Светлана Бойкова - Черное и белое
Алекс, как во сне, потянулся к женской руке, до боли в глазах всматриваясь в замутнённый парами зелий силуэт женщины, столь близкой и столь недосягаемой.
— Кто ты? — едва услышав собственный голос, спросил Алекс.
— Ты спрашиваешь, кто я? Странно, ты не узнал меня? Ты обязан бежать на мой зов, как все — не помня себя. Так иди же в мои объятия, и ты достигнешь недосягаемого — мистического сладострастия.
Женская рука из клубов пара, как играющая своими когтями кошка, задвигала пальцами, жадно схватила руку Алекса и рванула ее на себя с силой, которую немыслимо было ожидать от существа женского пола.
— Смотри же! — голос нечеловечески мощный, отразившись от закругленных линий пещеры, сразил Алекса. — Я — страсть, я тоска, я грезы, я — Великая Блудница!
Алекс оказался в самом начале огромной пещеры, которая поражала своим богатством, аляповатым и грубым великолепием. Массивная, с закругленными линиями лепнина била через край, нескончаемые цепи фонарей с мутно-синими дымящими огнями в них гирляндами тянулись вдоль стен.
Пол пещеры был устлан толстым ковром, орнамент которого поражал своей бездарностью и представлял красные и черные квадраты, расположенные в шахматном порядке. Поразительно, но мощной женщины, которая без малейшего затруднения одним рывком переместила Алекса сквозь туман, он не обнаружил. А его взору предстала совсем другая картина. Масштабы происходящего совершенно поразили Алекса, да и действующих лиц здесь было без числа. Кишащая толпа, насколько мог охватить глаз, занималась сексом. Оргия почти не прерывалась. Пары располагались на ковре, каждая в своем квадрате. Сизый удушливый зной тонкой струйкой поднимался над квадратами, собираясь под потолком в огромные клубы, и уходил вглубь пещеры. Здесь никто не удостаивал вниманием соседние квадраты. Каждая пара была самозабвенно и полностью поглощена друг другом. Не последняя роль в происходящем возлагалась на зелья, они кружили голову, вызывали дурноту и одновременно порождали дикий восторг и рабское поклонение всему происходящему. Ближайшая к Алексу пара распалась, словно лопнуло звено нескончаемой цепи и этим нарушило и приостановило хорошо отлаженный процесс. Алекс понимал, что происходит нечто странное — звенья цепи рушились, размыкая пары. Он пытался распознать причину случившегося сбоя, но не смог и ему ничего не оставалось, лишь наблюдать за тем, как молодая женщина поднялась со своего ложа, завораживая нестерпимо влекущей грацией, красотой тела и шагнула ему навстречу. Алекс понял, причина всему — он. Женщина шла плавно и бесшумно, как кошка, каждое ее движение располагало к себе, руки ее были распахнуты для объятий. Но сердце Алекса сжалось, пытаясь спрятаться, как если бы ему навстречу шла, мягко ступая, уверенная в себе смерть.
— Ты меня ждешь? Я знаю, меня, — голос женщины был гибок и приятен.
Но от чего-то в этом чудном голосе Алексу слышалась умело сдобренная сладостью ложь, духовная гибельность… И Алекс не ответил.
— Молчание — знак согласия… Я с нетерпением жду твоих объятий! Откуда ты такой взялся — молодой, чистый… Здесь все больше сексуальные маньяки, убийцы, совратители… А я… я их вдохновительница! Только и всего.
Алекс перекинул взгляд на мужчину, оставшегося одиноко лежать в своем квадрате. Мужчина был до неприличная худ, вернее, его тело выглядело высушенным и напоминало мумию. Сморщенное его личико исказила недовольная гримаса, он, как младенец, потерявший соску, беспомощно сучил ножками, пытался ползти за красавицей, капризно и мучительно тянул к ней свои тощие ручки. Наконец, иссохший «младенец» беззвучно заплакал, закатываясь, не проронив ни одной слезы, да и откуда могла взяться хоть капля влаги в этом теле. Наплакавшись, вздыхая и всхлипывая, мужчина что-то быстро шептал вдогонку своей избраннице. До слуха Алекса дошло лишь одно слово — «люблю».
— «Люблю»! — Громовой холодный смех потряс пещеру. — Ты слишком самонадеян, — женщина негодующе взглянула на беспомощное тельце. — Я была уверена, что ты не знаешь этого крамольного слова. Не смей произносить этого в моих покоях! Низшая свобода, вот что для тебя естественно! Запомни: ты лишь раб сам себе, как и все тут. Это рабы, и эти, — она тыкала пальцем в толпу. — Их жизни — пьяный разгул, они липкие, мутные, сладострастные и злобные.
— Он маньяк и убийца? — осторожно спросил Алекс. — И ты его вдохновила на его грязные «подвиги»… Ответь, я все правильно понял?
— Этот, — красавица брезгливо тронула мужчину ножкой. — Не смеши меня, он слишком мелок, но как ты правильно заметил — я, я вдохновила его. Он был поэтом, интеллектуален и красив. Он желал необыкновенных неземных, мистических чувств — он звал меня. Я пришла, он гнался за мной всю жизнь и вот он здесь. Они мое стадо, — красавица окинула взглядом пещеру. — А я одна на всех — вдохновительница.
— Ты зря торжествуешь, они освободятся и поднимутся в высшие миры. И там… братья синклита будут врачевать их души. Они возродятся.
— Ты — фантаст и совершенно не знаешь здешних законов. Пред этим, — красавица больно ущипнула рыдающего младенца-старика, — солнце не встанет уже некогда. Впрочем, я сама его никогда не видела и о солнечном свете не имею представления.
— Для него нет спасения?
— Конечно, нет!
— Не верю!
— Придется поверить. Ну, ладно, так и быть, я солгала — спасение есть, но только никакие воины Света или там братья синклита не смогут его спасти. Только он сам.
— Верится с трудом, что этот человек в состоянии чем-то помочь себе. Не говоря уже о спасении самого себя.
— Да, физически он саморазрушается, но, видишь ли, у него есть душа, а она все знает и помнит. Одно единственное незначительное воспоминание способно спасти его и поднять в высшие миры. Это воспоминание — ненавистная для всех живущих в этих мирах любовь. Любовь чистая, не требующая ничего взамен — к женщине или любовь женщины к нему. Но он не вспомнит об этом никогда, я не дам, для этого я здесь. — Красавица победно рассмеялась.
— Ты не посмеешь этого сделать! У каждого есть выбор, даже здесь, даже для тебя.
— Я сделала свой выбор, я — Великая Блудница и служу Темному Властелину.
— Интересно, что может дать тебе Темный Властелин? За что ты ему преданна? Нарушаешь законы, а с тебя как с гуся вода.
— Я получила огромную, неизмеримую власть вот над всеми этими, — красавица обвела взглядом пещеру. — Без всякой ложной скромности могу сказать, моя власть распространяется весьма широко за пределы этого мира, в другие миры, в том числе и на Землю.
— Твоя власть может рухнуть в одночасье, с легкостью.
— Интересно, кто посмеет меня лишить ее, может быть, горячо любимые тобой воины Света? — в голосе красавицы отчетливо слышались оттенки ненависти, при том лицо ее было непроницаемо, как и прежде.
— Князь Тьмы сам и лишит… незаменимых не бывает… ты просто надоешь ему. Вот и все.
— Никогда, — уверенно ответила красавица.
— От чего же — никогда?
— Гаввах! Самый сладостный. Видишь эти белые клубы испарений над потолком пещеры — это гаввах, — не без гордости поведала красавица. — Он струится лишь в обиталище Гагтунгра. Никто не смеет воспользоваться этим гаввахом, даже во сне. — Блудница с удовольствием засмеялась. — Иначе сон станет для них явью, которую они не видели даже в самом страшном сне. Как тебе такой каламбур? А если серьезно, то лишь самые достойные, избранные, могут иногда вкушать этот гаввах в присутствии Князя Тьмы, как великую награду. Теперь ты все понял? Ты еще очень маленький, и не тебе проявлять беспокойство о моей судьбе. Запомни — я Великая Блудница! — голос красавицы отразился от округлых стен пещеры, поколебав дымные огни, едва не затушив их и нутро пещеры вернуло голос назад странным эхом.
— Я! Я! Я Великая Блудница! — слышались голоса отовсюду.
Из глубины пещеры сотни красавиц стремились навстречу Алексу, и каждая из них утверждала — она Великая Блудница. Они двигались уверенно и тяжеловесно, как монстры, что полностью противоречило их внешности.
— Ты удивлен? Я улавливаю нечто похожее на страх, идущий от тебя, и мне это приятно. Не бойся, я одна и меня одновременно много — я многолика. Каждый мой лик — это лишь образ, что тайно вы лелеете в своих грезах, иссушая свою душу и погибая. Интересно, какой ты видел меня? Такой? — красавица бегло провела руками по своему телу, так, как если бы поглаживала бесконечно дорогую ей вещь… и сменила внешность.
Теперь она была нага, лишь лоскут коричневой ткани или, может быть, кусок кожи какого-то животного складками покрывал ее прекрасное смуглое тело. Браслеты из черного метала, как змеи, хищно обвивали ее руки по локти. Волосы черным глянцем струились по плечам и спине ее. Алекс опустил глаза. Какой-то внутренний запрет не давал ему взглянуть в лицо Блуднице, он боялся ее глаз, их мистической, вампирической силы. Но после некоторых колебаний он все же решился, и… ничего не произошло. Блудница стояла, прикрыв глаза, томная и манящая.
![Филип Дик - Затворник из горной твердыни [= Человек в высоком замке]](/uploads/posts/books/117875/117875.jpg)
![Филип Дик - Затворник из горной твердыни [= Человек в высоком замке]](/uploads/posts/books/118181/118181.jpg)