Антон Ботев - Кот Шрёдингера
Душа — не материальный объект. Она — функция, зависящая от бесконечного (но счетного) множества параметров. Одним из этих параметров может быть существование материального носителя (тела), других может не существовать. Поэтому душа может не обладать собственными линейными размерами или формой. Душа в обыденном состоянии вообще не существует, или существует, примерно, как функция y = sin x. Но где-то же существует функция y = sin x, где-то же существует душа! Несомненно, она существует в пространстве, о котором догадывался еще Платон. В платоновом пространстве, или в пространстве идей, у души имеются свои свойства — и масса, и размеры, и деяния — все это из пространства идей транслируется в обыденный мир. Деяния души в мире идей отражаются в нашем материальном мире. Поэтому она и микрочастица, и макрочастица, и все, что угодно. С помощью квантовой механики ее описывать очень легко. Поскольку наличие материального носителя является всего лишь одним из параметров души, она, душа, существует и с телом, и без тела. Вопрос бессмертия души решается сам собой. Если душа не перерождается ни в какое тело, то она остается в Чистой земле, или в раю — в зависимости от религии — указанный параметр становится нулевым. Нирвана — всего лишь обнуление одного из параметров души. Наконец, к вопросу о количестве душ. Если параметров бесконечное количество, каждый из них можно назвать за конечное время, то их не более чем счетное количество. С другой стороны, душа такая невообразимо сложная штука, что она зависит от всего, абсолютно от всего. Поэтому параметров не менее, чем счетное количество. То есть их ровно счетное количество, не больше, не меньше. А функций, зависящих от стольких параметров, ровно континуум, не больше, не меньше. Ровно континуум душ существует, столько же, сколько точек на любом отрезке, столько же, сколько точек на всей числовой прямой, столько же, сколько точек на плоскости, столько же, сколько точек во всем пространстве! При этом они одинаково равномерно могут заполнить весь мир, а могут только кончик иглы — таково свойство континуума.
Понятнее ли стало неподготовленному читателю? Я думаю — нет. Но это максимально близко к изложению, возможному человеческим языком. К сожалению, как писал мне де Селби в своем третьем письме, этот вид просветления имеет смысл описывать только в терминах квантовой механики; но если это имеет смысл описывать так, то это автоматически не имеет смысла описывать. Когда читатель испытает просветление, он поймет.
Одновременно я участвовал еще в одном эксперименте Шредингера. Поселение при институте букмекеров можно воспринимать и как адскую машинку для де Селби. Если б де Селби до меня не дозвонился, я бы умер для него, и он уничтожил бы в атмосфере весь кислород. Я вовремя вышел из-под глушилок, и этот эксперимент тоже оказался успешным. Я не умер, следовательно, кислород в атмосфере остался, в подтверждение чего ты, читатель, читаешь эти строки. Эксперимент оказался успешным не для меня, тут де Селби был прав. Для большинства остального человечества, хотя, конечно, для тех, кто умрет завтра, это было бы неважно. Кто знает, когда будет следующий эксперимент? Возможно, он уже идет.
Ведь любое путешествие есть опыт Шредингера с котом. И неизвестно, кто наблюдатель, а кто кот. В Хямекоски я нелегально сел в порожний грузовой вагон и добрался до Санкт-Петербурга.
© 1996 — 2013 Журнальный зал в РЖ, «Русский журнал»Примечания
1
Кстати скажу, что, подобно Набокову, изобретшему смайлик, хочу изобрести — вернее, надеюсь, что введу во всеобщее употребление — новый знак препинания — к примеру, не восклицательный знак, а как бы половинку его, означающую не полную степень воодушевления, но его все-таки наличие; вялую радость, например, когда ты видишь родственника, напросившегося на ночевку, и искренне пытаешься изобразить искреннюю радость; или когда и сам не знаешь, рад или нет: вроде бы должен радоваться, но отчего-то все равно грустно. Изображать этот знак полувосклицания можно, например, вот так: |.
2
Этот придуманный мною знак является полувопросительным, по аналогии с полувосклицательным знаком в предыдущей сноске. Употребление его, кажется, ясно из контекста.
