Джек Лондон - Сила сильных
— Мужчины с костями на лицах подарили мне вот это. Я побежал наверх. Лику кричала по ту сторону воды.
— Ты сходишь со скалы. А я лезу вверх, потому что боюсь. На откос пришли чужие мужчины.
Теперь они умолкли, плотно прижавшись друг к другу и дрожа. Множество неясных мелькающих картин, которые они напряженно сопереживали, измучило обоих. Они растерянно смотрели друг на друга, потом Лок стал тревожно вертеть головой в разные стороны.
— Огонь умер.
Они подошли к кострищу, плечами касаясь друг друга. Фа опустилась на корточки и поворошила остывшие головешки. Без цели, просто по привычке. Потом оба сели, каждый на привычном своем месте, и молча смотрели на воду и на серебристую струю, которая скользила с утеса. На откос косо опускались лучи уходящего солнца, но теперь уже умер багровый мерцающий свет, который светил и согревал даже ночью. Наконец Фа зашевелилась и сказала:
— Я вижу так. Я смотрю вниз. Приходят мужчины, и я прячусь. Когда прячусь, вижу старуху, и она идет к ним.
— Она была в воде. Смотрела на меня сквозь воду. Я покатился кубарем.
И снова оба напряженно смотрели друг на друга, пытаясь понять.
— Я спускаюсь на уступ, как только мужчины уходят. Они уносят Лику и нового человечка.
Воздух вокруг Лока взорвался призрачным воплем.
— Лику кричала за рекой. Она на острове.
— Так я не вижу.
Так не видел и Лок. Он широко раздвинул руки и оскалился, вспоминая крик Лику.
— С острова ко мне прилетел этот прут.
Фа внимательно оглядела прут от острого наконечника до рыжих перьев и аккуратной зазубрины на другом конце. Потом вернулась к острию и вся передернулась, увидев нечто коричневое и клейкое. А Лок видел внутри себя уже немного ярче и разборчивее.
— Лику на острове у других людей.
— У новых людей.
— Они перекинули этот прут через воду прямо в мертвое дерево.
— ?
Лок напрягся, чтобы Фа увидела внутри себя, сопереживая с ним это, он сам чересчур устал, и оставил попытку.
— Идем!
Они направились по запаху от следов крови к берегу реки. У воды на скалах тоже была кровь и капельки молока. Фа положила ладони на темя и выговорила словами то, что видела внутри себя.
— Они убили Нил и кинули в воду. Старуху тоже.
— Они унесли Лику и нового.
Теперь они сопереживали внутри себя нечто объединенное какой-то общей мыслью. Потом рядом побежали по уступу. У поворота Фа чуть отстала, но, когда Лок выбрался на кручу, догнала его, и оба застыли на каменистом склоне, смотря вниз, на остров. Они видели прозрачный голубой дым, который все еще парил в вечернем свете; но вскоре тень горы опустилась на лес. Лок многое увидел в эту минуту внутри себя. Он увидел самого себя, когда ползал по утесу, чуя запах костра, но страшась заговорить со старухой. Но это только запутывало впечатления от минувшего трудного дня, и он заставил себя погасить то, что было внутри него. Кустарник на берегу острова шевелился. Фа сжала руку Лока, и оба прижались к каменному склону. Встревоженные, они долго дрожали.
А потом оба полностью превратились в зрение, глядя, и впитывая в себя, и ни о чем не думая. Под кустами по реке плыло длинное бревно, и один его конец сносился по течению. Бревно было темное и гладкое, а изнутри пустое. Один из мужчин с костью на лице сидел на том конце, которым бревно разворачивалось. Переплетенные ветки прятали противоположный конец, а затем бревно вынырнуло из кустов, и они увидели, что мужчин было двое. Бревно тянулось к водопаду и чуть повернулось поперек реки. Течение начало тащить его вниз. Двое мужчин подняли палки, к концам которых были прикреплены большие бурые листья, и опустили их в воду. Бревно выровнялось и теперь не двигалось с места, в то время как река под ним продолжала движение. От бурых листьев на воде появились ошметки белой пены и зеленые водовороты. Бревно продвигалось вперед, и по бокам его теперь находилась неизмеримая глубина. Люди видели, как мужчины всматриваются в берег, и в мертвое дерево, и в подлесок сквозь отверстия в своих костяных масках.
Мужчина, сидевший впереди бревна, отложил палку и вместо нее поднял другую, согнутую. На поясе у него висел пучок рыжих перьев. Палку он держал за середину, как и тогда, когда прут впервые перелетел к Локу через реку. Бревно боком подошло к берегу, передний мужчина выпрыгнул и исчез в кустах. Бревно осталось на месте, и мужчина на другом конце постоянно опускал в воду бурый лист. Они видели волосы, которые росли у него на лице под костью. Они сливались в большой ком, похожий на грачиное гнездо среди веток большого дерева, и каждый раз, как он налегал на лист, волосы шевелились и подрагивали.
Фа дрожала тоже.
— Он поднимется на уступ?
Но тут появился первый мужчина, конец бревна пропал из виду, упершись в берег, а когда снова появился, первый мужчина вновь сидел, держа в руке новый прут с рыжими перьями на конце. Бревно развернулось передним концом к водопаду, и оба мужчины дружно опустили в воду свои бурые листья. Бревно боком пошло к центру реки.
Лок торопливо говорил:
— Лику переплыла реку в таком вот бревне. А где растет такое бревно? Теперь Лику возвратится в этом бревне, и мы снова будем вместе.
Он показал рукой на мужчин в бревне:
— У них прутья.
Бревно возвращалось к острову. Оно врезалось в прибрежные кусты, как речная крыса, которая ищет добычу. Тот мужчина, который был впереди, осторожно поднялся. Он раздвинул кусты, подтянулся, держась за них, и подтащил за собой бревно. Задний конец бревна тихо развернулся по течению, потом пошел вперед, пока ветки не склонились над ним так низко, что задний мужчина согнулся и отложил палку.
Фа вдруг схватила Лока за правый локоть и сильно дернула. Она смотрела ему прямо в глаза.
— Верни им прут!
Лок прочитал страх на ее лице и отчасти разделял его. Он поднял прут и осмотрел его внимательно.
— Кидай его. Скорей.
Он отрицательно затряс головой:
— Нет! Нет! Его подарили новые люди.
Фа отступила на шаг и сразу подошла. Она бросила взгляд на холодный откос и на остров. Потом двумя руками схватила Лока за плечи и сильно затрясла.
— Новые люди много видят внутри себя. И я много вижу тоже.
Лок неуверенно рассмеялся:
— Мужчина видит внутри себя. Женщина служит Оа.
Ее пальцы впились в его тело. Лицо у нее было искажено, словно она ненавидела его смертельной ненавистью. Она гневно спросила:
— Как будет жить новый человечек без молока Нил? И кто даст еду Лику?
Лок раскрыл рот и почесал под нижней губой. Фа опустила плечи и ждала молча. Лок все чесал под губой, а голове у него была мучительная пустота. Фа встряхнула его еще и еще:
— Лок ничего не видит внутри себя.
Она непостижимо изменилась и стала величественной, и в этой торжественности ощущалась великая Оа, невидимая, но близкая, точно нимб вокруг ее головы. Лок почувствовал, каким он стал незначительным. Обеими руками он держал прут и с трепетом отвернулся. Теперь, когда темнота опустилась на лес, он хорошо видел глаз костра новых людей, который ему подмигивал. Голос Фа сказал ему в самое ухо:
— Делай что я говорю. Не говори: «Фа, сделай так». Я тебе скажу: «Лок, делай так». Я сейчас много вижу внутри себя.
Лок еще тяжелее почувствовал свою никчемность, он глянул на Фа, потом на далекий огонь.
— Брось прут.
Он отвел правую руку и швырнул пернатый прут как мог выше. Перья колыхнулись, прут развернулся в воздухе, на секунду будто замер в закатном свете, потом наконечник опустился к земле, прут заскользил плавно, как парящий ястреб, и медленно исчез в реке.
Лок услышал, как Фа слабо охнула, словно скупо всхлипнула; потом она обнимала его, прижимаясь головой к его груди, и смеялась, и плакала, и вся тряслась, будто сделала что-то очень нелегкое, но сделала хорошо. Она опять стала той Фа, у которой совсем мало Оа, и он, успокаивая, обнял ее. Солнце уже сошло в долину, и река как костер горела в закатном свете. По воде плыли, все ближе и ближе темные бревна, казавшиеся черными на светящейся воде. Это были целые деревья, корни их напоминали страшных морских чудовищ. Одно повернуло к водопаду прямо под ними; корни и ветки двигались, шевелились, опускались. На миг оно повисло на перекате, бурная вода ярко осветила его, а дерево уже плыло по воздуху так же беззвучно, как прут.
Лок произнес над плечом Фа:
— Старуха была в воде.
Внезапно Фа его оттолкнула.
— Пойдем!
Он вместе с ней обогнул поворот, они вышли на уступ, залитый спокойным светом, и тела сблизились как две слившиеся тени. Машинально они поднялись на откос, но там не оставалось ничего светлого, одна пустота. Ниши в утесе походили на темные впадины глаз, а сам утес был залит багровым огнем заката. Все головешки и зола уже перемешались с землей. Фа опустилась на землю у кострища и мрачно смотрела на остров. Лок ждал, а ока прижала ладони к голове, но он не мог разделить с ней то, что она видела внутри себя. Он вспомнил про еду в нишах.
