Андрей Круз - Я! Еду! Домой!
— Ну и ты знай, что я к вам еду. И приеду.
Насчет связи я сам постоянно думаю. Не верится мне, что она долго проработает. Она же не сама по себе, это где-то люди сидят на телефонных станциях, на электрических подстанциях и везде по цепочке. Не будут же они сидеть вечно? Не будут. Дождутся… ну, конца эвакуации, например, потом обесточат оборудование и отбудут куда они там намерены отбыть. Сколько еще связь проработает? Неделю? День?
Пока болтали, загрузился ноутбук, соединился модем. Тут мобильная связь еще работает, но пугает другое — я привычно уже пробежался по привычным закладкам и нашел, что работает примерно половина из них. Значит, сеть тоже начинает обваливаться кусками. Ох, не похоже это на свидетельство того, что власть наводит порядок, скорее наоборот.
Поболтал с детьми, перекинулся парой слов с Настеной, поинтересовавшись ее беременностью, Юрка снова кота принес поурчать в трубку. Я ему выдал наставление начать осваивать огнестрельное оружие, хоть и не очень представляю, что могло бы ему подойти. Но пусть хоть пистолет изучит — Володя из своего рейда привез ТТ с кучей патронов. Если двумя руками держать, то и десятилетка (правда ростом и силой с четырнадцатилетнего) сумеет выстрелить.
Прощался долго, заканчивать разговор не хотелось. Но рисковал совсем посадить аккумулятор в мобильном, а генератор выключен и до вечера его никто не включит. Так мы решили, причем я был инициатором, и теперь не годится самому же просить о послаблении.
Лагерь пока спал весь, ранение подняло меня в шесть утра, так что бодрствовал только Хосе под навесом на вершине скалы — но мне его в любом случае не было видно, тьма за окном была кромешная. В фургоне лишь тусклые ночники от аккумулятора светят, а то было бы темно как у афро-американца в известном месте. До рассвета еще часа полтора.
Не проспать бы фишке подкравшегося врага в темноте. Бинокль ночной заиметь тоже неплохо было бы. Место здесь такое, что ожидать противника можно лишь с одной стороны — с юга. С севера если только прилетят или профессиональные скалолазы доберутся. «Язык» песчаной пустыни вдается в этом месте в скальный массив, но дальше начинается совершенно непроходимая территория. Есть и минус — обложи нас здесь какой-нибудь неприятель — и мы в ловушке. Но пока тихо, говорят, что за все время лишь одна машина мимо нас проехала, так и не заметив лагеря среди скал.
Новости из Интернета не радовали. Совсем. Правительство что-то обещало, но в то же время среди его заявлений доминировали направления для эвакуации из больших городов, названия городов, где беженцев принимают и где производят энергичную зачистку мертвяков, а заодно панические сообщения отдельных лиц о том, что ехать в такие места нельзя, там толком никого не проверяют и вообще нет ни нормального снабжения, ни охраны, ни еды, ни воды. Да и мертвяков вовсе не зачистили.
Много стали говорить о бандах. Они появились как-то сразу по всей Америке, и достаточно успешно тянули страну к анархии. Как ни странно, но одной из главных проблем оказались «выживатели». Вот этого я точно не ожидал. Как выяснилось, "мастера выживания" уже похоронили и власть, и все с ней связанное, и занялись тем, к чему долго готовились — к захвату ресурсов, начав в некоторых местах настоящую партизанскую войну, нападая на склады с ресурсами и даже атакуя небольшие военные колонны с целью захвата оружия, патронов, продуктов и топлива. В другое время их действия не вредили бы столь сильно, может быть, но именно сейчас, когда остатки армии и так были раздерганы на выполнения тысяч задач, эти нападения работали чуть ли не как та соломинка, что ломает хребет верблюду.
Национальная гвардия тоже надежд не оправдывала. В большинстве случаев гвардейцы просто забирали все что можно со своих же складов после чего отбывали на защиту собственных городков, или беря под контроль какие-то ключевые точки, планируя переждать в них худшие времена. Более того, сообщалось даже о случаях столкновений национальных гвардейцев с военными. Пошел повальный сепаратизм на местечковом уровне — стоило какому-то городку успешно отбить первый натиск живой мертвечины, как он закрывался для всех, объявлял себя территорией свободной как от зомби, так и от нахлебников, и сразу же начинал враждовать с соседями, буде таковые оставались.
Тут сыграла свою роль эта самая зацикленность американцев на своей деревне, их повальная местечковость. Девяносто процентов из них даже газеты читают исключительно местные, а центральных и в глаза не видели. Вот и при обороне от зомби их интересы за пределы округа редко когда выходили.
Были отчаянные расовые столкновения в тех местах, где черные уходили из городов и со всеми своими понтами, наглостью и вороватостью сталкивались с сельским белым населением, успевшим вооружиться и сплотиться в отряды и банды. Как я и думал, но "черные братья из гетто" против реднеков за пределами городов не тянули, проигрывая сразу и по всем статьям, особенно когда последних жизнь освободила от оков законов и правил. Упоминалось пара случаев настоящей резни. Зато в городах, там, где зомби еще не выжили всех, черные грабили, насиловали и убивали каждого, в том числе и таких же черных.
О военных говорили одно — началось повальное дезертирство, подчас целыми подразделениями. Наемный состав армии не спасал — семьи и у наемных солдат есть, к ним они и уезжали. Говорили о том, что некоторые военные части просто запирались на своих базах, брали под защиту лишь самих себя и близких, а заодно и все ценное военное имущество, угрожая стрелять в каждого, кто подойдет близко. Правда, были и примеры достойного выполнения долга, но на общем фоне они уже ничего не решали.
Снова много говорили о полиции Нового Орлеана — она опять смылась из города первой, захватывая по пути все ценное, что можно было захватить, и исчезла в неизвестном направлении. Это у них теперь вроде как традиция. Город был захвачен сначала волной мародерства, потом волной мертвечины и погиб окончательно.
Говорили и о частных военных компаниях. «Блэкуотеровцы» заперлись на своей базе в Мойоке в Северной Каролине, где, как оказалось, они неплохо подготовились ко всяким неприятностям. И вроде даже принимали в свои ряды наемников из других частных компаний поменьше, вроде как готовились к чему-то. Где-то на большом аэродроме укрепились «Динкорп», которые, впрочем, вывозили откуда-то беженцев самолетами — авиапарк у них большой. Ну и, к их чести сказать, все же занимались делом пока еще.
Говорили о срочной эвакуации военных с зарубежных баз и из Ирака, но как, зачем именно и с каким успехом — не сообщалось.
Российские новости тоже не радовали. По проблемам мы даже опережали Америку на несколько дней, но не столь уж радикально. О больших бандах в России не слышали, хоть мелкого мародерства хватало. Зато сообщали о быстром суде над злодеями, который производили военные в случае захвата. Обычно на фонарь или ближайшее дерево — и оставляли трепыхаться. Но хоть у нас армия и больше американской, но успехов она достигла примерно таких же. Люди просто разошлись по домам, спасать своих. И здесь расходятся. И в других странах. Мое предположение о будущем дезертирстве оказалось настолько правдивым, что я сам поразился.
О городе Юма писалось конкретно — там царил настоящий бардак, национальная гвардия окопалась в нескольких местах и занималась своими делами, «маринз» с авиабазы вместо спасательного центра, как оказалось, взяли под охрану только своих, и теперь предпринимали отчаянные попытки укрепиться. А самой организованной силой оказались «трейлерщики» и мексиканские банды, между которыми уже начались столкновения. Город Фортуна Футхиллз уже объявил себя отдельной территорией.
Ладно, достаточно плохих новостей для одного утра. Захлопнул компьютер и пошел кофе себе варить. В семь часов общий подъем запланирован, пять минут до него осталось. Потом начнем собираться в поход за имуществом, если оно и вправду хранится в упомянутом гараже. И если мы его найдем.
Залез в душ, ополоснулся, подсчитывая при этом чуть ли не каждую каплю воды, выбрался обратно, вытираясь. Дрика все спала, шум ее не разбудил. Она еще по дороге в лагерь сказала мне, что вообще не заснула с тех пор, как осталась дома одна. Ей казалось, что стоит уснуть, и мертвецы вломятся в дом, разбив огромные фасадные окна. По ночам она пряталась в ванной, запираясь изнутри и боялась даже дышать.
В любом случае, ей пора вставать. Хотя бы к фишке ее пристроить надо до того, как мы уедем. Я подошел и потрепал ее за худое голое плечо. Никакой реакции. Попробовал еще раз, посильнее. Сработало, и даже слишком — она испуганно подскочила, глядя на меня испуганными глазами, подалась назад. Наконец ее взгляд сфокусировался на мне и девушка заметно успокоилась, убедившись, что перед ней не оживший мертвец.
