Алексей Доронин - Чёрный день
Похоже, они начали понимать, к чему он клонит.
— Пятнадцать минут на сборы, и чтоб духу вашего здесь не было, — в его голосе снова зазвучал металл. — Появитесь в километре от убежища… Скажу только, что расстрелом не отделаетесь.
Он перевёл глаза на трёх заплаканных женщин, жавшихся в сторонке. Одна держала за руку такую же зарёванную девчонку. Рядом с другой стоял оболтус лет десяти. Этот не ревел, но выглядел так, как будто прекрасно соображал, чем дело пахнет.
— Члены семей, — это был не вопрос, а утверждение. — Выбирайте. Можете оставаться. Можете валить с ними. Дело ваше.
Молчат. Глаза потупили. Никуда они не пойдут, можно было и не спрашивать. Вот так же в своё время отказывались дети и жёны от «врагов народа».
Прекрасно. Перевелись на Руси жены декабристов. Тем лучше для них.
— Привести приговор в исполнение.
Четверо дюжих, специально отобранных бойцов повели приговорённых прочь. Те были так подавлены, что не сопротивлялись, даже по сторонам не глядели, шагая вперёд как зомби. Лишь иногда конвоирам приходилось легонько подталкивать их в спину.
Демьянов смотрел им вслед до тех пор, пока они не скрылись за поворотом коридора, ведущего ко второму выходу. Он знал, что произойдёт дальше. Преступников буквально под руки поднимут по лестнице, прогонят по подземному переходу, который использовался как дополнительный склад, а частично и как жилая зона. Потом их пинками вытолкают за ворота.
Демьянов не пошёл наверх «провожать» изгнанников, перепоручив эту роль незаменимому Колесникову. Вместо этого он вернулся к себе в кабинет, заперся на ключ, налил себе водки и выпил рюмку, не закусывая.
Кофе ему и в этот раз попить не дали. Он безнадёжно остыл; в нём сучил всеми восемью конечностями какой-то паукообразный клоп; оставленная книжка так и лежала, открытая на сто пятой странице. Брезгливо вычерпнув непрошенного гостя ложечкой, майор хотел уже пригубить напиток, но вместо этого выплеснул его в раковину рукомойника. Мерзость.
Так же гадко было у него на душе, хоть он и чувствовал железную правильность сделанного. Шоу закончилось. Дай бог, его не понадобится повторять.
Сколько продержатся изгнанники? Сутки? Двое? Майор подумал, что приговор солдатам был куда гуманнее. Зато воспитательный эффект будет колоссальный. И если граждане убежища не полные бараны, то рецидивов не последует. А все мерехлюндии — к хренам собачим. Крыс надо давить без жалости и сомнений, не позволяя ни на секунду задуматься об их «чувствах» и «правах». Демьянов давно понял: чтобы сохраниться, их островку цивилизации придётся стать жестоким. Может, даже более жестоким, чем хаос вокруг.
После окончания собрания прошёл час или два, когда Демьянова вывел из полудрёмы резкий стук в дверь. На пороге стоял Олег Колесников, запыхавшийся, красный, взволнованный. Что-то серьёзное.
— Сергей Николаевич, у нас ЧП.
«А что у нас ещё может быть? Детский утренник?» — подумал Демьянов, снова влезая в тяжёлые сапоги.
— Что стряслось?
— Два часа назад разведгруппа засекла перемещение автоколонны в районе Нового Посёлка. Один БТР, пара «УАЗов» и три грузовика.
— Два часа?! — взорвался Демьянов. — Какого хера ты только сейчас мне докладываешь?
— Сами знаете, какие теперь помехи, — спокойно выдержал взгляд шефа Колесников. — Смогли выйти на связь только на подходе сюда.
— А, точно… — майор вспомнил, насколько капризной стала радиосвязь после «атомной субботы». — Продолжай.
Мысленно он уже прикинул расстояние. Всего километров шесть.
— Они стали лагерем в самом посёлке. Занимаются заготовками. Местных не трогают. Их там осталось человек сто.
— Как они передвигаются? У них что, снегоочиститель с собой? — съязвил майор.
— Цепи на колёсах. Идут медленно, зато прямо по снегу.
Да, это был грамотный ход. Если ещё придётся устраивать вылазки, можно перенять техническую находку у неведомых пришельцев.
— Думаешь, армия?
— Не похоже. Камуфляж как у частных охранников. Но оружие нормальное, стоянку организовали грамотно, прикрыты со всех сторон. Наши чуть не нарвались. На банду не похоже. А ещё они явно обчистили мобсклад.
Последняя фраза заставила Демьянова почувствовать себя неуютно. Вот, значит, кто мог их опередить.
— С чего решил?
— БТР у них шестидесятый. Такие с вооружения ещё чёрт-те когда сняты. Только на складах мобрезерва и остались.
— Да, помню, — кивнул майор, в голове у которого уже вырисовывалась хреновая картина. — Никто из твоих им на глаза не попался?
— Обижаете, Сергей Борисович, — ответил Колесников. — У меня в разведке баранов нет.
— Ясно. Значит так, — отрывисто произнёс майор, изучая подробную карту района, висящую на стене. — Все действия на поверхности свернуть, патрули отозвать, следующий продотряд пусть задержится до выяснения обстоятельств. Оповестить только наших. Узнаю, что кто-то в присутствии укрываемых проговорился, язык вырву. И спокойно там. Если не лоханёмся, то опасности нет.
Демьянов хорошо скрывал своё напряжение. Когда старший лейтенант вышел, он налил себе ещё и выпил, закусив бутербродом со шпротиной.
Взвод, судя по транспорту. Это вчетверо меньше полноценных бойцов, чем может выставить убежище. Или в десять раз меньше, чем будет защитников у подземелья, если вооружить самых надёжных гражданских. Для этого у них имелись охотничьи и помповые ружья, добытые в оружейном магазине по соседству, а также немного милицейских «Макаровых» и АКСУ из оружейки полуразрушенного райотдела. К огромному сожалению майора, поход по мобскладам окончился оглушительным провалом. Всё, что не было разрушено, было занято, причём такими серьёзными людьми, что подходить к ним ближе, чем на километр, стал бы только душевнобольной. В одном месте им предложили махнуться не глядя — оружие на еду. Увы, вопрос транспортировки делал невозможной такую сделку. На предложение переселиться в убежище складские ответили хохотом: «Нам и здесь хорошо».
Но и без этого у них было чем отразить атаку. Что такое убежище, если не идеальная крепость? Однако, несмотря на такой перевес в свою пользу, майору было неспокойно.
Он прекрасно знал, что причины для беспокойства есть. По своей структуре этот отряд не был похож на самостоятельную силу, как те банды, которые шлялись в округе. Это могла быть только разведгруппа такой же системы, как они сами.
Конкурирующая группировка, да ещё с техникой. Другое убежище? Или уцелевшая воинская часть? Вот этого стоило бояться. В Академгородке им может оказаться тесно. И дело даже не в месте, которого предостаточно, а в ресурсах.
Расположение убежища — палка о двух концах. С одной стороны, конечно, крепость, но с другой — капкан. Если гости узнают, где находятся входы, то у жителей укрытия появятся проблемы.
Во время работ на поверхности они упустили из виду ма-а-аленький вопросик. Необходимость заметать следы. Он такой задачи не ставил никому. Зачем? Здесь же не вражеская территория. Тут все свои. И чем раньше их обнаружат, тем быстрее придёт помощь. Вот она и пришла.
«Местных не трогали»… Это ещё ничего не значит. Надо же, гуманисты какие. Может, потому и не трогали, что с тех нечего взять. А с убежища — есть чего.
Демьянов отдавал себе отчёт в том, что если что-то случится, то вина будет только на нём и по законам военного времени, которое теперь наступило бессрочно, он ничего кроме пули из собственного пистолета за такую халатность не заслуживает. Но надо было не биться головой о стену, а действовать.
«Сначала рассмотрим худший вариант, — размышлял он. — Потенциальный противник обнаружил нас. Какую тактику он выберет? Взять убежище измором у них навряд ли получится. Оно не получает извне почти ничего и легко проживёт без нынешних редких вылазок. Можно ли подорвать главные ворота? Сложно, но можно. Если это, допустим, беглые зэки, даже успевшие вооружиться до зубов, то они могут и не справиться, даже имея необходимые взрывчатые вещества. А если всё же дезертиры, и в колонне найдётся толковый подрывник, тогда пиши пропало».
Тамбур там слишком широкий, да и главный коридор тоже будет хорошо простреливаться, причём в обе стороны. И если у врага есть гранаты — а Демьянов был уверен в том, что теперь любой отряд, достаточно наглый для того, чтобы перемещаться по дорогам, их имеет, — то численный перевес и лучшая выучка могут решить всё. Глупо надеяться, что «последний заслон» получится создать из безоружных гражданских с дрекольём. Даже когда бой идёт в замкнутом пространстве, количество почти всегда побеждается качеством.
Запасной вход пришельцы тоже, скорее всего, найдут, если они не полные идиоты. Слишком уж там натоптано. Взломать люк проще пареной репы, но оборонять узкий тоннель, в который противник будет вынужден спускаться по одному по пожарной лестнице, тоже несложно. Один пулемётный расчёт справился бы ещё лучше, но нет пулемёта, нету. Эх, надо было не в развалинах ковыряться в поисках полуживых, из которых потом половина всё равно скончалась в течение недели, а искать полноценное оружие.
