Изумрудный шторм - Дитрих Уильям

Астиза! Ощущение было такое, точно меня пронзили копьем.

Я знал, как отчаянно она хотела вернуть Гарри. Но предать наш брак в самом его начале, так унизиться перед этим мерзавцем, наставить мужу рога – это меня просто сразило. Я мысленно проклинал Мартеля за то, что он втравил меня в эту авантюру, за то, что заставил мою жену пасть так низко. Рошамбо должен ответить!

И вот я приподнял тесак и размахнулся. Одним ударом я порвал москитную сетку, ухватил Астизу за черные волосы и сдернул ее с командира. Она пронзительно взвизгнула.

Виконт уставился на меня в полном изумлении. Лезвие тесака грозно сверкало.

А потом я вдруг понял, что передо мной вовсе не Астиза.

То была одна из любовниц этого распутника – она часто дышала, приоткрыв рот от страха и смятения, и выгибала шею, чтобы высвободить волосы, которые я сжимал мертвой хваткой.

Но где же тогда моя жена?

Дверь у меня за спиной распахнулась, в комнату ворвался охранник.

– А ну, стоять! Ты кто такой?! – Он достал мушкет и прицелился в нашу застывшую троицу.

– Не смей стрелять, ты, идиот! – рявкнул генерал Рошамбо.

Я отпустил шлюху, толкнул ее к нему, а тот уже доставал пистоль с тумбочки. Проклятье, где же моя жена?! Я бросился к двери на балкон, и тут грянул выстрел – пуля просвистела рядом с моей шеей. Ну вот, допрыгался!

– Это американец! – вопил виконт. – Он наемный убийца!

Вот только плохо исполнивший задание, поскольку я совершенно забыл отсечь негодяю голову. Я резко развернулся и метнул в него тесак. Парочка пригнулась, женщина вскрикнула, и острие тесака вонзилось в изголовье кровати. Я же, не теряя времени, перевалился через балконное ограждение и приготовился спрыгнуть вниз, в сад. В этот момент Рошамбо выстрелил, и мне ожгло ухо – точно пчела укусила.

Я свалился в темноту, угодив в кустарник, а оттуда – на сырую землю, и перекатился, чтобы не сломать ногу, а затем привстал, тяжело дыша. Пуля задела мне ухо, из него шла кровь, но в целом ничего страшного, просто царапина. Я весь исцарапался, вывалялся в грязи и не представлял, что делать дальше. Если он был не с Астизой, то куда, черт возьми, она подевалась?

И где Леон Мартель?

Ну и заварушка! Я прислушался – из зала доносился целый хор панических возгласов. Люди услышали выстрелы. Кто-то выкрикивал команды, кто-то чертыхался, звенели выдергиваемые из ножен шпаги…

Ощущение было такое, словно я разворошил осиное гнездо.

Глава 23

Я поднял глаза. На балконе появились двое мужчин – по всей видимости, из охраны – и голый Рошамбо. Судя по всему, мушкеты и пистоли у них были разряжены. Я снова пожалел, что не прихватил пистоль с кухни. Интересно, какого размера у этого ублюдка яйца? Но в темноте не разглядеть. Ответить им я ничем не мог, а потому стал, прихрамывая – все же подвернул лодыжку, – отходить в сторону. Они услышали шорох и заорали, но я продолжал углубляться в сад.

Так, что теперь? Ни жены, ни сына, ни кого-то, кто мог бы предоставить мне временное убежище, а уже затем перебраться к Дессалину. Вместо всего этого я поднял на ноги весь гарнизон. Наверное, следовало бы обдумать план более тщательно и не терять головы, но обуявший меня гнев при виде моей жены в объятиях другого мужчины напрочь лишил меня здравого смысла. Мною двигали любовь, ревность и ненависть; они полностью затуманили мне сознание, как целая бутылка только что выпитого английского джина.

Сбила меня с толку и мысль о необходимости использовать против генерала тесак, причем не обязательно для того, чтобы отсечь ему голову. Можно было и другую часть тела, пониже. Но тогда, если б меня схватили, он, не колеблясь, прикончил бы меня этим самым тесаком.

Я мог бы потребовать суда, но подозреваю, что праведный гнев обманутого мужа вряд ли растрогал бы французский военный трибунал, особенно с учетом того, что я метнул остро заточенный тесак в их командира лишь за то, что тот занимался любовью с чьей-то чужой женой. Я слышал, как выбегают из губернаторского дома солдаты, слышал барабанный бой, доносившийся со стороны казарм, а также бешеный лай собак, которые, наверное, уже предвкушали скорый обед. Нет, мясо у меня, думаю, побелее того, к которому они привыкли, но я был уверен: эти твари слопают меня за милую душу.

– Мсье Гейдж! – прошипел кто-то совсем рядом. Откуда-то из темноты возник Джубаль, который протянул свою огромную лапу и увлек меня за собой в густые заросли. – Что случилось? Я слышал выстрелы.

– Пытался спасти свою жену, – прошептал я в ответ.

– Где она?

– Я ее так и не нашел. – Звучало это достаточно глупо. – Позже выяснилось, что Рошамбо развлекается с какой-то другой своей любовницей. И вот теперь я поднял на ноги весь гарнизон, и генерал жаждет прикончить меня. Не меньше, чем я его.

– Но мы же вроде договаривались убраться отсюда тихо и незаметно!

– Да, таков был план, но я проявил безрассудство, узнав, что моя жена ушла вместе с ним. Наверное, еще не освоился с ролью мужа.

– Теряете голову, когда речь заходит о женщине?

– Наверное.

– Теперь здесь очень опасно. Мы должны бежать в горы, но они будут прочесывать все вокруг, мсье. Я, знаете ли, немного разочарован. Британцы говорили, что вы человек хитрый и изворотливый.

– Не представлял, что для выхода в отставку понадобится столько усилий. Ну, и мозги уже не те, что в молодости.

– Merde! [25] Ладно, поспешим. Собаки уже близко!

Негр развернулся, чтобы бежать, но я остановил его.

– Прости, Джубаль, но я не могу уйти без жены. Мы выследили здесь одного очень опасного человека, который пытал меня во Франции, и я страшно боюсь, что он захватил Астизу. Скажи, ты случайно не видел женщину, выходящую из этого дома? Очень красивая такая женщина, со смуглой кожей, и она явно куда-то торопилась…

– Одну не видел. Но видел женщину, которую скорее тащили, а не сопровождали. Мужчина тащил ее за руку, а другой вел за собой ребенка.

– Ребенка? Это был мальчик!..

– Возможно. И еще не совсем ясно, уводил ли он ее силой или она сама куда-то спешила. Она оборачивалась несколько раз. И шли они к порту.

Что за ерунда? Но, может, Марсель обещал ей отдать Гарри, если они убегут прежде, чем я смогу им помешать, и она из нас двоих выбрала сына, понадеялась на свои силы?.. Теперь я потерял их обоих.

– Если это была Астиза, то этот гад, француз, вел ее на корабль, – вздохнул я.

– Сочувствую, мсье Гейдж, но нам надо уходить к Дессалину прямо сейчас, немедленно, иначе нас или повесят, или отдадут на растерзание псам. Боюсь, что уже поздно.

– Нет, это ты прости меня, Джубаль. Потому как мы должны идти в порт спасать мою жену. И еще, пожалуйста, называй меня просто Итан. Отныне мы с тобой равны.

Мой спутник тихо застонал от отчаяния – похоже, мое предложение дружбы его ничуть не впечатлило. Тут мы услышали, как кто-то выкрикивает команды по-французски, а затем в ночи прозвучало пение рожков. Псы залаяли еще громче.

– Эта ваша идея никуда не годится. Потому как повстанцы находятся совсем в другой стороне.

– Но мы должны, мой новый друг! Я потерял свою семью, как какой-то старикашка теряет очки, и хочу доказать, что еще на что-то способен. Ну неужели ты не можешь отвести меня в гавань какими-нибудь обходными путями, чтобы нас никто не заметил?

– Нет никакой обходной дорожки. Вся улица обнесена решетками и простреливается насквозь, от одного конца Кап-Франсуа до другого. Нас схватят и прирежут, как кроликов. А если даже и доберемся до моря, окажемся в ловушке. С одной стороны вода, с другой – собаки.

– Мы можем украсть лодку.

– Не думаю, что мы вообще доберемся до моря. Вы подняли на ноги весь гарнизон. – Повстанец, очевидно, считал меня не просто глупцом, но и полным безумцем. Но нет, я был просто очень предан своей жене и сыну.

Я огляделся по сторонам и заметил группу офицеров: они стояли у главного входа в губернаторский дом, вытащив из ножен сабли и шпаги, и вертели головами, точно пытались сообразить, откуда исходит опасность. Рошамбо видно не было – наверное, пошел одеться. Лай собак становился все громче, а еще мне показалось, что возле казарм мелькают какие-то тени, напоминающие волков, которые грозно щерят огромные белые клыки. На улице Дофин, что вела к морю, собирался отряд пехотинцев. Собаки очень скоро учуют нас, спрятавшихся здесь, в тени деревьев; они наведут людей на след, и после этого мы будем болтаться на виселице рядом с другими казненными, и запах наших гниющих тел присоединится ко всеобщему запаху разложения, витающему над городом. Если только не…