Вадим Панов - Нянька Сатана
— Я предпочитаю термин «робот», — скромно заметил Сатана.
— Как тебе угодно.
Несколько секунд мужчины переглядывались — все трое, — после чего Майор отодвинул опустевшую тарелку и протянул:
— Десять тысяч радиотабл… В обычном случае такой груз хорошо охраняют.
— В обычном случае такой груз вообще не перевозят по Зандру, — заметил старик. — Но тут приключилась занятная история.
— Кто-то хочет, чтобы его ограбили?
— Примерно так. — Пауза. — Дальше слушать будете?
Курага не предлагал им заключить сделку, а осведомлялся насчёт платёжеспособности и свободного времени. И был правильно понят.
— У нас есть три тысячи, и мы готовы послушать подробности, — кивнул Майор.
— Рассказывай, — добавил Сатана и залпом допил пиво.
— Почему ты не сказал: «Вводи данные»? — хихикнул старик.
— Потому что я робот, а не персонаж старинного фильма.
— Как ты с этим живёшь? — Этот вопрос был адресован Майору.
— Привык, — пожал плечами Яша. — Так что за дело?
Курага понизил голос:
— Вы слышали о ДылдаСити?
— Это центр соседней области. Мы собирались проехать через него.
— ДылдаСити — большой город, больше Тулена, и заправляет в нём Борис Бухнер, которого называют…
— Дюком, — перебил старика Фредди.
Но тот не обиделся.
— Верно — Дюк. Они с падишахом Кеннеди много воевали между собой, потому что если вы посмотрите на карту, то увидите, что Плоские Камни и герцогство Бухнер — это, по сути, одна географически ограниченная со всех сторон территория, у которой, по идее, должен быть один хозяин. И каждый из них считает, что этим хозяином должен стать он.
— Иеремия планирует захватить ДылдаСити? — прищурился Майор.
— И наоборот, — улыбнулся Курага.
— Чем ему сейчас плохо?
— Хочется больше.
— Будет война? — угрюмо осведомился Сатана.
— Или ты предлагаешь нам разведку?
— Я что, похож на армейского вербовщика? — Вот теперь старик сделал вид, что обиделся.
— Кто знает, чем ты сейчас промышляешь.
— Бери пример с нечеловека: молчи и слушай.
— Я — робот.
— Извини.
— Продолжай.
По сторонам мужчины не озирались, не показывали, что их беспокоит возможное подслушивание, и выглядели, как старые знакомцы, встретившиеся после долгой разлуки: улыбки, шутки… Однако говорили они тихо, только друг для друга.
— Проблема в том, что ДылдаСити, да и всё герцогство прекрасно защищены, — поведал Курага. — Даже если армия Кеннеди быстро и без потерь доберётся до городской черты, она надолго там застрянет, и восточные соседи падишаха Иеремии обязательно попробуют взять Тулен. Поэтому Кеннеди разработал хитрый план. — Очередная улыбка. — Прямо как в старые добрые времена…
— Подкупил генералов Дюка? — предположил Майор.
— Нет, — покачал головой старик. — Иеремия договорился с падальщиками ДылдаСити и собирается учинить в столице Бориса восстание. Начнутся уличные бои, Бухнер введёт в город войска, понесёт серьезные потери, и тогда падишах вторгнется в герцогство, рывком достигнет ДылдаСити и поддержит падл.
— Если об этом знаешь ты, знает и Дюк, — заметил Яша. — Я слышал о Бухнере: умом не блещет, но нюх на неприятности у него звериный.
— И жестокий он, как цепной «баскервиль», — поддержал напарника Сатана.
Однако тон друзей показал наводчику, что интерес к сделке у них не пропал — они просто уточняли подробности.
— Может, Борис и знает, — не стал спорить Курага. — Но для нас это не важно.
— А что для нас важно?
— Для нас важно то, что Кеннеди кормит своих наёмников, восстание — дело недешёвое, и примерно раз в месяц забрасывает в ДылдаСити по десять тысяч радиотабл на оружие и подкуп. Учитывая обстоятельства, курьер из Тулена едет тайно и с небольшой охраной, однако трогать его не надо — не хочу, чтобы Иеремия подумал, что утечка информации здесь…
И Сатана, и Майор с пониманием отнеслись к желанию Кураги прикрыть столь ценного информатора.
— Падальщики заберут контейнер километрах в тридцати от ДылдаСити, и за жалкие три тысячи радиотабл вы можете прямо здесь и сейчас узнать время, место и код вскрытия контейнера. — Старик внимательно оглядел задумавшихся друзей: — Что скажете?
* * *Чем измеряется талант?
Успехом? Удачей? Завистью коллег? Или просто — завистью, которая туманом стелется вокруг, отравляя воздух и саму жизнь. Наблюдателями, готовыми вынести на всеобщее обсуждение любую твою оплошность? Перетряхнуть грязное бельё? Прошипеть в спину ругательство или распустить оскорбительные слухи?
Или же талант — это радость?
Умение наслаждаться каждым днем, каждой секундой. Умение заниматься любимым делом так, чтобы душа раскрылась и пела. Умение жить на полную катушку и твёрдо знать, что время уходит не зря.
Талант — это желание работать, когда получается, а если не получается, талант учит чувствовать не ярость или злость, а радость и азарт: ведь если не получается, то становится ещё интереснее! Каждая загадка — упоительна. Каждая вызывает всплеск эмоций. Каждая хороша. Талант любит преодолевать трудности и умеет не замечать такие препятствия, которые иному покажутся непреодолимыми.
Он требует самоотдачи, но способен завести так высоко, как не снилось даже птицам.
А Лаура была талантлива. И радовалась каждому мгновению жизни.
В двадцать девять лет — ведущий вирусолог транснациональной фармакологической корпорации, одной из трёх мощнейших фирм, поделивших планетарный рынок. И при этом — высочайший авторитет в научном мире, на чьи редкие лекции ломятся доктора наук. В двадцать девять лет — уже.
Академики говорят о ней с восхищением, научные журналы выстраиваются в очередь за нечастыми статьями, готовы перегрызть друг другу горло за них. Нобелевская премия — в двадцать семь. Не за «совокупность заслуг за последние сорок лет», как это практиковалось всё предыдущее столетие, а за конкретный прорыв в вирусологии. Заслуженно.
К двадцати девяти годам Лаура достигла вершины профессии и продолжила уверенное движение вперёд.
Талант и пытливый ум не позволили остановиться и почить на лаврах.
Научный центр в горах. Практически — собственный. Неограниченные расходы на исследования. Корпорация и государство содержали её центр на паях: корпорации требовались проекты, обеспечивающие прибыль, государство подкидывало задачки в интересах военных, и то и другое Лаура решала с лёгкостью. Исполняла годовой план за пару-тройку месяцев, а затем переключалась на те исследования, которые считала интересными.
Её никто не контролировал.
Она всегда получала всё, что хотела.
Она была талантлива.
Она была счастлива.
* * *Время Света ударило по всей цивилизации, уничтожив людей, поселения, промышленность, сам мир, в конце концов, и, разумеется, коммуникации.
Сеть легла, а те обрывки, что существуют сейчас, ни по возможностям, ни по охвату не являются даже бледной тенью той мощной паутины, которая опутывала планету раньше. Погиб транспорт, дороги, обычные и железные, порты и аэропорты — рухнуло всё. Континенты и даже части одной страны оказались разъединёнными. Сто километров превратились в непреодолимое препятствие. Тысяча — в фантастическую цель.
На какое-то время вообще всё замерло — весь мир, — и каждый выживал, как мог, не особенно беспокоясь даже о том, что творится в соседних областях, однако постепенно люди вновь потянулись друг к другу. Видимо, по привычке. Не желая сидеть на месте.
Начала развиваться торговля, поскольку натуральное хозяйство не закрывало потребности, а организовать производство всего на свете в границах разорённых областей не получалось. Сначала робко потянулись единичные машины топтунов, затем появились первые бронекараваны, запыхтели паровозы Железных Берцев, поплыли вооружённые корабли, в трюмах которых боеприпасы соседствовали с товарами — Время Света погубило многое, но не жажду наживы.
Однако авиатранспорт до сих пор оставался редкой птицей. Вертолёты, самолёты и коптеры пережили Время Света и даже начали производиться в крупнейших современных государствах, но их количество оставалось мизерным. Позволить себе летать могли далеко не все, но гостья герцога Бориса Бухнера, Дюка, могущественного повелителя ДылдаСити и окрестностей, входила в эту крайне узкую группу.
И умела произвести впечатление.
Ровно в назначенное время — встречающие едва-едва успели подойти к вертолётной площадке — послышался рёв двигателей, и из-за низких осенних туч вынырнул белый, как единорог, конвертоплан. И не простой, а ДДЛА — дальний десантный, который местные обитатели могли видеть разве что в старых фильмах. Мощный, стремительный, вызывающе красивый и прекрасно вооружённый.
