Иванович Юрий - Принцесса звёздного престола
Теперь о более для тебя приятном. Один из освобожденных вами узников, назовём его номером Первым, наконец-то пришёл в себя и дал более или менее связные показания. Хотя после беседы со мной вновь обессилел, и доктор его опять погрузил в целебный сон. Если и его товарищ, под номером Два, подтвердит те сведения что мы узнали, то можешь считать свою реабилитацию частично выполненной.
— Даже так?! Говори, я весь дрожу от любопытства!
— Эти два узника коменданта Шилони ещё до недавнего времени пребывали на свободе. И схватили их всего несколько недель назад. Причём оба узника в прошлом не кто иные, как бойцы моусовского спецназа.
— Горячо!
— Толи сейчас ещё услышишь! — хмыкнул Малыш и продолжил: — И остались они на Оилтоне ещё во времена последнего путча. И делали весьма прозаическое дело: охраняли одну из штаб-квартир пиклийцев расположенную в Манмоуте.
— Это именно там, где вы меня нашли на помойке?
— Твоя память просто поражает. — Мой друг явно иронизировал и я ему напомнил:
— Не издевайся: мне же Гарольд рассказывал.
— В Манмоуте тебя держали в прекрасно оборудованной лаборатории штаб-квартиры и проводили некие дознания. Допросами руководил маститый и таинственный профессор. В помощниках у него находилось ещё пять человек медицинского персонала. Помимо этого там же квартировалось восемь человек охраны, под командованием двух сержантов и двух офицеров. Итого восемнадцать человек. Первый номер рассказал, что он с номером Вторым, как раз по случайности оказался на чердаке: их там застали некие хозяйственные дела. Оружия у них не было, но дверь на чердак они при первых же криках и выстрелах успели закрыть. Что их и спасло от рук вырвавшегося из лаборатории озверевшего пленника. Они не догадываются, что там с тобой произошло. Скорей всего тебе ввели нечто супер активирующее, да смешали это с болевым шоком. В результате чего ты и сорвался с цепей в прямом смысле слова. Уничтожив всех, кто попался тебе на дороге. Кого голыми руками, кого захваченным оружием. Минут пять ломился на чердак, а потом вернулся в лабораторию и продолжил громить всё там с остервенением оголтелого маньяка. Трупы профессора и его помощников были разорваны на части. Когда Первый со Вторым через час осмелились спуститься вниз, то их стошнило от увиденного зрелища. А так как ребята они оказались не глупыми, то прекрасно поняли: в их жизни пошла чёрнейшая полоса. Свои не простят такого провала и растянут любимые тела по жилкам, а мозги по пробиркам. А имперская служба безопасности тоже сносную жизнь им не предоставит. Поэтому они скрылись с реквизированными деньгами, новыми бланками документов и, проявив свой профессионализм, неплохо устроились в городе Зулисон. Перед уходом они постарались уничтожить всё в штаб-квартире, да и само здание с помощью глобального пожара. Тем самым, заметая все следы. Они бы так и прожили беззаботно до глубокой старости, но месяц назад на них случайно наткнулся один моусовцев. Знавший их ещё на Пиклии. Неделя слежки, затем арест и долгие допросы в подвалах особняка Давида Рибенгола. Кстати о покойном уже герцоге, оба узника знают очень много интересного. Да и имя генерала Влада Савойски не раз упоминалось в контексте связанных с тобой приключений.
— Да! Это очень радостная для меня новость! — от возбуждения я вскочил и забегал по периметру кают-компании. — Вот теперь мы им покажем! Кстати: а что именно пытались у меня выведать в Манмоуте?
— Я тоже сразу поинтересовался. Первый об этом не имеет малейшего понятия. Утверждая, что и Второй ничего не знает. Их, как охрану, такие нюансы не касались.
— Да? Ну и ладно! Это не столь суть важно. Главное — часть чёрного пятна открыта. И в Манмоуте только одним пожаром не только дыма, но и шума много наделали. Теперь надо добраться до тех сведений, которые имеются в полицейских архивах. Я думаю, это вам сделать будет не сложно?
— Уже работаем в этом направлении.
— А теперь давай ту последнюю новость, которая самая плохая…
— Почему плохая? — удивился Малыш. — Я такого не говорил.
— Но ты ведь сказал, что не знаешь, как её назвать?
— Сказал! Но может она для кого-то будет хорошей, а для кого-то… очень хорошей.
— Слушай, философ ты мой любимый, не трави душу, говори без намёков! Приказываю!
— Ой! — испуганно воскликнул Малыш. — Так это я с самим командиром разговаривал?! Прошу простить, ваше высокоблагородие! Не узнал, затмение нашло…!
— Бросай паясничать, я тебя как друга прошу!
— Ну, если как друга, то почему не уважить… Так вот, На орбите целый час уже находится не кто иной, как наш отставший в предыдущих боях товарищ. Он уже подлечился и готов сворачивать горы.
— Неужели…
— Конечно! Гарольд уже ждёт не дождётся твоих приказаний. А мне за неуставные доклады уже объявил три наряда на корабельный камбуз.
— Ай да Гарольд! Ай да молодец! — восклицал я радостно, и чуть не подпрыгивая от счастья, бегал вокруг стола. С улыбкой наблюдавшая за этими движениями миледи, схватила меня за руку, резко остановила и спросила с нажимом в голосе:
— Что случилось?! То ты в трансе, то скачешь как оглашенный. Чему радуешься?
— Как чему? Только что твой жених получил наряды на твой камбуз чистить картошку. Значит, сегодня будет вкусный ужин!
Рассмеявшись от того недоумения, что появилось на лице девушки, я вновь затараторил в трубку:
— Продумай, как доставить к Гарольду на борт "затычку" и срочно спускайте его на планету. Заодно реши сам, куда мы его поставим в строй. И как его появление мы можем использовать самым благоприятным для нас образом.
— Сделаем! А ты куда?
— В гостиницу. Постараюсь выйти через подземелья вам на помощь. Целый вечер и ночь впереди. Так что постараемся использовать их с максимальной пользой.
— Так тебя ждать здесь?
— Конечно! И не забывай про полученные тобой наряды. Всё-таки как-то не с руки мне отменять приказы моего заместителя.
— О-о! Как они сговорились! — возмутился Малыш. — То он просит меня как друга, а то со своим хамом-заместителем собрались меня строить вдоль стенки…
— А что поделаешь, дружище! Служба — дело строгое. Как говориться дружба дружбой, а кушать командиру хочется всегда.
— Да! Чувствую скоро я сбегу от этого злого командира куда подальше…
— Подальше? Ха! Это куда? Под женский каблучок? Вот тогда то ты и вспомнишь со слезами о добром и заботливом командире! Которого ты элементарно мог ублажить ведром хорошо почищенной картошки. К тому же без головной боли и прочих забот…
— Ладно! Я посмотрю, как ты скоро будешь под другим каблучком вертеться! — пригрозил мне Малыш. — И как с умилением будешь вспоминать добрые старые времена, когда тебе только и надо было, что притвориться полным дебилом или престарелым ветераном. А остальное время есть, спать и пить коньяк.
— Разговорчики в строю! — с весёлым рыком крикнул я в крабер. — Распустились, тут понимаешь…, без Гарольда! Заканчиваем, работайте, я скоро буду.
Отключившись, я обратился к профессору, который прекрасно знал, о ком я говорю:
— Гарольд уже на орбите. Операция "Справедливость" вступает на свою завершающую стадию. Теперь мы им покажем!
— Кому, им? — деловито поинтересовался Сартре.
— Врагам! Кому же ещё? Хотя нет: нашим союзникам тоже покажем! И накажем! За недоверие к нам, и за разгильдяйство в борьбе с врагами!
— Не горячись, а лучше подумай, — профессор отечески попытался обнять меня за плечо, но это у него из-за небольшого роста получилось, чуть ли не смешно. А вот упрёки он стал перечислять слишком серьёзные: — Кого в первую очередь надо ругать? Кто первый просмотрел врага у себя под носом? Кто в то время как раз занимал должность командира Дивизиона? И обязан был раньше всех среагировать на опасность? А теперь ещё и другим угрожает?
— Да, — сразу сник я от справедливых нареканий, — Умеете вы погладить по больному месту.
— Так что врагов бей безжалостно, но вот союзников умей прощать. А сам делать далеко идущие и правильные выводы!
Этим советом и закончилось моё пребывание на яхте миледи. Торопливо со всеми распрощавшись, я отправился на контрольно пропускной пункт. Но, проходя рутинную церемонию проверки, был вынужден прервать её и отойти в сторону. Извинившись перед дежурным офицером и сославшись на необычайную важность звонка. Потому что если в это время ко мне, а не к Алоису или Роберту, звонил наш легендарный подпольщик, то значит, узнал что-то важное. Но то, что я слышал от Николя, на целую секунду ввело меня в ступор:
— Императора связали на его кресле в его же кабинете и сейчас вкалывают укол. Наверняка домутил. Его секретарь Соляк с остервенением роется в письменном столе, а второй предатель держит императора. Наверняка снаружи у них сообщник: на дверь они даже не оглядываются. Или свои люди в охране, или гвардейцы ликвидированы. Пошли сволочи на такое…, — Николя даже замялся от возмущения, — Видно им срочно надо что-то важное.
