Лена Мейн - Дети Абсолюта. Скромность и Храбрость
— Я привыкла сотрудничать с уже инициированными, а не с первопричинами. Всегда недолюбливала Высших Созданий!
— Нас не нужно любить, нам нужно поклоняться! — с улыбкой заявил новый агент МС. — И это наша последняя встреча, хозяйка! Больше вам не придется терпеть мое неразбавленное человечностью общество. Но надеюсь, вы сработаетесь с моим новым обличием.
Сирин не успела ничего ответить. Ее гость исчез так же внезапно, как и появился. Самой же хозяйке дома оставалось только пытаться убедить себя в правильности своих действий.
* * *Она умерла еще по дороге в Палир. Тай понял это, как только Шэль подошла к креслу и положила руку ему на плечо. Без слов. Конечно, в небольшом лексиконе черной демоницы не было подходящего термина. Здесь вообще было сложно подобрать что-то цензурное и емкое одновременно. Хитрость не мог найти себе места. Его уже не волновало даже, что он провалил свою главную миссию. Не беспокоил его и тот факт, что Власть, несмотря на весьма дружелюбный настрой, попросту уничтожит незадачливого учителя при первой же возможности. Он не уберег доверенную жизнь, так и не успевшую толком начаться. Это было хуже всего! Теперь придется возвращаться обратно, что-то делать с телом…
А внизу тем временем развернула свои широкие улочки столица Палира, великая и независимая. Местные жители считали Эрит одним из самых чудесных городов на Даммаре. И это не было простым патриотизмом. Ограниченная неприступными горами с одной стороны и океаном — с другой, эта страна оставляла глубокий след в сердце каждого гостя. Многие приезжие задерживались здесь надолго. Кто на несколько лет, а кто и на всю жизнь. Города трудолюбивые жители востока строили прямо в джунглях, причудливо переплетая человеческую работу с натуральной природной красотой. Населенные пункты Палира в большинстве своем были небольшими. Исключение составляли Эрит и еще пара городов рядом со столицей. Самая главная гордость страны представляла собой совокупность древнейшей архитектуры и чуть менее древнейшей архитектуры. Дворец императрицы, храмы, городской центр, рынки, многочисленные фонтаны и парки — все это насчитывало более тысячи лет. Восточные строители умели делать на века. Конечно, здания подвергались постоянным реставрациям снаружи и современному ремонту внутри, но своим величием определенно поражали.
Удивительно, но среди жителей этой страны коренного населения было меньше половины. Так как в Палире на самом деле правило Мотивационное Содружество (императрица была лицом представительским), здесь царили открытые нравы. Хочешь жить — живи, только законы соблюдай и веди себя по-человечески. Теперь в самой восточной стране люди из манарийской общины свободно сосуществовали вместе с хладолюбивыми фростарионцами, чудом попавшими в этот тропический рай. А уж ильдениканцев, лотарианцев и представителей прочих западных наций здесь было не сосчитать. Во время золотого времени исчезли понятия «раса» и «национальность». Осталась лишь принадлежность, которая определялась по кровному наследству. Если же ребенок был зачат между людьми разной принадлежности — по территории рождения. Вот таттаренарцев в Палире было совсем мало. Точнее сказать — несколько семей, сбежавших из-под гнета. Весь мир вообще удивлялся, как на одном материке могли уже более сотни лет спокойно находиться и ортодоксальный Таттаренар с его пустынями, и свободолюбивый цветущий Палир. Местные считали, что дело здесь было в менталитете. Не окружение формирует массовое сознание, а массовое сознание своей единой направленностью материализовало все эти восхитительные водопады, зеленые равнины и ярчайшие тропические леса вокруг себя. Палир — островок золотого времени.
Вскоре столица осталась позади, а самолет направился вглубь страны, в одно маленькое, но любопытное юстиорское поселение. Там черных демонов Мэй ждал глава общины, почтенный Саладон, прозванный Абсолютом Мудростью. Он входил в состав представителей мотивационного парламента Палира, но править предпочитал на своей небольшой территории.
Тай спустился по трапу, неся на руках бездыханное тело Эйвери. Позади шла, кротко опустив голову, его сестра. Они пересекли летную полосу и отправились к месту, где их уже встречала делегация Саладона. Хитрость бережно опустил мертвую девушку на землю и поднялся, сохраняя мрачный вид.
— Приветствую тебя, Саладон! Я приношу извинения за то, что потратил твое время, и обещаю, что возмещу все доставленное беспокойство. Но нам уже не нужна помощь. Ни твоя, ни чья либо еще.
— Почему? — опустив приветствия, надменно спросил Мудрость.
— Потому что моя проблема заключалась в том, чтобы вернуть подопечную в сознание. А сейчас этого сделать невозможно, — терпеливо объяснил Тай.
— Твоя проблема заключается в том, что ты невежа и паникер, юный демон! — Саладон повернулся к группе крепких слуг, стоящих позади. — Берите девушку и отнесите в мой дом.
— Что ты делаешь? — возмущенно спросил палирец, наблюдая за действиями парней. — Нам нужно возвращаться обратно!
— Сколько времени прошло с тех пор, как девушка умерла? — Глава оставался невозмутимым.
— Около часа. Но какое тебе дело?! Ты не сможешь оживить ее!
— Я — нет! — Мудрость двинулся вслед за своими людьми. Не оборачиваясь, он крикнул. — Вы возвращаетесь или пойдете с нами?
Брату и сестре ничего больше не оставалась, кроме как воспользоваться этим небрежно брошенным приглашением. Вскоре они оказались в типичном юстиорском поселении, состоящим из россыпи одноэтажных бунгало разного размера, уютно расположившихся в лесу. Самое большое и наиболее искусно выполненное жилище принадлежало Саладону. Слуги внесли тело девушки внутрь, за ними зашли и все остальные.
В широкой комнате царила темнота. Однако Тай смог заметить копошение по углам, которое началась, как только Мудрость зашел в дом. Это его безропотные помощницы кинулись зажигать лампады и курильницы. Двое из девушек притащили плетеную подстилку, на которую уложили Эйвери.
— Что ты собираешься с ней делать? — Хитрость был сильно взволнован. Он не настолько доверял своему коллеге, чтобы слепо позволять ему действовать как заблагорассудиться.
— Теперь это не твоя забота, черный демон! Сядь куда-нибудь и не мешай!
Тай Мэй не стал спорить. Он подумал, что сможет остановить старого юстиорца, если тот вознамериться надругаться над телом. Но Саладон к подстилке даже не подошел. Вместо этого он вышел из бунгало в сопровождении всех своих людей. Брат и сестра остались одни.
Дым от висящих повсюду курильниц материализовался в причудливые радужные фигурки. Хитрость протер глаза, но наваждение не уходило. В чашах кроме фимиама[2] лежало что-то еще. В наиболее освещенном угле дома стоял небольшой алтарь, в центре которого находилась аватара тысячерукого и огнеокого божества Юстиора. На этот раз яростных Пандухааатман воплощался в виде старца с бородой-лопатой. Его тень, казалось, качается на стене в безумном танце, приковывая к себя взгляд Хитрости.
— Помощь? — встревоженный голосок Шэль разорвал священную тишину, выведя Тая из состояния транса. Его сверхсознательная сестра была невосприимчива к подобного рода ритуалам. Но и путешествовать в чужое сознание она не могла.
— Я не знаю, тон. Может быть, у них принято хоронить недоинициированных каким-то особым способом! Но ты не переживай — мы не оставим ее здесь!
Вскоре вернулся Саладон. На этот раз с ним пришел молодой мужчина, принадлежность которого Тай не смог определить сразу. Но новоприбывший точно не был юстиорцем или палирцем.
— Познакомься с моим учеником, черноокий! — поговорил Мудрость, делая интонационное ударение на притяжательным местоимении. Как бы подчеркивая: вот мой ученик. Живой и здоровый. А твой-то где? А? Где твой-то?
— Меня зовут Жизнь! — мужчина подошел к Таю и протянул крепкую руку, широко улыбаясь. От него исходила спокойная энергия уверенного в себе человека. Пришелец определенно понравился палирцу. — Я отказался от имени, когда оставил свое прошлое. Ты, почтенный, можешь звать меня, как хочешь.
— Меня зовут Тай Мэй, я Хитрость. А это — моя сестра, Шэль. Она Надежда.
Палирка вышла вперед, кокетливо протягивая миниатюрную ручку Жизни. Он уважительно встал на колени и приложился к ней губами, закрыв глаза. Увидев это, Тай понял, что Мудрость все же рассказал ученику об истинном положении брата и сестры. Так как, несмотря на то, что быть в составе представителей мотивационного парламента Палира весьма почетно, этот ранг обычно не требовал себе подобных привилегий.
— Помощь? — взволнованно спросила Шэль у своего нового приятеля.
Жизнь, не знакомый с манерой речи черной демоницы, немного растерялся и посмотрел на Тая, ища поддержки.
