Сергей Беляев - Приключения Сэмюэля Пингля
— Простите, сэр. Все-таки, видимо, довольно обширный зоопарк? Я спросил вас потому, что мне приходилось служить сторожем в змеятнике.
— На Яве?
— Нет, в Бирме.
— Не слыхал, не знаю, — покачал головой Добби. — Но это неважно. Если умели сторожить змей, то обслуживать кроликов сумеете и подавно…
— Постараюсь оправдать ваше доверие, сэр.
Добби с довольным видом улыбнулся.
— Надеюсь. Вы будете жить здесь на полном пансионе и получать жалованье. Но обязаны… хм… никуда не отлучаться без моего приказа. Не выходить за пределы решетки, окружающей мою виллу. Понятно? И еще… Вы не должны бриться… Когда понадобится, я буду брить вас собственноручно…
Это было странно, но на свете мне встречались и не такие чудаки.
— Что ж, сэр, брейте меня, когда только пожелаете. Согласен и на это, — сказал я. — Ведь если кто имеет деньги, то может позволить себе и такое удовольствие.
— Вы правы, Сэм, — быстро согласился Добби. — А теперь извольте подписать со мной небольшой контракт.
Он вынул из кармана блокнот и перо.
Я хотел отказаться, но отступать было поздно.
— С удовольствием, — пробормотал я и тут только заметил, что чиркаю спичку не тем концом.
Перо в руках Добби проворно бегало по бумаге.
— Подписывайте же… — сказал Добби. — Вот… Слушайте: «Деньги каждую субботу… Не имеет права отказываться… Не имеет права бросать работу…» Пишите. Да хватит хотя бы имени «Сэм». Я верю вам.
Не дослушав, я подписался почти небрежно.
— Пожалуйста.
Добби перечитывал контракт.
Предвкушая сладкое отдохновение после сытного ужина, я слегка зевнул. Сейчас мой новый хозяин пожелает мне спокойной ночи и проводит меня спать.
— Ну, Сэм, за работу, — сухо произнес Добби, пряча контракт в карман.
— Как? — разинул я рот.
— А так, — еще суше сказал Добби. — Я люблю работать по ночам. Извольте пройти в виварий, накормить животных, вычистить клетки. Рабочий халат в сарае. Закройте рот, Сэм, и не спешите удивляться… Хм… Вы забыли о контракте. Не будьте любопытны и не делайте удивленных глаз. Это пока все, чего я от вас требую.
Зубы мои сами перекусили во рту сигарету пополам. Историйка начинала мне нравиться.
— Слушаю, сэр, — спокойно вставая, сказал я. — Надеюсь, вы проводите меня?
Обширный виварий помещался в сарае. Клетки, видимо, чистились не каждый день, и мне сразу пришлось впрячься в грязную работу.
— Я зайду за вами под утро, — сказал Добби, уходя и захлопывая за собой дверь сарая.
Ужасно хотелось спать, но нужно было дорожить новым местом.
Лампы освещали ряды клеток, аккуратно перенумерованных, и я быстро перезнакомился с занятными зверушками. По сравнению с парком «змеиного профессора» это был рай, населенный ангелами.
Я увлекся работой и не заметил, как настало утро.
— Пора отдыхать, — раздался голос Добби, вошедшего в виварий. — Сейчас я вам объясню, как их надо кормить.
Он показал, как надо обращаться с лабораторными животными, помог мне засыпать кормушки и налить воду в поилки.
— А теперь идите спать, Сэм, — сказал Добби, видимо, довольный моей работой.
— Да, сэр, я еле таскаю ноги…
Мы вышли из сарая. Передо мной стояла прелестная вилла с чистым двором, обнесенным высокой железной оградой. Склоны горы, на которой стоял дом, показались мне знакомыми.
Я шагнул к решетке. Далеко внизу, под крутым скалистым обрывом, на берегу океана под лучами утреннего солнца лежал красивый городок. Это был мой родной Эшуорф.
IV
В доме Добби, построенном, видимо, недавно, как раз на площадке над скалой Двух Роз, жил, кроме хозяина и меня, еще пожилой слуга Мигли, очень молчаливый, отлично готовивший изысканные блюда. Кормил он на славу, и я всегда с нетерпением ожидал обеда, когда он показывал свое искусство. Особенно удавалось ему сладкое. Тертые каштаны со сливками он делал изумительно.
Верхний этаж был занят комнатами Добби, который проводил там дни и ночи в полном уединении. На моей обязанности лежало приносить требуемых Добби животных к нему наверх в первую комнату. Что он там проделывал с ними, я не знал. Потом по звонку я опять поднимался, брал корзину с животными и уносил в сарай. Здесь мне работы хватало. Надо было кормить животных по расписанию, утром и вечером взвешивать некоторых кроликов, а результаты докладывать Добби. Так как Мигли был скуп на слова, а Добби я видал только, когда ему хотелось, я подружился с Кипом, прелестным шотландским терьером, большим умницей. Он сопровождал меня из дома до сарая, куда входить считал ниже своего достоинства. Особое презрение возбуждали в нем коты, которые содержались в особой клетке. Надо сказать, что коты и кошки — самые капризные из всех лабораторных животных. Они соглашаются не орать в неволе, только если им дают самое свежее мясо и молоко. Иногда в виварии на них, и притом на всех сразу, нападал дикий приступ тоски, и они так ужасно мяукали, выговаривая, вероятно, проклятия на своем кошачьем языке, что Добби приказывал:
— Погуляйте с ними по солнышку, Сэм.
Кипа запирали в кухне, а я выводил на цепочках котов партиями по четыре штуки, следя, чтобы они не вырывались из ошейников.
Незаметно подкралась зима. Я спокойно работал, хорошо питался и мог, казалось, быть довольным такими сравнительно несложными обязанностями, тем более что еженедельное жалованье я получал аккуратно и прятал его в ночном столике.
В день выдачи жалованья Добби собственноручно намыливал мне лицо и ловко брил, ни разу не порезав кожи. К сожалению, я не мог полюбоваться результатами работы своего парикмахера, так как во всей вилле не было ни осколка зеркала. Я хотел как-то спросить хозяина, умышленно ли он выбросил зеркала из своего обихода, или это случайность, но инстинктивно почувствовал, что такбй вопрос не понравится ему. Да и какое мне было дело до чудачеств Добби? Относился он ко мне доброжелательно, однако такого мягкого тона и теплой улыбки, как в первый вечер нашего знакомства, я больше не замечал. Вообще он разговаривал со мной мало.
А я, бесконечно благодарный за свое спасение, всегда старался угодить ему и даже беспокоился о его здоровье. Мне не нравилось его постоянное покашливание.
Но все же я был одинок и здесь, и вынужденное заключение в усадьбе начало мне надоедать, особенно с того зимнего утра, когда я подошел к решетке там, где она вплотную подходила к краю обрыва. Зимнее солнце скользило внизу по крышам Эшуорфа. Мне нестерпимо захотелось спуститься с гор и побродить по тихим улочкам, зайти в «Нептун» или в «Королевский тигр», погреться у камина и послушать эшуорфские новости. По-прежнему ли философствует однорукий дядюшка? Как живет мой отец? Что поделывает рыжий Эд? А доктор Флит, вероятно, еще больше растолстел…
Я угадывал смутные очертания улиц Эшуорфа. Вон торчит шпиль церкви, где настоятельствует Иеремия. А за тем холмом должны быть милые моему сердцу домики. Наверное, золотоволосая Мери выросла… А Эдит Уинтер? При одной мысли о ней она вставала передо мной как живая, сердце начинало биться в груди, как жаворонок в клетке…
Моя прежняя жизнь, Полная приключений, заставила меня присматриваться к окружающему в доме Добби.
Я освоился с хозяйством этой удивительной виллы. Два ветряка давали электрическую энергию, качали воду из артезианского колодца и приводили в действие моторы, которые гудели в комнатах Добби. Вилла обогревалась электричеством, и Добби как-то похвастался, что все его электрическое хозяйство автоматизировано. Когда аккумуляторы полностью заряжены, ветряки переключаются на перекачку воды.
Часто, наблюдая, как крысы жадно ели похлебку, сваренную Мигли, я раздумывал о Добби. Ведь думать о хозяине контрактом не запрещалось! Какое мне дело до его занятий? Добби, несомненно, бактериолог. Вчера мы с ним, например, целый вечер были заняты приготовлением питательной среды для разведения микробов. Мигли сварил из телятины прекрасный густой бульон, и я тщательно процеживал его через фильтры, потом стерилизовал в автоклаве, стоявшем в первой комнате наверху. Все как будто в порядке вещей. У «змеиного профессора» мисс Лиз тоже занималась подобной кулинарией. Но зачем этому Добби сидеть в уединении и держать зверинец?
Догадка пришла сама собой. Вероятно, Добби изобретатель. В Сан-Франциско я видел на экране картину «Таинственный отшельник», и она тогда произвела на меня потрясающее впечатление. Отшельник изобрел средство разрушить атом, чтобы проникнуть в тайну строения материи. В конце кинофильма лаборатория профессора-отшельника взлетела на воздух, а прелестная дочка отшельника, примчавшаяся на аэроплане спасать папашу, благополучно вышла замуж за лаборанта, оказавшегося сыном миллионера. А Добби? Неужели только чудак?
![Сергей Беляев - Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/87340/87340.jpg)
