Галина Тер-Микаэлян - Грани миров
«Для чего я ей все это говорю? Мы почти незнакомы, ей нет никакого дела до моей сестры, а я тут распинаюсь, словно хочу оправдать Аду».
Он покосился в сторону Лины, но та лежала на спине, глядя в потолок с серьезным и задумчивым лицом.
— Ладно, не обижайся, если я чего-то там не так сболтнула, у меня бывает, — голос ее звучал устало и немного виновато.
— Да нет, это ты извини за болтовню. Слушай, а может, ты хочешь отдохнуть после субботника, а я тебе мешаю? Ты не стесняйся, скажи, могу в любое время отчалить — я живу на Литовском, за полчаса доберусь.
— Да ладно тебе! Я что, похожа на стеснительную? Усталостью, знаешь, не страдаю, а у нас с тобой еще вся ночь впереди. Или ты сам хочешь поспать? Устал? — ее вкрадчивый смех наполнил комнату.
— Если честно, то есть немного, — смущенно признался он, — но спать тоже не хочется.
— Тогда ешь пирожки и еще что-нибудь рассказывай — мне нравится слушать, как ты рассказываешь. Так необыкновенно!
Сергей невольно улыбнулся.
— И что же еще такого необыкновенного ты хочешь от меня услышать, моя прелесть?
Лина хмыкнула и пожала плечами.
— Не знаю. Про жену Петра Эрнестовича расскажи, например. Я ее видела на юбилее директора — класс женщина! Сейчас, конечно, в возрасте, но прежде от нее мужики, наверное, падали. Правда, что они вместе воевали?
— Да, они познакомились на фронте, — коротко ответил Сергей, хорошо знавший, что вся полученная от него информация о жизни зам. директора Петра Эрнестовича Муромцева немедленно станет темой сплетен институтских кумушек.
— Она ведь врач, да? А почему он не устроил ее работать в нашем институте?
— Не знаю, я этого с ними не обсуждал.
Не замечая — или делая вид, что не замечает его сухого тона, — молодая женщина продолжала болтать:
— И зря — у нас работа намного легче, чем в больнице, и перспективы больше. Сам-то Петр Эрнестович ведь не пошел практикующим врачом корпеть, а занялся микробиологией. И правильно — он во время войны достаточно раненых спас, теперь имеет право посвятить себя науке. А почему у них детей нет — она ранена была, да?
— Она не была ранена, — угрюмо возразил Сергей, — но тяжело болела — провела много времени в ледяной воде, когда вытаскивала раненых. Она была медсестрой, у нее две медали.
Две медали не произвели особого впечатления на Лину, она лишь равнодушно констатировала:
— В принципе, Петр Эрнестович мог бы и на другой жениться, он мужчина видный, за него бы любая пошла и родила бы. Хотя, конечно, жена его классная! — в глазах ее неожиданно мелькнул жадный огонек любопытства: — Слушай, она еврейка, да?
— Что за ерунда, — резко оборвал ее Сергей, — она русская.
— Да ладно, я же ничего плохого. Мне, просто, сначала, как я ее увидела, показалось, что она на цыганку похожа, а Зинаида Викторовна говорит, она еврейка. Но она любит гнать, у нее все евреи — и директор еврей, и Петр Эрнестович еврей. Я-то ей сразу не поверила, евреи ведь вообще не воевали — они во время войны в тылу прятались. Потом, ты и Петр Эрнестович на евреев не похожи.
«Вот дрянь, оказывается, эта профессорша Зинаида Викторовна, и язык у нее как помело чешет, — возмущенно подумал Сергей. — Зря я ей, заразе, сегодня мешки с мусором таскал».
Его невестка Злата Евгеньевна имела происхождение, во все времена доставлявшее ей неудобства. За два года до Октябрьской революции русский дворянин Евгений Волошин наплевал на все условности и женился на любимой девушке — дочери раввина. В тридцатые годы юную Злату из-за отцовского дворянства не сразу приняли в ВУЗ — ей пришлось пять лет оттрубить сиделкой в больнице, чтобы заработать себе трудовой стаж. В мединститут она поступила только за год до войны и доучивалась, уже вернувшись с фронта. Теперь, в середине шестидесятых, дворянство мало кого беспокоило, зато с годами в ее облике все явственней проступала материнская кровь. Прекрасное тонкое лицо, обрамленное черными с проседью волосами, порою вызывало двусмысленные усмешечки питерских юдофобов, полагавших, что у них «нюх» на евреев, а однажды в магазине подвыпивший нахал, пытавшийся пролезть без очереди, обозвал ее «жидовкой».
— Извини, пожалуйста, — холодно сказал он Лине, — но мне неприятно говорить на подобную тему, поговорим о другом.
— Ладно, — легко согласилась она, — тогда как ты насчет того, чтоб нам с тобой и завтра весь день побалдеть в постели, а? Нет, ну я, конечно, голодным тебя не оставлю — буду иногда выбегать на кухню, чтоб завтрак, обед и прочее. Задернем шторки, зажжем ночник, и чтоб даже на часы не смотреть — без времени, да? — молодая женщина легко коснулась пальчиком губ Сергея, и ее упругое тело вновь стало обжигающе горячим. Шаловливая ручка пробежала по его груди, скользнула ниже живота и начала нежно поглаживать.
— Что ж, давай, — расслабленно согласился он, а где-то в глубине сознания неожиданно мелькнуло сказанное приятелем: «… мужиками вертит во все стороны». Мелькнуло и тут же исчезло.
— Тогда подожди, я сейчас, — оторвавшись от него, Лина выскочила из-под одеяла, подбежала к висевшим на стене часам-ходикам и повернула их циферблатом к стене. Потом дернула за веревочку, и тяжелые портьеры сомкнулись, наглухо отсекая любовников от внешнего мира.
Послание 6.На планете есть жизнь. Мы покинули корабль и немедленно были атакованы частью коренных обитателей планеты, хотя с самого начала подали им сигнал: «Мы здесь только гости и не собираемся покушаться на что-либо, что принадлежит вам». Поведение аборигенов, не соответствующее никаким законам Разума и гостеприимства, потрясло нас до основания — какая полная бессмысленность и необъяснимая агрессивность действий! Состав их выделений ясно показывал, что они стремились не только остановить обмен веществ в наших организмах, но и полностью разрушить их, растворив внешние оболочки и проникнув внутрь. А ведь мы прибыли на их планету лишь в поисках спасения, не тая никакого зла!
Защитное облако легко обезвредило нападавших, но к несчастью среди них много погибших — их организмы оказались крайне чувствительны к воздействию нейтрализатора. Какое неудачное начало! Наше сожаление по поводу случившегося инцидента с хозяевами планеты безгранично, но всему виной их собственное, ни чем не оправданное поведение.
Индикаторами безопасности были также обнаружены неизвестные живые существа крайне малого размера, имеющие белковую оболочку. Внутри нее содержатся хранители наследственной информации (подробное описание приведено ниже в техническом приложении). Эти существа стремились проникнуть в организмы Носителей Разума, но тоже были уничтожены системой жизнеобеспечения.
Послание 7.После всестороннего изучения и анализа событий мы пришли к выводу, что на планете можно жить. Для Носителей Разума, которые сумели уцелеть после того, как взрыв уничтожил нашу родную галактику, и ищут себе пристанище в Космосе, мы сообщаем координаты планеты и полученную нами полезную информацию.
Возможность получения полноценного питания
У нас возникли проблемы с питанием, поскольку Белковые Материки корабля погибли во время посадки, не выдержав перегрузок. Белка на планете достаточно — обнаружено множество организмов, которые питаются, преобразуя световую энергию, получаемую от излучения центральной звезды. Вещество, делающее возможным подобное преобразование, содержит комплекс, включающий двенадцатый элемент. Однако состав этих белков не вполне удовлетворяет потребности организмов Носителей Разума.
Мы могли бы усваивать белки из организмов местных жителей, но нам противна сама мысль о том, чтобы использовать для этой цели себе подобных. Ничего не поделаешь, для Носителей Разума даже вопрос выживания не может стоять выше морали! Поэтому, пока мы не освоимся на планете и не создадим новые Белковые Материки, проблема полноценного питания будет оставаться на первом месте.
Возможность сосуществования Носителей Разума с хозяевами планеты.
Если не учитывать тех, кто с самого начала повел себя столь агрессивно, то можно сказать, что большинство обитателей планеты не проявили никакого интереса к нашему появлению, и все наши попытки установить контакт результатов не принесли.
Краткое описание тех, с кем в будущем придется делить планету Носителям Разума.
Многочисленные аборигены отличаются друг от друга по форме и внутреннему строению. Большинство из них, как и Носители Разума, имеют удлиненную форму, но есть такие, что внешним видом I напоминают шар или длинную извилистую траекторию астероида. Внутреннее строение их достаточно примитивно (мы описываем его ниже в техническом приложении).
