Ник Перумов - За краем мира
Конечно, заходить туда нельзя. Но, коль замка нет, а она оставлена за старшую, что, если там какой непорядок?
Она застыла на пороге, сердце колотилось, прыгало в груди.
Ох, помнила она, помнила по сказкам эти "запретные комнаты"! Особенно в самой страшной, про Алую Бороду.
"И как ни торопились братья неразумной принцессы, они опоздали. Когда прискакали они к замку, ворота его были уже заперты, а сестра их, бездыханная, лежала на холодном полу тайного покоя", — читала ей мама наставительным голосом, когда Молли была ещё маленькой.
Юная леди должна запомнить урок — есть места, куда ходить нельзя ни в коем случае, тогда и братья — рыцари не помогут.
Молли всегда до слёз было жалко прекрасную принцессу Корину, она терпеть не могла эту сказку, но мама почему — то очень часто читала именно её…
Однажды, когда она уже училась в третьем классе и мама больше не читала ей сказок, да и сама Молли всё больше интересовалась бронепоездами и мониторами (хотя порой, особенно когда родителей не было дома, доставала из стенного шкафа пару любимых кукол), она вытащила книжку со сказками, решительно открыла на странице, где кончалась грустная история о принцессе Корине и страшном злом рыцаре Алая Борода, обмакнула перо в чернила и старательно вымарала весь конец.
Вымарала и принялась писать сама, с лихорадочной быстротой, уже зная, что ей влетит за порчу книги, и влетит изрядно: книга была дорогая и с красивыми картинками:
"Но в последнюю минуту, когда уже закрывались ворота замка и поднимался мост на скрипучих цепях, по нему промчались все пятеро братьев принцессы Корины. В руках их блистали острые мечи, и разбойник Алая Борода, испугавшись, отпустил руку принцессы, над которой уже занёс кривой нож, и стал просить пощады; но не стали слушать его братья Корины, а изрубили на куски своими мечами за все его кровавые дела и всех принцесс и знатных девиц, которых он погубил! А принцесса Корина вернулась домой, вышла замуж, сделалась королевой, имела много детей и жила долго и счастливо! Конец!"
За книгу ей и впрямь влетело — целую неделю на хлебе и воде с двойными уроками вышивания и шитья. Но оно того стоило. Ибо сказки, как объясняли им в школе — "народные" — не имели автора, каждый рассказывал их так, как считал нужным. Значит, и у неё было полное право написать свой конец! И это будет правильный конец!
И потом она не без удовольствия услыхала как — то, как гувернантка братца, Джессика, читая ему сказку об Алой Бороде, запнулась, дойдя до конца, а потом как ни в чём не бывало дочитала с уже новым концом! Её, Молли, финалом!
Братцу понравилось, он потом всегда просил именно эту историю.
И вот она стоит у приоткрытой двери. Злодей Алая Борода, кстати, когда принцесса Корина так и не зашла в запретную комнату, тоже оставил её приоткрытой. Кто знает, вдруг госпожа Старшая читала эту сказку?
Из щели тянуло теплом. И странным, но не неприятным запахом.
А ещё там была магия.
Молли запомнила это чувство — впервые она испытала его, стоя у открытого окна и вбирая собой холодный зимний ветер.
Магия жила там, внизу. И она властно поманила Молли к себе.
Уже не думая о Старшей, о наказаниях и последствиях, она толкнула тяжёлую створку, и та бесшумно повернулась на хорошо смазанных петлях.
Вниз вели узкие ступени; лестница втиснута в пространство меж бревенчатыми стенами.
Шаг, другой, третий, поворот — и темнота. Впереди — ни зги не видно.
Что сделала бы обычная, нормальная девочка, что сделала бы сама Молли Блэкуотер ещё несколько месяцев назад?
Вернулась бы за фонарём или, на худой конец, свечой.
Нынешняя Молли Блэкуотер продолжала спускаться без малейших колебаний.
Впереди её ждало небывалое богатство. Богатство магии, богатство знания, богатство тайн, стоит только дойти и дать ей свободу, выпустить на волю, как выпустила она прекрасную Жар — Птицу…
Молли спускалась по ступеням, как зачарованная.
Впрочем, почему "как"? Она и была зачарована. Зачарована льющейся снизу силой, ветром магии, обжигающим, опаляющим, но и дающим невообразимую, неописуемую лёгкость.
И зачем она изнуряла себя? Магия — вот она, даже не на кончиках пальцев, а просто вокруг неё. Ничего не надо делать, достаточно лишь отдать приказ, и дивное существо вырвется из заточения в тесных подвалах, расправит крылья цвета ночи, взовьётся в светлое небо, раскинувшись от горизонта до горизонта, поглощая день, затмевая солнце…
Она погрузилась в темноту. Голова кружилась, но Молли шла уверенно, она точно знала, куда должна прийти и что должна сделать. И это было прекрасно.
"Стой. Нет. Что я делаю? — пробился слабый голосок рассудка с самого дна сознания. — Что тут у Старшей? Ещё один Зверь? Сила земная, помоги мне!"
У Молли задрожали колени. Голова кружилась всё сильнее, и ученице госпожи Старшей пришлось ухватиться за шершавую стену.
Нет — нет — нет, что — то не то, не так, совсем не так!
"Борись, Молли Блэкуотер".
Это ты, Зверь?
Молчание. Борись, Молли Блэкуотер! Как боролась все эти недели и месяцы. Не дай магии высосать твоё сознание!..
Где — то на самом пределе зрения мелькали странные образы — фиолетовые глубины, далеко — далеко наверху серебристый лунный свет да медленно движущиеся тела, размытые, нечёткие.
От них шло зло, упорное и древнее. Зло, для которого люди — лишь досадная помеха в вековом деле.
И оно… что — то хотело от Молли.
Колодец. Подойди ближе к колодцу. Ещё ближе. Ещё ближе — и перегнись…
Ну да, конечно же. Где — то впереди, в кромешной тьме, кроется колодец. И достаточно лишь шагнуть…
"Нет! — завизжала она в собственных мыслях. И сразу же: — Диана! Ди! Ко мне!"
Она боролась. Обе руки упирались теперь в стены узкого коридорчика, колени тряслись, Молли не могла сдвинуться с места, ни вперёд, ни назад.
— Мр — р–ряуй!
Кошка Диана метнулась пушистой молнией, в один миг оказавшись у Молли на плече и мазнув когтями по щеке. Девочка взвизгнула, теперь уже вслух, однако наваждение спало.
Она застыла, вперяя взгляды в чернильную тьму перед нею. Кошка Ди яростно шипела, обернувшись вокруг шеи Молли, словно живой воротник.
Откуда — то сверху лился слабый свет. Лился — лился, а потом вдруг исчез.
Заслоняя его, там стояла госпожа Старшая.
Молли зажмурилась. Просто зажмурилась.
Меня здесь нет. Нет — нет — нет — нет — нет…
Ступени заскрипели. Ещё более яростно зашипела Ди, соскальзывая с Моллиных плеч.
— Ишь ты, храбрая какая, — раздался насмешливый голос старухи. — Подругу свою защищаешь, да? Молодец, храбрая ты наша.
Сухая и сильная рука легла Молли на затылок.
— Хорош сжиматься, девонька. Молодец, и это испытание выдержала. Что запрет нарушила, за это своё ещё получишь, а что устояла, не поддалась — за то хвалю. Давай- давай, приходи в себя. Вот глотни — ка, полегчает.
Молли механически повиновалась — и поперхнулась, закашлявшись. Снадобье госпожи Старшей обжигало пуще самого ядрёного перца.
Зато мучительное головокружение отступило враз. Перестали трястись колени, по всему телу разливалось тепло, возвращались силы.
Старая ведьма помогла юной ученице подняться. Молли кое — как разлепила веки.
Старуха смотрела на неё, ухмыляясь. Жёлтые клыки поблескивали в скупом свете.
— Ну, милая, уж коль ты сумела сюда спуститься и против Зова устояла… идём уж дальше, покажу тебе, что тут к чему. Видно, пришла пора тебе и с этим познакомиться, как давеча со Зверем Земным. Ну, идём. Да не дрожи! Ремня отведаешь, но это потом. И уж так, для порядка. — Она вдруг подмигнула Молли. — Возьми меня за руку. И пойдём. И ничего не бойся.
Шаги. Шаги. Шаги. Свет за спиной померк, вокруг стояла кромешная тьма, было очень тепло, и журчала вода, словно ручей струился по камням.
— Фонарей здесь нельзя, не любят они фонарей, значит, — пробурчала старуха. — Так… ага!
По углам разом вспыхнуло несколько красных ламп. Свет, густой, кровяно — алый, затопил обширный низкий подвал; в середине невысокая ограда из дикого камня. За ней булькала вода — в круглом бассейне то и дело вспухали пузыри, поднимался парок.
— Руки только туда не суй, — по — прежнему шёпотом предупредила Старшая, — если пальцев не хочешь лишиться. Ближе, ближе встань!
В алом свете поверхность воды казалась непроглядно- чёрной. Казалось, там нет и не может быть дна, и чёрный ствол шахты уходит в неведомые глубины, где текут огненные реки, те самые, что предстоит "направить"…
Старшая, неслышно ступая, подобралась — не подошла, не шагнула, а именно подобралась по — звериному — к краю бассейна. Сунула руку в короб, стоявший на полу, кинула в воду что — то сухое, рассыпчатое.
— Им это вообще — то часто давать нельзя. Лакомство. Чтобы всплыли, на тебя б посмотрели… Теперь гляди! — жёстко бросила Старшая, хотя Молли и так глядела в оба глаза.
