Захар Петров - Муос: Чистилище
— Скажите, когда я стала считаться одиннадцатым?
— Когда я тебя привёл в келью.
— И на одиннадцатого следователя распространяется сорок девятый параграф о ликвидации, если он не станет справляться или решит отказаться?
— Никто, кроме следователей, не должен обладать теми знаниями, которыми я с тобой делился.
— Но ведь вы говорили, что пути обратно не будет только после посвящения?
— Слово «только» я тебе не говорил. Я тебе сказал правду о том, что передумать после посвящения ты не сможешь. Сообщать одиннадцатому следователю о том, что он лишается права выбора уже после прихода в келью, не принято.
— И если бы я передумала или не потянула обучение, меня бы ликвидировали? Ты бы ликвидировал? — совершенно спокойно, перейдя на «ты» и глядя прямо в глаза своему наставнику, спросила Вера. Но ни одна чёрточка на лице этого человека не показала, что он растерян, смущён или о чём-то сожалеет.
— Я уже ответил на твой вопрос. Мне пора…
IX. Чистильщики
1
Шестой следователь Республики (абсолютный номер — тридцать семь), капитан Сил Безопасности, называвшаяся когда-то Верой Пруднич, находилась в знакомом для неё кабинете штабного бункера. Здесь она была уже дважды, и после каждого такого посещения линия её жизни закладывала лихие виражи. Последний раз — несколько лет тому, когда обсуждала с командованием план будущей войны с диггерами. Войны, которая так до сих пор и не окончена и поглощает все ресурсы Республики. Большую часть рабочих и ополченцев после первых месяцев войны вернули в поселения, но тех рабочих рук, которые были заняты на сапёрных работах, очень не хватало для уборки урожая и прочих работ в тылу. Из-за этого многие поселения не выполняли нормы по сбору урожая и отказывались платить налоги. Занятые на войну с диггерами войска образовали в безопасности слабеющей Республики брешь, которой не преминули воспользоваться бунтари и преступники. Значительно увеличилась статистика бунтов и неповиновений, убийств, краж, разбоев, и из-за этого работы у следователей только добавилось.
В архиве следотдела лежат уже десятки рапортов Веры об успешном расследовании убийств, бунтов, саботажей. Ею казнено или отправлено на каторгу немало преступников: маньяков, воров, изменников, недобросовестных инспекторов и администраторов. Пожалуй, Вера была одним из самых успешных следователей в истории Муоса, но не благодаря этому она сейчас значилась Шестым Следователем. Просто за два года погибло четыре следователя, и такой «естественный отбор» продвинул Веру Пруднич по карьерной лестнице на четыре ступени вверх.
За прошедшие годы спартанская обстановка этого кабинета не изменилась. Даже карта Муоса на весь стол лежала всё та же. Вот только края карты заметно поистрепались, и тут да дам виднелись пятна от опиравшихся на неё немытых рук и потёки от пролитого чая или чего-то другого, что принято пить в штабном кабинете.
Когда Вера вошла в кабинет, генерал, может быть, и случайно, стал между нею и картой, загородив своим широченным торсом почти весь стол. Но беглого взгляда хватило, чтобы нематериальная копия карты со всеми её обозначениями зафиксировалась в памяти Веры. Ещё несколько мгновений потребовалось Вере, чтобы с большего расшифровать неаккуратные размашистые обводы, значки, крестики и подчёркивания. И всё это говорило о том, что конец войне с диггерами придёт не скоро, особенно красноречиво вопили об этом множественные вопросительные знаки, некоторые обведённые кружочками, а некоторые перечёркнутые или нервно затушёванные. С холодным безразличием Вера вспомнила слова китайского мудреца о трудностях, ожидающих ловца чёрной кошки в тёмной комнате, подразумевая под кошкой диггеров.
Генерал тоже не изменился, вот только почему-то старался не смотреть Вере в глаза. Теперь перед ним стоял не полуголый кандидат в силы безопасности и даже не лейтенант спецназа. Он общался с капитаном следотдела, которая при определённых обстоятельствах имела право его арестовать и казнить…
Вере же прятать глаз было незачем, и она с профессиональным интересом наблюдала за генералом, пытаясь отгадать, что же так могло тревожить одного из самых могущественных людей в Муосе. Дайнеко, отмучав череду ничего не значащих формальных фраз, кивнул начсоту, стоявшему рядом с Верой, после чего отвернулся к карте, делая вид, что он не сильно обеспокоен поводом, по которому вызвал Веру и её командира.
Ещё по пути в бункер Вера гадала, знает ли начсот о цели вызова в Штаб. До этого он всегда сам получал задания и сообщал о них подчинённым следователям. Поэтому Вера резонно предполагала о том, что очередное задание имеет какую-то чрезвычайную государственную важность. Но то, что она услышала, привело её в замешательство.
— Шестой следователь, насколько я знаю, вы в достаточной мере владеете историей Муоса? — начал начсот.
Вера промолчала.
— Шестой следователь, вы помните, что Республика образовалась в результате Великой Революции, объединившей Америку, Центр, Партизан, Нейтральную и часть дальних поселений, а также отвоёванные у ленточников территории. Но помните ли вы, что явилось началом Великой Революции?
— Начсот, восстание одного из поселений Америки, распространившееся на весь этот клан.
— Шестой следователь, а что явилось поводом к восстанию?
— Начсот, убийство Президента Америки одним из пришлых, которого называли Дехтером.
— Шестой следователь, теперь я скажу, почему он был убит. По обнародованной версии, Дехтер просто возжелал освободить жителей Америки от диктатуры и ценой своей жизни даровал им свободу. Для обывателей — вполне приемлемая легенда. Но вы, как следователь, если бы решили проанализировать эти события, натолкнулись бы на ряд вопросов, ставящих рядом с официальным объяснением большой вопросительный знак. Дехтер находился в Америке всего два дня, взаимоотношения тогдашних кланов ему были малопонятны, и цель его экспедиции была совсем другая. Его действия можно было бы объяснить попыткой вырваться из плена, но все говорило об обратном. Материалы расследования (а к этому происшествию привлекли следователей тогдашнего Центра) говорили о том, что он в последние секунды жизни уничтожал какой-то прибор. Исследования специалистов подтвердили, что этим прибором являлся компьютер (надеюсь, ты слышала об этих устройствах), дистанционно связанный с каким-то механизмом. Именно о наличии данного механизма Президент сообщил Дехтеру, быть может, пытаясь склонить к сотрудничеству, и именно это стало поводом для решительных действий последнего. После этого следователи стали искать то, с чем был связан уничтоженный Дехтером прибор. Я опущу подробности насчёт того, кого из американцев, выживших после Революции и Последнего Боя, допрашивали и пытали… Мы нашли то, что искали, но это уже не моя тема…
Начсот, закончив свой монотонный доклад, свёл свои руки в замок за спиной и с безразличием уставился в пол. Генерал Дайнеко снова взял на себя неприятную роль докладчика:
— Это был заряд, спрятанный Президентом на станции Октябрьская. Атомная бомба, привезённая им с военной базы, на которой американцы дислоцировались до начала экспансии в Муос. Ты, капитан, понимаешь, что такое атомная бомба? Стоит ли объяснять, что обнаружение и изъятие заряда было засекречено. Очень немногие узнали об его существовании, я имею в виду — немногие из тех, кто ещё жив.
Дайнеко многозначительно посмотрел на Веру, сделав ударение на последней фразе. С недовольством отметив для себя, что его угроза-предупреждение на Веру не произвела никакого впечатления, генерал дал слово четвёртому человеку, находившемуся в этом кабинете. Дайнеко сухо представил его членом Учёного Совета, но Вера помнила этого учёного ещё по Университету. Старый физик Варнас, похоже, косил под Эйнштейна: такие же длинноватые редкие волосы, зачёсанные назад, и пышные усы. Только всё это у него было ярко-рыжего цвета, отчего сходство с кумиром было весьма отдалённым, да и бесполезным, потому что мало кто из живущих в Муосе знал, кто такой Эйнштейн, а ещё меньше видели его фото. И всё-таки Вера входила в это меньшинство.
Было слово «Варнас» именем, фамилией, кличкой или псевдонимом — никто не знал, потому что учёный от студентов требовал, чтобы его называли не иначе как Член Учёного Совета. Высокомерие профессора объяснялось той отраслью науки, которой он занимался: электрофизика и энергетика являлись полусекретными, почти сакральными знаниями в Муосе, в которые посвящались немногие. По большому счёту, даже обычные электрики стали замкнутым профессиональным кланом, на который полудикие поселенцы смотрели как на полубогов, способных творить чудеса в виде загорания лампочек и приведение в движение электрических механизмов. Ядро этого клана составляли работники геотермальной электростанции, местонахождение которой было совершенно секретной информацией. И на верхушке этой иерархии гордо стоял профессор Варнас, курировавший в Учёном Совете энергетические вопросы и по статусу имевший право открывать ногой дверь в любом кабинете Инспектората.
