Александр Юрин - Горизонты безумия
- А вдруг?
Грешник покачал головой.
- Из-за «солнечного ветра» атмосфера Земли сильно загрязнена ионизированными частицами. Да и в современных мегаполисах, из-за большого количества электроники, наводятся мощные электромагнитные поля, мешающие дальнейшему распространению радиолуча. Так что моей мечте уже изначально не суждено было сбыться.
- Так зачем пошёл в космонавты? Не лучше ли было заняться любимым делом – слушать далёкие миры?
Грешник скривил челюсть.
- Да, так, возможно, было бы лучше – для меня. Но я слишком рано понял, что всех нас дурят. По эту грань нельзя никого услышать. Потому что человечество просто закрыли – заперли в клетке или в кольце. Не знаю почему, не спрашивай. Возможно, чтобы уберечь, а может быть, страшась нас самих.
- Дико звучит, – сухо заметил Подорогин.
- Отнюдь, – кисло улыбнулся Грешник. – Чуть более ста лет назад некоторые философы на Земле считали, что причина постоянного стремления что-то преодолеть, заключается вовсе не в любознательности человека и даже не в его попытке что-то кому-то доказать. А в его дьявольской сущности. Ведь именно за попытку встать вровень с богом дьявол и оказался в столь незавидном положении. Хм... А теперь, то же самое задумал и человек.
Грешник умолк. Тронул рукоятку джойстика. Переместился к коротковолновому радиопередатчику.
- Солнечная система – не вечна, – задумчиво сказал Подорогин, наблюдая за тем, как группа шаров зависает над одной из камер, отчего на экране монитора появляются блики. – Нам нужно что-то предпринимать, иначе весь род людской попросту вымрет.
Грешник никак не отреагировал на слова напарника, продолжив усердно корпеть над верньером поиска частот.
- Так что там на счёт разговора с шарами? Мы слегка удалились от темы...
- Где они сейчас?
Подорогин склонился над мониторами.
- У грузового шлюза.
- Смотрят внутрь?
Подорогин покосился на Грешника, как на душевнобольного.
- Что? Повтори? – сказал он, включая внутреннюю камеру шлюза, расположенную непосредственно над створками. Но ответа не потребовалось. Шары и впрямь «смотрели» внутрь, так что Подорогин невольно отшатнулся от монитора. Свет болидов сделался не таким ярким, стала заметна тусклая внешняя оболочка, переливающаяся всеми цветами радуги, словно поверхность мыльного пузыря. – Почему ты никому ничего не сказал? – с трепетом проговорил Подорогин, не понимая, что такое происходит всего в каких-то десятках метров от него.
- Я думаю, если бы они захотели, чтобы их услышали все остальные, то непременно добились бы этого. Всё дело в частоте дискретизации...
Шары отозвались яркой вспышкой, и в этот самый момент ожил динамик под потолком:
«Папа! Стой!»
Подорогин почувствовал, как на голове шевелятся волосы. Он знал этот голос. Он не перепутал бы его ни чьим другим на свете!
Подорогин сглотнул ком.
- Юрка...
Грешник рядом судорожно вращал верньер, но динамик больше не ожил. Шары на экране монитора ярко вспыхнули и унеслись прочь, оставив Подорогина наедине с разрозненными мыслями, относительно судьбы своего уже взрослого сына... да и всего человечества в целом.
ГЛАВА 7. НЕОБЫЧНАЯ ВСТРЕЧА
Димка попрыгал на одной ноге по скрипучим ступенькам крыльца, спрыгнул на голый пятак, вокруг которого разросся высокий цикорий. В зарослях вкрадчиво пиликал кузнечик – словно чему уча. Димка тут же сообразил, чему именно: оглянулся на ступеньки, подпрыгнул на одном месте, развернув корпус тела на триста шестьдесят градусов. Мол, вон как я могу, если что! Кузнечик тут же умолк, будто обмозговывая только что увиденное. Димка показал язык, улыбнулся и шагнул на тропинку.
В цикории кто-то заворочался, отчего цветки синхронно качнули голубыми соцветиями. Из зарослей выглянула ехидная морда Разбойника. Оскалилась и зашипела, показав жёлтые клыки.
Димка махнул ногой, но кот от такой наглости разозлился только пуще прежнего. Высунулся наполовину и показал когти – мимо такой злюки уж точно без проблем не проскочишь!
Димка почесал макушку, соображая, как быть. Потом резко сорвался с места и кинулся на Разбойника. Кот, видимо, не ожидал такого поворота событий, а потому подскочил на месте, точно брошенный оземь мяч, что-то прогнусавил и поспешил скрыться в душных зарослях – только плаксиво кивнули цветки. Димка свистнул вслед незадачливому охотнику и, не дожидаясь ответной реакции, бодро зашагал по тропинке, вертя головой по сторонам.
Двор основательно зарос – Димка только лишний раз убедился в данности. А это значит, что в доме давно никто не живёт. Почёму? Да вроде бы всё логично: кому придётся по душе хижина на отшибе городка со звучным названием Нижняя Топь? К тому же по соседству с болотом... Дурачков нет! Только обездоленные, на вроде их семьи, вынужденные ютиться где попало, была бы только крыша над головой. Димка покосился на козырёк чердака – туда он пока ещё не лазил, но задумка на уме уже вертелась. Что-то в душе подсказывало: не так просто разместилась на крыше эта старомодная пристройка. Для чего-то она была задумана, не для красоты же. Да и какая тут красота?.. Сплошь убогость, куда ни глянь.
Димка вздохнул: ничего не поделаешь, придётся приспосабливаться, а там видно будет... И с чердаком он обязательно разберётся!
Отец ещё спозаранку укатил в больницу, проведать маму и Олега, – Димку с собой в очередной раз не взял, сославшись на то, что за домом нужно присматривать. Хотя чего за ним присматривать? Ножки, что ли, куриные отрастит, как избушка Бабы Яги, и в лес убежит? Вот уж дудки! Века наверняка стоял и ещё столько же простоит, если лес сам не проглотит его... Точнее топь. Настоящая, а не с названия.
Димка поёжился. Оглянулся по сторонам. Направо и налево – застыл, в безветрии, бурьян. За ним – столбы развалившегося забора. Ещё дальше – такие же недвижимые деревья. Кажется, специально замерли, как бы подманивая. Не поверишь, что идиллия настоящая, подойдёшь, желая развеять сомнения, а тебя, хвать, сучком за шхибот и в топь!..
И поминай, как звали.
Димка мотнул головой.
Со стороны рощи дунул прокисший ветерок, потревожив цикорий и слегка разбавив духоту. Неприятные мысли унесло прочь. По дороге прочухал старенький самосвал, нагруженный стволами вековых деревьев. Поравнявшись с домиком, басисто посигналил – видимо заскучавший в пути водитель так поздоровался.
Димка улыбнулся и охотно помахал в ответ.
Нужно было возвращаться в дом, разбирать вещи – так велел папа. Но разве хочется сидеть целый день под прелой крышей, между обшарпанных временем стен, и вынимать из коробок разные предметы? Да и куда их ставить?.. Мебель, оставленная грузчиками в прихожей, – или на терраске... или как тут вообще комнаты называются? – так и стояла наподобие вросших в пол изваяний, вокруг которых можно только бродить, страшась прикоснуться, потому что может случиться всякое. Раскурочь дом и вещи в день новоселья – не очень-то хотелось. Да и взбучки потом не избежать, с соответствующими последствиями. А Димку, ох как не прельщала перспектива окультуривания здешнего двора.
Так, за шорохом мыслей, Димка невольно удалялся от дома всё дальше и дальше, не замечая, как за ним по пятам крадётся раздосадованный недавней осечкой британец.
«Уж лучше прогуляюсь, – думал Димка, насвистывая под нос незатейливый мотивчик. – Непонятно только, куда папа мог засунуть планшет... Ну, да ладно. Будет возможность оглядеться. А как вернусь, обязательно примусь за вещи – папа всё равно пробудет в больнице до двенадцать. Потом мама спровадит его кормить меня обедом. Интересно, как там Олег?..»
Димка перешёл дорогу. Какое-то время постоял у кованой оградки. Подивился сказочным созданиям на орнаменте. Потом перемахнул через острые конусы металлических прутков и зашагал в сторону болота. Он шёл неосознанно – его манили за собой невиданные персонажи дюралевого узора. А в голове вертелось одно и то же:
«Олег, как ты там?..»
Мальчик шёл неимоверно долго по пепелищу. Хотя пепелищем это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Просто других аналогий в голове не возникало. Вокруг царила пустошь серого цвета: ни росточка, ни стебелька, ни деревца. Животных тоже не было... Как не было и людей.
Он уже давно не испытывал чувства голода – кажется целую вечность. Собственно, столько и шёл по пустоши. Не было усталости. Не хотелось пить или спать. Нужды тоже не было. Как отсутствовала и цель. Мальчик не знал, куда держит путь. Но иногда он слышал голоса извне – они плакали и называли его по имени, которое он забыл. Точнее утратил, оказавшись неведомо где. В такие моменты свинцовое небо раскалывалось напополам – именно через образовавшуюся щель и доносились голоса. Но недолго. Спустя какое-то время, – которое именно тут не имело значения, – полусфера над головой восстанавливалась, голоса стихали, а путь продолжался дальше.
