Сьюзен Янг - Лекарство (ЛП)
Раздается какой-то звук, и мы с Риэлмом поворачиваемся к Джеймсу, который стоит в дверях. Его лицо непроницаемо, трудно сказать, что он думает. Я выдергиваю руку и вскакиваю из-за стола, но понимаю, что уже поздно. Джеймс видел — и слышал — все. Он не смотрит на меня, его взгляд устремлен на то место, где я сидела. И потом, не говоря ни слова, он уходит.
* * *
Путь до спальни кажется бесконечным. Сердце у меня колотится, во рту пересохло. Джеймс слышал мой разговор с Риэлмом, видел, что Риэлм почти поцеловал меня. Как я позволила этому произойти?
— Джеймс? — тихо зову я его, открыв дверь в нашу комнату. Дверь шкафа приоткрыта, цепочка выключателя света все еще раскачивается.
— Думаешь, он прав?
Я оборачиваюсь и вижу Джеймса в дальнем углу комнаты. Он не насмехается надо мной, не делает ничего, чтобы показать, как он злится. Просто он выглядит так, словно его сердце разбито. Он не смотрит мне в глаза, а в кулаке сжимает пакетик с таблеткой.
— Насчет таблетки? — спрашиваю я. Ничего не хочу так сильно, как исправить то, что я натворила. Джеймс бы никогда не позволил другой девушке подойти к себе так близко, а ведь Даллас старалась.
Джеймс смотрит на меня, глаза у него покраснели.
— Насчет меня, — говорит он. — Думаешь, мне нужно было заставить тебя принять ее?
Я хочу сказать нет, но Джеймс уже решил все для себя. Слова Риэлма потрясли его до глубины души и заставили сомневаться во всем. Как будто Риэлм точно знает, как нас обидеть.
Джеймс держит в руках таблетку в пакетике, но я даже не могу смотреть на нее, так что он засовывает ее в задний карман.
— Джеймс… — начинаю я.
— Больше не лги, — говорит он. — Что у вас сейчас было с Риэлмом? Боже, Слоан. Ты спала с ним?
— Конечно, нет!
— Я тебя слышал. Ты скучала по нему.
Его рот перекашивает от злости, в глазах печаль.
— Ты… едва не поцеловала его. Я все видел. И ни разу — он показывает на меня пальцем — ты не сказала, чтобы он остановился.
У меня по щекам катятся слезы, но сказать мне нечего. У меня нет оправданий. Я действительно скучала по Риэлму и не солгала. Между нами есть неощутимая связь, которую трудно объяснить каким-то воспоминанием. Я доверяю ему всей своей жизнью. И иногда он использует это против меня.
— Прямо сейчас я тебя не знаю, — говорит Джеймс, кивая в сторону коридора, — потому что для меня все выглядит так, как будто он — твой парень. А я ревную! Боже. Я веду себя как ревнивый идиот, и меня это бесит!
Он стонет, дергает себя за волосы.
— Я думал, есть только мы с тобой, Слоан. Вместе навсегда. Либо так, либо никак.
— И я тоже так хочу.
— Он дал тебе таблетку, — говорит Джеймс. — Он дал тебе возможность вернуть твои воспоминания. Я этого сделать не могу, и кто знает, что бы я делал, если бы мог. Может, он и прав. Может, мне нужно было заставить тебя принять ее.
Мы с Джеймсом слышим какой-то звук и смотрим на дверной проем, где с банкой колы стоит Даллас.
— Какую таблетку? — спрашивает она, даже не пытаясь притвориться, что не подслушивала. Ее темные глаза смотрят на Джеймса, а он и не пытается скрыть своего раздражения. Я не отвечаю, и Даллас заходит в комнату. Звук ее шагов громко раздается в маленьком помещении. Она ставит банку колы на тумбочку.
— Какую таблетку?
— Угомонись, — говорит Риэлм. Он заходит следом за ней, и у меня все внутри переворачивается. Он с опаской смотрит на Джеймса и говорит Даллас:
— Я дал ее ей.
Даллас так и вскакивает, но прежде чем она успевает что-то сделать, Джеймс опережает ее. Он набрасывается на Риэлма, швыряет его о стену. Риэлм бьет первым — его кулак с громким ударом бьет в скулу Джеймса. Я кричу, вскакиваю, а они начинают кататься по полу, и мне никак не разнять их.
— Хватит! — кричу я, хватаю Джеймса за руку, которую тот заносит, чтобы ударить Риэлма, но он просто стряхивает меня, а потом Риэлм бьет его и сбивает с ног. Риэлм оказывается наверху, но Джеймс бьет его в лицо, у Риэлма хлещет кровь из носа. Даллас вскрикивает и наконец приходит на помощь. Я кричу, чтобы они перестали, но они как будто хотят поубивать друг друга. Кровь течет по рту Риэлма, и он плюется, выкрикивая ругательства; Джеймс бьет всюду, где может ударить.
Риэлм валится на бок, и Джеймс встает на колени и заносит кулак, чтобы ударить Риэлма в лицо, но Даллас что-то достает из кармана. Сверкает лезвие, и она приставляет нож к горлу Джеймса. Он резко замирает. Широко открыв глаза, я смотрю, как Даллас прижимает руку с ножом к шее Джеймса, как лезвие впивается ему в кожу. Он поднимает на нее глаза. Грудь у него вздымается, из пореза на скуле течет струйка крови.
— Я не могу допустить, чтобы ты убил его, — говорит она. — Прости, Джеймс.
Еще секунду мы все молчим, а потом Даллас опускает нож, и Джеймс — не отрывая от нее глаз — поднимается на ноги. Бросает на меня взгляд, а потом выходит. Я хочу убедиться, что с ним все хорошо, но решаю дать ему немного времени, чтобы он остыл.
Риэлм садится, кладет локти на колени. Кровь так и течет у него по лицу, и капли капают на деревянный пол. Даллас мрачно смотрит на нас, берет свою банку и делает из нее большой глоток.
Я в шоке, не могу вымолвить ни слова. А Даллас бросает в Риэлма банку, попадает ему в плечо, и банка падает. Струя колы льется на пол. Я вскрикиваю, отскакиваю и недоуменно смотрю на Даллас, а кола так и продолжает течь.
— Выходит, ты заполучил Лекарство, — рявкает она, — и ты отдал его ей?
Даллас злобно смотрит на меня, и я отшатываюсь, сразу же чувствуя вину.
— Не сейчас, Даллас. — говори Риэлм, — поговорим об этом позже.
— Не надо динамить меня. Клянусь Богом, я…
Риэлм вскакивает на ноги. Его рот и подбородок залиты кровью. Он как будто совсем спятил, и впервые, насколько я помню, я его боюсь. Риэлм сжимает кулаки, но Даллас не отступает.
— Убирайся, — говорит он.
— Сначала расскажи, как ты достал его! И почему отдал его ей!
Даллас теряет контроль, у нее дрожат губы, как будто она сейчас заплачет. Я жду, что Риэлм обнимет ее, назовет ее сладенькой, успокоит ее. Но он не делает этого.
— Ты для меня ничего не значишь, — серьезно говорит он. — Она для меня значит намного больше, и ты это знаешь. Я люблю ее. Это все, что я хочу сказать.
В комнате воцаряется ужасная тишина. Даллас, оскорбленная словами Риэлма, опускает глаза. Я вижу в них предательство и поражаюсь тем, что мне знакомо это чувство — даже хотя и не понимаю, почему.
— Ненавижу вас обоих, — бормочет Даллас, не поднимая головы, и уходит.
Если Даллас и ненавидит меня, мне все равно — это чувство взаимно. Но когда Риэлм опускает голову, я понимаю, что их отношения были чем-то большим, чем дружба с привилегиями. Но все-таки он так легко прогнал ее, оскорбил. Вот так все и происходит у него. А когда я перестану иметь значение, он и меня продинамит?
Ни я, ни Риэлм не хотим убирать после Даллас пролитую колу. Я вся трясусь от возбуждения, но глубоко внутри чувствую, что утопаю во тьме и в боли.
— Что происходит, Риэлм? — спрашиваю я. — Что такое Лекарство?
Он стирает предплечьем кровь с лица.
— Та маленькая оранжевая таблетка, которую ты прячешь, — говорит он, — это и есть лечение от Программы — ее называют Лекарство. Существовало только несколько опытных образцов, но когда в Программе узнали о них, они уничтожили лабораторию. И убили ученого, который изобрел его. Но оставалась одна таблетка.
Я не заслуживала ее — учитывая, что Даллас, Джеймс, сотни других отдали бы за нее все, что угодно.
— И почему ты дал ее мне?
— Потому что она была тебе нужна, — коротко говорит он. — Ты отклонилась от их планов, нарушила их. Они хотят вернуть тебя, Слоан. Я только так мог защитить то, что осталось от тебя.
— Но как…
— Извините, что прерываю.
В дверях стоит Кас. Волосы у него забраны в хвостик, сам он небрит. Он обеспокоенно смотрит на спальню, где все в беспорядке.
— У нас гость, — добавляет он.
Риэлм сразу хватает меня за локоть, чтобы я встала рядом с ним.
— Кто он? — спрашивает он. — И как они нашли нас?
— Похоже, Даллас все-таки заполучила того доктора.
Риэлм тихо ругается, но я, услышав слово «доктор», трясусь от страха.
— Он ничего не говорил? — спрашивает Риэлм, вытирая руки о подол футболки, как будто этого будет достаточно, чтобы прилично выглядеть.
— Сказал, что пришел, чтобы поговорить. Пришел за ними, — Кас кивает в мою сторону.
Я вздрагиваю.
— Нет, — говорю я. — Риэлм, они заберут меня?
— Нет, сладенькая, — говорит он. — Даллас довольно давно искала этого человека — несмотря на то, что я был против.
Он качает головой, с досадой и злостью.
— Не думаю, что он представляет угрозу. Он не в Программе.
