Лена Мейн - Дети Абсолюта. Скромность и Храбрость
Пока Хитер повествовала, я ощутил ее подавленное состояние и решил, что сейчас не лучшее время, чтобы лезть со своими проблемами. Мне показалось хорошей идеей поспрашивать Храбрость о чем-то более нейтральном, дабы она не думала о том, что ее тревожит.
— Та девушка, Мари, с которой я познакомился в аэропорту, она тоже инициированная?
— Я не знаю, вряд ли. У нас же тут политика конфиденциальности! — фыркнула Мак-Лейн. — Милосердие бы ни за что не позволила одному из своих агентов так светиться.
— А эти парни, с числительными вместо имен?
— Привратники Сирин? Ну, нет! Они лишь проходят боевую подготовку и молчат всегда для большей помпы, а в основном это обычные мужчины. Госпожа Милосердие, наверно, платит им чистым золотом, вот они и стараются. Еще какие-нибудь вопросы? Ты не стесняйся, спрашивай! — Хитер высыпала в чашку пару пакетиков сахара и принялась размешивать кофе. — Я, может, откровеннее всех тебе отвечу. Мне-то скрывать нечего!
— Ну, раз уж ты разрешила, то не удивляйся теперь. Это нормально, что я не получил никаких психических травм после пережитого?
— Если ты оказался здесь, Тим, то, видимо, психическую травму ты получил задолго до этого момента.
— И потому меня не шокировала смерть людей?
— Отношения к смерти, да и ко многому другому, после инициации существенно меняется, — задумчиво произнесла Храбрость. — Ты еще только осознаешь новую реальность, но уже чувствуешь, что физическая гибель — это не конец. Это лишь переход на новую ступень. Конечно, человеческая жизнь — это великая ценность, и не нужно убивать всех налево и направо просто так. Но это и не единственный шанс у индивидуума в данном мире. Те, кого мы любим, снова будут с нами, так или иначе. Все мы связаны Сетью.
— А можно ли вспомнить свою прошлую жизнь?
— Говорят, что есть пара людей, которые могут и это. Но лично я их еще не встречала. Ты все равно интуитивно найдешь тех, кого оставил. Станешь своим правнуком, начнешь посещать один воспитательный дом с детьми лучшего друга из прошлого или другим способом будешь контактировать с теми, с кем установил связи при предыдущей жизни. Ты просто видишь человека и понимаешь, что уже был с ним знаком.
— И эта цепь перерождений на Даммаре будет длиться вечно?
— Я думаю, что нет. Потом, однажды, ты переходишь на новый уровень и становишься его обитателем. Нам, инициированным, можно быть там в качестве гостей. Если, конечно, сможем сами туда попасть, но видеть мы будем лишь то, что покажет Абсолют. Например, мы попадаем на него во время инициации и получаем Дар.
— А как мне туда попасть снова? — напрягся я.
— В МС этому не учат, — с некоторой грустью проговорила Мак-Лейн. — Я слышала, что есть особые техники, практикуемые в Палире и Юстиоре. Но Сирин говорит, что в этих странах власть присвоили лидеры оппозиции. Мы редко контактируем с их мотивационными парламентами. Можно самим попробовать сделать это! Получилось ведь один раз, значит, получится еще.
— Я вот совсем не помню, что там было. Только огромный глаз в неестественно ярком небе и все. А ты, Хитер? Что ты видела?
Храбрость взяла со стола пачку сигарет, достала одну и закурила, рассматривая скатерть.
— Я не люблю вспоминать об инициации. Последний раз я говорила о ней с Сирин шесть лет назад, когда меня вербовали.
— Это такая большая тайна? — насторожился я. — У меня тоже есть секрет, связанный с инициацией. Я даже Сирин о нем не рассказал. Может, обменяемся?
— Это не слишком веселая история, Тим, — вздохнула напарница. — И это не то, чем я могу гордиться.
— Ну, я же не из простого любопытства спрашиваю. Мне первый раз в жизни захотелось узнать прошлое другого человека. Ты же не откажешь своему младшему товарищу?
— Уговорил, — она грустно улыбнулась. — Но пообещай, что ты никому об этом не расскажешь. И будешь ценить мое доверие! Иначе, я не стану вытаскивать тебя с поля боя снова.
Хитер потушила недокуренную сигарету и тут же закурила еще одну. Через некоторое время она, наконец, начала рассказ. И чем больше я узнавал о ней, тем яснее понимал: моя тайна ни в какое сравнение не идет с тем, что пришлось пережить напарнице.
Восемь лет назад в семье Джорджа Мак-Лейна, человека с безукоризненной репутацией, произошла страшная трагедия. Его старшая дочь Хитер, умница и красавица, одна из лучших учениц в гимназии для будущих менеджеров, убежала из дома с патлатым алкоголиком Дагом Стивенсоном, вокалистом группы «Гром и Молния». Вместе с ней «убежали» и часть семейных драгоценностей, а так же наличные сбережения, спрятанные миссис Мак-Лейн в раритетной супнице.
В те годы о таком явлении как «групи» мало кто помнил. Девушки-фанатки, занимающиеся обустройством быта своих кумиров и оказывающие им интимные услуги. Тридцать-сорок лет назад, во времена расцвета рок-музыки, многие поклонницы хотели занять это место. Некоторым даже удавалось в итоге выйти замуж за своего стареющего избранника, желающего остепениться. Несколько групи вскоре и сами стали успешными исполнительницами, но большинство людей относились к ним с презрением и насмешкой. Именно это слово с пеной у рта повторял мистер Мак-Лейн, день за днем проклиная свою дочь.
— Это вертихвостка стала чертовой групи! Я отдал тысячи ризо на ее воспитание и обучение, а она променяла свою семью на этого урода!
О том, что юной Хитер в тот момент исполнилось лишь пятнадцать лет, он и думать не хотел, его волновало лишь общественное мнение. Поэтому, он не стал заявлять в департамент розыска о побеге дочери, а друзьям и соседям рассказал, что девочка поехала учиться в Ильденикану. Миссис Мак-Лейн же являлась женщиной инфантильной, и ей было проще согласиться с мужем, нежели идти наперекор супругу.
Следующие два года девушка прожила в многочисленных съемных квартирах, где останавливался ее возлюбленный со своей группой. Дела у «Грома и Молнии» в то время шли из рук вон плохо. Дагу и его ребятам приходилось из кожи вон лезть, чтобы выбить себе гастроли. Юной беглянке представилась возможность посетить, наверно, все самые неуютные маленькие городки Атарии за то время. Когда у группы был мертвый период, Даг брал гитару и играл на улице или в переходе, а свою девушку заставлял выпрашивать у людей деньги.
«Малышка, метнись за пивком!».
«У Мейсена баба залетела, поправилась сильно. Это платье стало ей мало. Вот, примерь, может, тебе подойдет».
«Черт, Хитер! Я устал и хочу жрать! Тащи сюда свою костлявую задницу и корми меня!».
Сейчас Храбрость с содроганием вспоминала о тех временах, но тогда подобное обращение делало ее счастливой. Что же заставило настоящую Клушу кардинально измениться?
В какой-то момент друзья Дага поняли, что скакать по провинциям и петь песни о безрадостном будущем и несправедливом правительстве, это не то, чем бы они хотели заниматься всю свою жизнь. По этому поводу «Гром и молния» решили закатить грандиозный скандал с выбиванием стекол и зубов, а Стивенсон, прихватив девушку, вернулся в Кенсвуд. Без группы, без друзей, без работы. Хитер утешала его как могла, и, однажды, пообещала своему кумиру попросить денег у родителей. Она надеялась, что отец сумел простить дочь за два года, проведенных в разлуке. Но Джордж захлопнул дверь у нее перед носом, а мать даже не вышла поздороваться.
Даг воспринял это как личное оскорбление. В тот вечер он много выпил и решил сам поговорить с мистером Мак-Лейном. Хитер сразу не понравилась эта идея, но остановить разбушевавшегося парня она не смогла. Ей оставалось только поехать с ним и попытаться смягчить назревающий конфликт.
Когда они подъехали к дому, был поздний вечер. Судя по отсутствию света в окнах, вся семья уже спала. Стивенсон вышел из машины и остановился около забора. Набрав в легкие побольше воздуха, он заорал что есть мочи:
— Старый вонючий тюфяк! Я два года содержал твою дочь! А ты пожалел для меня денег? Забирай свое отродье и плати мне за передержку! Я не нанимался нянькой для твоей соплячки!
Будущая Храбрость в оцепенении слушала Дага. Его слова причиняли девушки нестерпимую боль. Она считала парня своим женихом и даже не сомневалась в том, что он любит ее. А на самом деле все было иначе.
Даг кричал еще пару минут, но не получил ответа. Окончательно рассвирепев, он открыл калитку и прошел на участок. Вздрогнув, моя напарница выскочила на улицу и побежала за ним. В окнах загорелся свет. Когда Стивенсон подходил к двери, она открылась, и на порог вышел сонный мистер Мак-Лейн.
— Что случилось? Что вам нужно? — мужчина не понимал, что происходит. — Хитер! Почему ты здесь?
Даг схватил его за ворот халата и затащил в дом. На некоторое время они исчезли из поля зрения девушки, а когда появились снова, Стивенсон избивал его отца. Беглянка не испытывала к Джорджу привязанности, уважения или любви. Но она не могла допустить, чтобы рассвирепевший музыкант причинил ему вред. Подбежав к своему парню, девушка попыталась остановить его, но он с легкостью оттолкнул ее на пол. Несчастная сильно ударилась головой, а Стивенсон, взяв с полки канделябр, начал бить им семейного диктатора.
