Сергей Плотников - Паутина Света
Ладно, о принципах служения можно подумать и попозже. Сейчас моя задача, как использовать ситуацию «в свою сторону», поимев при этом как можно меньше жертв со всех сторон. И кое-что вырисовывается. Путь ещё более рисковый и быстрый, чем я запланировал: мне придётся взять на себя ответственность не только за аякаси из своей «свиты» перед другими кланами, но и перед демонами за действия Охотников в этом регионе. Причём не только перед «своими», но и перед теми, которые в моей свите даже рядом не стояли. И, самое плохое, придётся взять ответственность за «простых» горожан. Они, правда, об этом не узнают… я надеюсь. Я думал, я мандражировал перед вступительным экзаменом в универ «там». Хрена! Всё познаётся в сравнении. И выражение «поджилки трясутся», вовсе не фигуральное, оказывается…
А сценарий мой предельно прост: я фактически решил собирать «бригаду» из доступного «ресурса» — из демонов. То есть сделать «крышу», и крышануть ни много, ни мало город — миллионник Да, да вот так, запросто. В духе наших «новых русских» в 90-е «там». Будь я не русским по рождению, не застань «лихие 90-е» уже кое-что соображающим подростком, я бы сто процентов пустил бы ситуацию на самотёк… и это худшее, что можно сделать. Потому что беспредел в городе спровоцирует-таки рейд боевой группы теперь уже Джингуджи, а те, так как их ждут ещё в десятке мест сразу, не будут сдерживаться «минимальным уроном» для территории. Вырезано и уничтожено будет всё, что относится к аякаси. «Крупная рыбка» в виде Мизучи и Пожирателя скорее всего уцелеет, вовремя слиняв… и все достижения будут потеряны. От группы зачистки Джингуджи будет проблемно спрятаться хоть кому… а пересидеть под защитными амулетами они откажутся… и правильно сделают. Потому что жизнь «после» будет идти по совсем другим рельсам… рельсам канона. Где змейка ненавидит всех охотников, но и ненавидит Юто, который мог сделать что-то, и не сделал. Даже если она умом будет понимать, что ничего сделать было нельзя. Но ПОКА ЕЩЁ МОЖНО, Б…ТЬ!!!
Так, спокойно. Главная проблема — недостаток времени… информацию Хироэ пообещала как-нибудь достать, но будем рассчитывать на месяц, иначе все бы знали, включая отца и мать Канаме. Значит, месяц или больше. И первой проблемой будет уговорить Пожирателя и Ко выступить со мной. Причём это делать придётся буквально на днях — что бы осталось время отработать стратегию и тактику патрулирования города, и придумать что-то для тех, кто отдыхает. Группы Пожирателя должно хватить… интересно, что он скажет на такое «щедрое» предложение. Надеюсь, не попробует убить на месте — я же Мизучи с собой возьму… когда уговорю… не отвлекаться. Второй этап начнётся с ухода Тсучи — группы демонов войдут в город под амулетами и начнут вылавливать мелочь и фильтровать поток разумных духов… которых придётся выставлять, если они не согласятся пройти регистрацию… ещё придумать как её делать… и не пообещают нарушать беспорядки, то есть правила (и слежку прикрутить!). А остальных пинком в копчик (или откуда у них там хвост будет расти) — и за 101 км. Наша земля, пошли все в жо…
Опять начало заносить, нервы, нервы. Так вот, когда статистика фигни уменьшится пропорционально сильно, чем в других городах после отъезда Тсучи-полисов, заявиться к главному комитетчику по городу и представительно показать себя во всей красе — с демонами за спиной, что бы одной аурой душу в пятки гнали… и вежливо, вежливо объяснить про протекторат клана Амакава… хм, на каком основании… ага, США же! Мне нужна буферная зона вокруг моего дома. 101 км. И не е… не волнует! После этого меня или размажет и захватит боевая группа Джингуджи, а то и Тсучи… или главный комитетчик окажется с мозгами. И пойдёт на сокрытие договора с Амакава, а Амакава — с демонами… точнее, на небольшое искажение информации, которое даст некоторые преференции ему и мне… городские власти, на которые надавит СоцКом, тоже должны быть довольны — нет стрелянных гильз и воронок от взрывов файерболлов. И обязательно что-то полезное надо замутить в финансовом плане. А-а! Голова квадратная! Но тезисы я аккуратно записал в запаромленный блокнот, «для особо важного».
А теперь выдохнуть. Я что-то могу сделать «вот прям сейчас»? Поговорить с Сидзукой, разве что… И, пожалуй поговорю…
… вовремя я. Аякаси явно было плохо, и плохо было не физически — полураздетая девочка, сидящая на полу в луже собственной воды, судорожно сжимающая кулачки, смотря в никуда пустыми глазами, из которых продолжала бежать влага. Это было страшно. Но я в кой-то веке не позволил себе проявить осторожность. Иногда нужно ставить «на зеро» снова, снова и снова всё что есть — потому что только так есть хоть какой-то шанс победить. Я устало уселся в лужу, подперев спину девушки своей спиной. Крупье? Всё на зеро!
106
Сидеть в луже мокро. Даже не холодно, лето на дворе, да и вода с Мизучи натекла не ледяная, а вполне себе температуры тела. Спина тоже промокла. Сидим. Молчим. Плачет змейка совершенно беззвучно.
— Нам теперь придётся их спасать, да? — Наконец тихо спросила она.
— Если ты про комитетовцев, то тут скорее подходит термин «насильно оградить от возможности умереть».
— Не слишком отличается, знаешь ли.
— Ну, если учесть, что мы фактически собираемся занять их место. Нет, неправильно, не место, а территорию.
— А мы собираемся? — С некоторым удивлением спросила аякаси. Хах, даже плакать почти прекратила.
— Да. Мы с тобой говорили о справедливом мире… пора испытать на контрольной площадке наши убеждения и выкладки.
— Кхх! — Сидзука аж подавилась, — Говоришь, как о своих хомячках!
— Ну что делать, если на хомячках модель общества разумных существ не испытать.
Сидзука через силу улыбнулась:
— Непривычно чувствовать себя хомяком… знаешь ли!
— Ну, если тебе будет легче, почувствуй себя учёным, вынужденным войти в зону эксперимента… или прибором, для измерения получившегося результата. К сожалению, мы должны вступать в эксперимент сейчас… но это не значит, что если нам что-то не понравится, мы не сможем это поменять. Ты познакомилась с концепцией ролевых игр?
— Это там, где девушка наряжается горничной, что бы потом не убираться? Вот уж не знала, что тебе такое нравится, Юто-кун! А ты такой молодой…
— Да не те ролевые игры! — Наконец смог вклиниться в монолог Сидзуки. — Я имел в виду настольные игры формата D'n'D или ролевые игры с перевоплощением. Нет, не в горничную, и даже не в медсестру! В эльфа там, или в космодесантника. Я это к чему: игрок и фигура — едины. Игрок представляет себя фигурой, ведёт игру собой. А у нас будет не игра, а исследование…
— …представь себя хомяком! — Фыркнула Мизучи Я только тяжело вздохнул: дались же всем эти хомяки.
— Хочешь, значит, заставить работать Джингуджи на себя? Затея масштабная, знаешь ли.
— Им тоже это будет выгодно, — пожал плечами я, — потом, не всех Джингуджи, а только местный Комитет. Лично они ни в чём фактически не участвовали из-за своей слабости, гражданский персонал вообще не при делах. А нам понадобятся лояльные маги, если мы хотим, что бы наш эксперимент превратился в практическое пособие.
— Сами не убивали, знаешь ли, просто наводили убийц.
— Насколько я знаю, среди аякаси тоже есть подобная практика для обнаружения потенциальной пищи?
Сидзука скривилась. Ткнул пальцем в небо и попал, но это было просто: как-то же на канонного Юто выходили все эти полчища слабосильных агрессивных уродов, если мою ауру едва за километр можно ощутить?
Сидзука вдохнула… выдохнула…
— Два желания борются во мне, знаешь ли… довериться тебе без оглядки… или бросить всё и бежать, не видя краха… Мечта твоя уже моей стала.
— Раз так, всё равно не повод сидеть в луже, — перевёл разговор я. Все эти «высокие материи» и «дипломатия» — изрядно выматываются. Сколько ещё змея способна проторчать в луже воды — я не знаю, но водяному демону небось уютно… не не мне! Потому я ещё секунду сомневался, затем мысленно махнул рукой, и, наклонившись, подхватил девчонку под спину и колени.
— Ой! Куда ты меня несёшь?
Умом я понимал, что тело из воды не может быть тяжелее тела из воды и белка. Вот и подтверждение.
— В кровать. Спать надо. Завтра мы устроим общий брифинг и начнём действовать, а сейчас — отдыхать.
— … не туда несёшь, знаешь ли…
— ? — Я остановился перед дверью комнаты Сидзуки.
— Я всё равно не смогу спать… одна… стоит мне подумать о всём этом… опять.
Я открыл дверь ногой и внёс девчонку в свою комнату. Положил на постель, прямо так — мокрую, не раздевая. Следом забрался сам. Притиснул закаменевшее было тело за плечи и за талию. И, уставший, уснул. Что там делала Сидзука ночью — не знаю, но на утро я проснулся в мокрой насквозь кровати, в мокрой одежде, а улыбающаяся во сне змейка обнимала меня за шею. Пока я разжимал объятия, почти стальные для такого хрупкого сложения, услышал «ещё так рано, нии-тян, спааать!» Да уж, глупо, но спускаясь по лестнице, я сам улыбался до ушей. Надо же, чудеса всё-таки бывают!
