Светлана Бойкова - Черное и белое
Дождь снаружи чудом прекратился, стало чуть светлее, и Алекс заметил карлика, отчаянно карабкающегося по крыше здания с таким решительным и жертвенным видом, как будто тот стремился не к волгре, а спасал ребенка из огня — не меньше. Глаза карлика блестели, остатки мокрой одежды прилипли к его тельцу, блики жуткой иллюминации придавали ему вид юркой ящерицы, он был в шаге от смерти — волгра была совсем рядом. За спиной Алекса в неистовой истерике бился другой карлик, он рвался наружу, намереваясь спасти безумца на крыше. Он больно ударил Алекса под колено правой ноги, нога рефлекторно подкосилась, и карлик вырвался наружу. Начинался дождь, первые крупные капли шумно захлюпали по земле, Алекс бросился за карликом, который, неистово крича, пытался привлечь внимание безумца на крыше. Все было тщетно — карлик на крыше, ослепленный своей целью, был словно под гипнозом. Но, к великому сожалению, шум и возня привлекли других волгр — сразу несколько чудовищ, рыдая, выползли из своих укрытий-ловушек. Промедление было подобно смерти, Алекс схватил за руку все еще кричащего коротышку, и они понеслись в черный дождь, не разбирая дороги, вернее говоря — это Алекс понесся, таща за собой упирающегося, визжащего и крутящегося вокруг него коротышку. Огибая здание, Алекс обернулся и взглянул на ту крышу, где минуту назад были чудовище и карлик, и увидел, как чудовище, явно испытывая невероятное удовольствие, всасывало через кожу головы, как бы пропуская сквозь себя все еще дергающегося карлика. Увиденное было театрально и фантастично. Жуткое представление, казалось, достигло своего апогея. Это была игра одного актера — волгры, виртуозного фокусника и клоуна в одном лице. Этот чудовищный актер мог быть грустным, плачущим, страждущим клоуном, желающим единственного — испытать мгновенье счастья, но вмиг превращался в коварного чародея — монстра, с наслаждением убивающего свою жертву. Алекс в ужасе отвернулся, не желая видеть заключительную сцену этого спектакля. Было темно, низкое холодное небо извергало черную влагу. Карлик, которого тащил за собой Алекс, был вял, апатичен и близок к обмороку. Дождь прекратился и поднялся черный пар. Алекс остановился у какой-то мокрой, холодной стены, неясное беспокойство овладело им. Все еще крепко держа за руку бедного карлика, он прислонился к стене и, сам того не замечая, осел по ней; присев на корточки, устало откинул голову назад. Бедный карлик, не скрывая горя, положил свои маленькие, корявые руки на колени Алекса и на них свою голову — он тихо плакал. Алекс чувствовал, как сильно билось сердце карлика, а руки его были холодны как лед. Алекс утешал беднягу и, не зная зачем, гладил его мокрую, грязную голову. Голое тельце коротышки судорожно подергивалось, когда тот всхлипывал или глубоко и горестно вздыхал.
— Не бойся, ты не умрешь, — тихо и бесцветно произнес Алекс. — Вставай, нам нужно идти.
Карлик поднял на Алекса глаза, полные слез.
— Хорошо, пойдем, — невнятно вымолвил тот, его нос и глаза были разбухшими от слез…
Вскоре они молча брели по темной улице, совсем не прячась и не озираясь по сторонам. Чем дальше уходили вглубь странного города Алекс и коротышка, тем слабее становилось свечение зданий, теряя свою яркость.
— Уже скоро, совсем рядом, оно было где-то здесь, — вдруг оживился карлик. И поспешил добавить. — Я хочу есть.
Коротышка хотел добавить еще что-то, но прямо на них из толщи черного пара вынырнуло совсем не светящееся безмолвное здание. Возвышаясь на холме, оно было полно таинственности и, как ни парадоксально и чего совсем не могло быть в этом темном мире — светлой торжественности. Здание было похоже на храм, какие во множестве встречаются на Земле. Но кто воздвиг его? Когда? Из какого материала? Все это осталось для Алекса загадкой.
— Вот это место, — произнес коротышка. Гордость переполняла его.
— Тихо. Помолчи! — Алекс приставил указательный палец ко рту.
Из глубины здания слышался неспешный говор, тихий, но полный сдержанного волнения. Но коротышка, высвободившись из рук Алекса, с удовольствием преодолевая ступени, уже стремился вверх — туда, откуда слышались голоса. Как он переменился! Он увеличился ростом, у него начали проступать черты лица, наверное, напоминающие черты, которыми он обладал прежде. Материя, отдаленно напоминающая одежду, нескладно обволокла его тело. Глаза его радостно блестели. Алекс последовал за коротышкой, поймав себя на мысли, что коротышка стал намного проворнее, и он, Алекс, едва поспевает за ним. Они вбежали в большой круглый зал, окруженный величественными колоннами. Алекс поднял голову, желая разглядеть купол, покрывающий огромный зал, но был немало удивлен тому, что над громадой зала оказалось все то же суровое пространство, холодное и неуютное — черное небо. Алекс застыл в замешательстве, сомнения тонкой струйкой замутили самые светлые его ожидания. Он огляделся вокруг и увидел множество человеческих глаз, обращённых в небо. Люди, стоящие вокруг, не были карликами, были одеты, они преобразились и теперь выглядели как люди, окончившие свой искус, полные мистического ожидания. Они были уверены, что нашли здесь надежную точку опоры среди бушующей хляби — они ждали. Но чего? Яркая точка света сверкнула совсем нежданно в небе над залом и исчезла. «Показалось», — с досадой подумал Алекс. Но прошло лишь мгновение, и небо над залом засияло множеством звезд. Звезды становились ярче и больше. Алекс почувствовал вокруг себя радостное оживление.
— Они летят! Они уже близко! — слышалось со всех сторон. В этот момент небо озарилось одним большим фейерверком. Неудержимая радость охватила присутствующих — люди обнимали друг друга, жали друг другу руки, хлопали по плечам. Рядом стоящий коротышка был полон радости — он успел заметить произошедшие с ним трансформы. Он не выпускал руку Алекса.
— Что это?! Кто — они?
— Не знаю.
— Это братья синклита — воины Света, они поднимут всех освободившихся, — ответил чей-то радостный голос.
— Радуйся, парень, ты будешь следующим — присутствовать при этом событии из числа гномов могут лишь те, кто скоро будет поднят отсюда таким же образом, — добавил кто-то.
Святящиеся фигуры воинов Света стремительно рассекали тьму, черный дождь вокруг них становился чистым, и сверкающие радужные капли летели вниз.
— Слава тебе, Господи! — услышал Алекс чей-то возглас. — Ты — благ, и благ Твой промысел. Темное и жестокое — не от Тебя!
Воины Света лишь на мгновение касались тверди, брали освобождаемого и, покрывая складками своих сверкающих плащей, уносили вверх. Извлечение страдальцев длилось всего минуту — не более, но наполнило Алекса радостным нарастанием сил, свободным и счастливым чувством благоговения перед явлением Высокого. Он огляделся — вокруг здания скопилось множество волгр; они, охваченные мистическим трепетом и страхом, смотрели на это событие, не в состоянии ничего понять, ясность их сознания в этот момент отсутствовала. Казалось, что площадь, окружающая здание, забита огромными, серыми, непонятно чем наполненными мешками. Небо еще раз озарилось фейерверком — он был воспринят присутствующими, как прощальный, несущий в себе долю грусти и большую надежду на избавление. Все оставшиеся молчали, затаив дыхание, никто не смел шелохнуться до тех пор, пока не исчезла последняя звезда. Волгры быстро пришли в себя и расползлись в свои укрытия-ловушки. Коротышка устало присел на корточки, облокотившись на одну из колонн.
— Послушайте, — сказал он с явным беспокойством, ткнув себя тонким пальцем в грудь.
— Что? — спросил Алекс.
— Скажите мне сейчас! Или я просто не вынесу неопределенности… Вы знаете их намеренья? — коротышка вскинул голову вверх и посмотрел в черное небо. — Вы, верно, точно знаете, что они вернутся, воины Света? — коротышка поперхнулся, ему явно не хватало воздуха. Глаза его блестели совсем необыкновенно. — Я готов, я готов уйти с ними!
— Я удивляюсь вам. Будьте уверены — они вернутся! Час тому назад вы показали чудеса самоотверженности, пытаясь спасти безрассудного карлика на крыше… Вы боитесь?
— О, это другое! Сомнения… Сомнения не дают мне покоя.
Алекс пристально посмотрел коротышке в глаза, но он спокойно встретил его испытующий взгляд и продолжил:
— Там, на Земле… — голос коротышки был на тон ниже обыкновенного, — я ни в чем не нуждался, я был красив, богат, имел хорошее образование, брал уроки этики… в общем, как мне казалось, жизнь моя была близка к идеалу. В круг моих знакомых входили такие же молодые люди, как я. Все, что было за пределами этого круга, меня не касалось. Казалось, горе, болезни, голод никогда не заденут меня. «С кем-то, — думал я, — может произойти что угодно, но не со мной». Мое представление о мире формировалось за высоким забором дома моих родителей. Мир я видел и сквозь тонированные окна своего дорогого автомобиля. Мир для меня состоял из двух величин: материального изобилия и покорения природы — я очень любил охоту. Правда, через некоторое время, уже здесь, я сделал открытие — такое представление о мире уж слишком прямолинейно, лишено духовности и твердо, как бетон.
![Филип Дик - Затворник из горной твердыни [= Человек в высоком замке]](/uploads/posts/books/117875/117875.jpg)
![Филип Дик - Затворник из горной твердыни [= Человек в высоком замке]](/uploads/posts/books/118181/118181.jpg)