зачем пришёл-то?
— Куто тебе сказал про девушку?
— А ты повтори. Оно завсегда полезно. Мать учения, не хрен собачий…
— Некие люди. Важные. Очень важные. И небедные. Так вот они очень хотят получить эту девочку. Целой и невредимой. При этом быстро и без лишнего шума. И предлагают за неё хорошие деньги.
— Зачем она им?
— Понятия не имею. Но платят они весьма щедро.
— Тогда в чём проблема? Девчонка у тебя есть. Осталось только получить деньги. Или я чего-то не понимаю?
— Не совсем так. Когда я с ними говорил, моё чутьё подсказало мне, что они очень не против девчонку взять, а деньги оставить себе. Да и живые свидетели, как мне кажется, их не слишком-то радуют.
— Твоему чутью стоит верить. Оно у тебя профессиональное… Но тогда какого ты на всё это согласился?
— А что мне было делать? Я оказался в каком-то вшивом кабаке в глухих горах с разбитой мордой, весь в дерьме и без гроша денег. Как я мог отказаться от их предложения? Не пешком же мне было оттуда выбираться?
— Тогда сам виноватый.
— Слушай, я могу поделиться. Если ты мне поможешь.
— То есть ты хочешь, чтобы мои ребята прикрывали твою задницу, пока ты будешь сдавать девчонку и пересчитывать деньги? И что я за это получу? Я очень занятой человек, Юл. Ты даже не представляешь насколько. Купцы хотят, чтобы их лавки никто не грабил, и нищие не распугивали покупателей; работяги — чтобы им платили их законные гроши; бродяги — чтобы им было где взять еды, а окружной полицмейстер, похоже, отрастил себе ещё две пары рук, чтобы ловчее было брать… И всё это дерьмо приходится разгребать мне. Даже представить себе трудно, сколько времени это отнимает. А тут заявляешься ты и требуешь от меня помощи. Ну посуди сам, что я могу тебе ответить.
— У тебя карандаш и бумага есть?
— В углу, на коробке с гвоздями.
— Вот…
— И это всё? Ты хочешь, чтобы я отрывал парней от работы за эти гроши?
— Чёрт, Брадобрей! Пять лет назад ты бы на голову встал и за половину этой суммы!
— За пять лет мои возможности несколько возросли…
— Ты хочешь сказать, что эти деньги тебе лишние?
— Нет. Лишними деньги не бывают. Но у меня есть другой интерес.
— Другой? Слушай, Брадобрей, я всё понимаю, но когда ты вот так начинаешь крутить в руках бритву, я нервничаю.
— Извини Юл, у самого нервы ни к чёрту, взял за привычку всё время теребить что-нибудь в руках…
— Чего ты хочешь?
— Наклёвывается тут у меня одно дельце. Для которого нужен достаточно пронырливый и не слишком широко известный на лицо типчик. Как раз вроде тебя.
— Ты знаешь, я за что попало не берусь. Не терплю сырости, и вообще чту законы. По крайней мере, уголовные.
— Именно поэтому ты без малейших колебаний готов продать невинную девочку каким-то мутным типам?
— Не трави. Если бы не я, её бы уже второй день как приходовали в лончском борделе.
— Что-то мне подсказывает, что ты спас её от этого от силы ещё на пару дней…
— Эти типы не похожи на людей с Канатного. И на извращенцев тоже.
— Но ты всё равно не знаешь для чего она им?
— Слушай — мне нужны деньги. Тебе тоже нужны деньги. Так какого ты взялся играть в проповедника? И положи эту чёртову бритву! Пожалуйста…
— Так ты готов оказать мне ответную услугу?
— Какую.
— Детали я расскажу позже.
— Это кот в мешке.
— Не бойся. Мы же друзья. Я не буду требовать от тебя работы не по профилю. Для этого у меня другие люди есть…
— Брадобрей, ты не оставляешь мне выбора.
— Так не выбирай.
— Хорошо. Но пусть тебе будет стыдно…
— Ха. А ты шутник. Ладно. Когда и где?
Выбравшись из подвала, где обосновался босс, Юл нашёл девушку в компании Куто и нескольких его коллег.
— Акко перкеле, Юл, ты что, учил её играть? Она нас почти раздела…
— Вы преувеличиваете, господин Рихве, мне просто чуть-чуть повезло.
— Я смотрю, вы уже освоились, госпожа Кеслеш. А я-то волновался.
— Ну что вы. Это милейшие люди, господин Пикаро.
— Вот уж никогда бы не подумал… Однако нам пора.
— Мы уже уходим?
— Да, нам следует торопиться. Впрочем, господин Рихве и его товарищи составят нам компанию.
— Как здорово! Он так весело рассказывает истории. Ну те, про китов и про то, как они ходили в Лунгпуль. И ещё он сказал, что я ему кого-то напоминаю.
— Истинное пламя, барышня. Где-то я ваше лицо видел. Точно вам говорю.
Юл прищурился. Может действительно что-то знакомое… Нет, он видел много лиц и хорошо их помнит. С кем-то похожим он никогда не встречался. Никогда. Он бы запомнил. Он всегда запоминает лица тех, с кем сталкивался. Это профессиональное.
— Вообще-то мне все говорили, что я пошла в дедушку, — добавила Лана, — он был солдатом и даже в гвардии служил…
— Дело уже к обеду идёт, — перебил её Юл, — нам пора.
Ветер с моря. Холодный. Пронзительный. У непривычного человека уже через пару часов начнут краснеть и гореть лицо и руки. И будут потом гореть ещё неделю, а то и больше. Прибой болтает по бурому песку мусор, в небе орут чайки. На горизонте серой ниткой виден берег Коронного острова с тонкими шпилями башен.
