Антропогенный фактор - Забирко Виталий Сергеевич

— Пока я здесь единственный агент СГБ, — намеренно сделал ударение на слове «единственный», — то вопросы буду задавать я. У вас все?

— Практически. — Медиколог нисколько не смутился. — Осталась одна мелочь…

— Давайте вашу мелочь, — сказал я, подозревая, что «мелочь» окажется той самой «изюминкой», которую Борацци приберег напоследок.

Так оно и оказалось.

— Поскольку между смертью Аранея и смертями Гримура и Ктесия явная связь, я на всякий случай провел структурное сканирование трупа паукообразного. По-вашему, сколько ему лет?

— Столько же, сколько Минаэту и Саллюстию?

— Не угадали! — покачал головой Борацци. — Время его бренного существования исчисляется не годами, а днями. Его возраст — тридцать четыре дня. Молоденький такой паучок.

Да, это действительно была «изюминка». Причем такая, что переварить ее не представлялось возможным. Как Араней не мог переварить инколани. И спрашивать о том, не ошибся ли медиколог при темпоральном сканировании, не имело смысла. Уж он-то не раз проверил и перепроверил результаты тестов…

— У меня все, — сказал Борацци. — Еще вопросы будут?

— Нет…

— Тогда я пошел пить водку.

— Спирт… — машинально поправил я, поскольку в коттедже медиколога иного спиртного уже не осталось.

Но Борацци моего замечания не услышал — он отключился.

Обдумать и хоть как-то систематизировать новые факты у меня не получилось. Вызвал секретарь.

— Вы запрашивали информацию из памяти системы обеспечения коттеджа коммодора, — напомнил он.

Вероятно, он уже давно получил эту информацию, но не вмешивался в мой разговор с Борацци.

— Докладывай, — вздохнул я, откинувшись на спинку кресла. Возможно, секретарь раскопал что-то такое, что поможет объяснить факты, изложенные медикологом. Но я не очень на это надеялся.

— На ваш запрос об идентификации голоса системы жизнеобеспечения коттеджа коммодора получен отрицательный ответ. Прототипов этого голоса определить не удалось, так как Гримур Ноуссон устанавливал тембр произвольно, не пользуясь никакими аудиоисточниками.

Что ж, личная тайна ушла вместе с коммодором. Был кто-то в его жизни, чей голос будил в памяти ностальгические воспоминания, но он не захотел делиться своей тайной ни с кем. А восстановить истину мнемосканированием мозга не представлялось возможным. Мозг коммодора не выжгли, как у Марко Вичета, он скоротечно разложился. И если тайна голоса секретаря коммодора являлась косвенным и несущественным фактом, то между выжиганием мозга одного покойника и стремительным разложением второго прослеживалась неопровержимая связь.

— У тебя есть еще что-то? — спросил я чисто интуитивно. В последнее время интуиция проявлялась во мне с пугающей методичностью, и точность ее предсказаний начинала тревожить. Возникало странное ощущение дежа-вю, будто я все знал, но основательно подзабыл. Знал, кто такой Араней, знал, что здесь происходит, знал, зачем здесь нахожусь… Знал на подкорковом уровне, но вспомнить не мог. Проанализировать подсознание из-за отключения биочипов тоже не мог, хотя все та же интуиция подсказывала, что это бы не помогло.

— Да, — сказал секретарь. — Вы проводили криминалистическую экспертизу остатков обеда в коттедже коммодора на предмет выявления сотрапезника Гримура. Вас по-прежнему интересует этот вопрос?

— Да! — Я настолько удивился, что даже привстал с кресла. — У тебя есть какие-то новые сведения?

— Есть видеозапись обеда.

О такой удаче я и мечтать не мог, хотя уже догадывался, кто это был. И никак не мог предположить, что мне предоставят видеозапись.

— Показывай!

Над столешницей сконденсировалось объемное изображение гостиной Гримура. Гримур ел молча, с отрешенной методичностью отрезая кусочки инколани и медленно пережевывая. Напротив него, поджав в кресле лапы, сидел Араней. Явно подражая коммодору, он хелицерами разрезал инколани, натыкал на коготь и отправлял в ротовое отверстие. Зачем он это делал, было непонятно. Переварить пищу, по заверению медиколога, он не мог, да и двигаться, кстати, также, разве что будучи куклой в чужих руках…

Кто же тот кукловод, в чьем спектакле я вынужден принимать участие?

Глава 14

Согласно теории идеального умышленного убийства, его невозможно раскрыть, если отсутствует мотивация. Аксиоматичный пример — преступник приобретает оружие, уезжает в другой город, встречает незнакомого человека, убивает его и возвращается домой. Прямо сказать, как сама теория, так и иллюстрирующий ее пример никудышные, поскольку термин «умышленное» уже подразумевает мотивацию. Тем не менее именно убийства, совершаемые маньяками исключительно ради самого убийства, являются на практике наиболее трудно раскрываемыми. С вступлением Земли в Галактический Союз криминалистический анализ ситуации многократно усложнился. Уклад жизни, мораль, психология многих гуманоидов зачастую кардинально отличаются от человеческих, поэтому мотивацию преступления, совершенного представителем иной расы, как правило, невозможно оценить с точки зрения земной логики.

Мои биочипы не работали, и оценить убийство Марко Вичета по меркам психологии иных рас я не имел возможности. Приходилось действовать по старинке, полагаясь на то, что если мотив преступления не полностью антропоморфен, то, по крайней мере, не выходит за рамки человеческой логики. С этой точки зрения мотив лежал, как говорится, на поверхности. Все началось с того, что я послал биокибера-геолога принести сталагмитовую воронку, образовавшуюся в пеносиликатной пыли от яда Аранея. Видимо, кто-то, заинтересованный в сокрытии улики, присутствовал в этот момент в катакомбах и видел, что за «пробу» взял биокибер-геолог. Не осведомленный, что я уже побывал в катакомбах, он посчитал, что «образец» в пробоотборнике случаен, похитил его и вывел из строя биокибера. Возможно, надеялся, что биокибера разберут на составные части, не интересуясь, почему тот вышел из строя. Но, контролируя глобальную сеть жизнеобеспечения платформы, он неожиданно узнает, что Марко Вичет сумел разблокировать память биокибера, и, пока инженер-биомеханик не успел передать полученные сведения мне, устраняет его.

Все нити преступления сходились к Аранею. Он побывал в помеченной на схеме пульсирующей зеленой точкой комнате катакомб и оставил там свой след, он порвал комбинезон Марко Вичета и шкуру имитанта… Но были и некоторые неувязки. Если Араней видел, как биокибер-геолог срезает с пола в катакомбах сталагмитовую воронку с каплей яда, то почему не завладел ею прямо на месте? Проще было бы замести следы, устроив в катакомбах обвал, чем выводить из строя биокибера в лифтовой кабине… Не сориентировался сразу? Возможно. Последующие шаги указывают, что в своих действиях он отнюдь не безупречен: не стер память биокибера, из-за чего пришлось убить инженера-биомеханика, при этом зачем-то снял защитное поле и сбросил мертвое тело с платформы на поверхность Марауканы… Быть может, это сделано намеренно, чтобы единственным виновником преступления посчитали Аранея? Однако подобное никак не вязалось с заключением медиколога, что Араней не мог действовать самостоятельно. К тому же странное резюме о его возрасте… Чуть больше месяца, в то время как из разговоров Ктесия с Гримуром Аранею должно быть около ста лет. Стоп! Где-то у меня уже встречалось разночтение в возрасте… Ах, да, возраст сооружений марауканцев… Впрочем, это несерьезно — там шла речь о миллионе лет, а здесь…

Все же мне показалось, что тут прослеживалась какая-то связь, и я, в очередной раз доверившись интуиции, попытался эту связь проанализировать. Чем определял возраст Аранея медиколог? Структурным сканированием… Я вспомнил соотношение моих результатов структурного сканирования Усеченной Пирамиды с данными темпорального зондирования стапульцев, умножил на возраст Аранея, определенный Борацци, и получил около ста лет. Вот, значит, как… Выходит, взрыв сверхновой Патимата каким-то образом связан с событиями на Мараукане?