Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)
Все равно терять нечего.
Дэннер
Она что-то сказала – я не разобрал, что именно и забилась, словно в агонии. Раны будто взбесились, но я не замечал боли. Ударом ноги распахнул первую попавшуюся дверь, – палата, – бегом преодолел несколько метров до ближайшей больничной койки и осторожненько уложил Аретейни на нее. Койка была надежная, металлическая, за годы одиночества не обветшала, и разваливаться явно не собиралась. Сквозь звон и шум, сквозь темноту в глазах, сквозь боль и слабость тревожным огоньком билась только одна-единственная цель – спасти любой ценой. Вот теперь я знал, что поступаю правильно, но сейчас мне было наплевать на все в мире правильности и неправильности – черт возьми, если она умрет – мне тоже не жить! И думайте обо мне все, что захотите – и что я безумец, псих, ненормальный, что я не выполнил задание и свой долг перед родным городом и товарищами, что за несколько дней нормальные люди так друг к другу уж точно не привязываются – так ведь я и есть ненормальный! Мне оранжево все, что не фиолетово, и в туман ваше чертово мнение!
Аретейни корчилась и задыхалась, и мне приходилось одной рукой держать ее голову, чтобы не разбила об спинку кровати. Ребята стояли чуть поодаль и как-то подозрительно молчали.
Да что происходит, черт возьми?!
Я обернулся.
— Хотя бы света дайте, о большем не прошу. – Голос прозвучал хрипло. Лаура какими-то деревянными движениями приблизилась ко мне и направила луч фонаря Ласточке на грудь, в вырез блузки. Кажется, я эту блузку когда-то на Лидии видел, мелькнула совершенно неуместная мысль. Какая, в сущности, разница. Да и Лидии на самом деле не существует. Она мне приснилась, вместе со всем Городом... Нет ведь на свете больше ничего, помимо темноты и извечного душного каменного холода подземелья... Под землей теряется ощущение времени и реальности. Люди созданы для жизни на поверхности. Благо, галлюцинации пока что, не начались. Но это только пока.
Кожа меж ключиц покраснела и вздыбилась валиком.
Я ощутил, как похолодели пальцы.
То же, что и у ребят. Устройство автоматического контроля.
И оно ее сейчас убивает.
И когда они только успели?..
Ну уж, нет!
Злость захлестнула, заставив распрямиться пружиной. Пальцы сжались в кулаки. Вот, значит, как, стало быть. Наших воруете.
А вот за Ласточку вы умрете. И на этот раз я ни на секунду не пожалею о своих действиях. Пишите некролог, твари.
В груди будто взорвалась граната, алая пелена застлала глаза – а я больше себя не контролировал. Я с трудом узнавал в каком-то зверином рычании собственный голос.
— Не вздумай умирать!! Слышишь?!.. Только посмей мне тут умереть!.. – Руки вдруг сами ухватили ее за плечи и основательно встряхнули. На мое счастье, устройство слежения убивало медленно – наверное, оно так было запрограммировано с целью достижения наибольшего эффекта запугивания. Должно быть, охотники не одного и не двоих товарищей таким образом похоронили. Держали на руках умирающих, без возможности помочь. Теперь все ясно...
— Ласточка! Ты меня слышишь – или нет?!! Я сказал, держись! Держись, прошу тебя, держись, мать твою!.. Ты мне нужна, слышишь?!! ТЫ МНЕ НУЖНА!!!!
Ну уж, нет. Ни за что. Ни за что и никогда. Я не сдамся.
Я обеими руками рванул на ней блузку – пуговицы брызнули градом – одной рукой накрепко прижал ее к кровати, к жалобно заскрипевшему матрасу, другой – выхватил нож с пояса и полоснул поверх маленького валика под кожей. Слишком резко – кровь забила ключом, заливая бледную Ласточкину кожу и мою руку, а я отшвырнул нож и – вцепился пальцами в плоть. В тот момент мне было неважно, что руки грязные, что я рискую добить ее и, в конце-то концов, причиняю ей боль. Я не знал, сколько у меня осталось времени. Искать антисептик, останавливать кровь, осторожненько резать продезинфицированным предварительно ножом – было некогда. Аретейни могла умереть в любое мгновение. Гаджет был пластиковым, гладким и теплым, словно уже прижился в груди у Аретейни, он бил током и выскальзывал из пальцев, горячая кровь заливала руку. Я услышал, как сдавленно вскрикнула Лаура, как подбежали к нам остальные ребята.
— Командир, что вы делаете?! – где-то на грани восприятия пискнул голосок Лесли. Я, наконец, буквально выскреб гаджет из плоти – вот тут-то он и застрял. Ласточка заорала вдвое громче, захрипела и потеряла сознание, а я только сейчас заметил тоненькие, почти неразличимые, нити, устремляющиеся куда-то вглубь тела. А, чтоб тебя. Нет командира – нет и армии. Зачем они нужны-то – без командного устройства? Я посильнее рванул чудо техники на себя – и ниточки оборвались.
Аретейни перестала биться и расслабилась. Я вытер пот со лба и зачем-то сунул гаджет в карман.
— Так, ребята. А теперь помогите мне, пожалуйста. Будете ассистентами хирурга в полевых условиях.
Я осторожно вытянул все ниточки, промыл и зашил рану. Теперь шрам будет, но это ничего. Главное – жива.
Жива...
Я вдруг почувствовал тяжелую, свинцовую усталость, и что раны, оказывается, все еще болят. И – как был, стоя на коленях у кровати, так и опустился куда-то Ласточке на живот. Сил не осталось.
Кто-то прикоснулся к плечу. Лесли.
— Команди-ир... с вами все в порядке?
— Она жива? – только и выговорил я, не делая в корне бессмысленных сейчас попыток пошевелиться.
— Что? – удивилась Лесли. Что это со мной? Я же чувствую ее пульс. – Жива, командир, не беспокойтесь. Может быть, вам чем-нибудь помочь?
— Убить, – отозвался я. – В порядке эвтаназии.
Ладно, надо вставать. Я приподнялся.
— Лесли. Там у меня в аптечке болотно-зеленая коробочка. Найди мне ее, пожалуйста.
Должно помочь. Ненадолго – да мне надолго и не надо.
Щелкнула крышка, ампула прохладным хрупким цилиндриком легла в ладонь. Я сломал ей носик, набрал темно-красной жидкости в шприц. Нашел на сгибе руки вену. Наркотик огнем заструился по жилам. Действовал он мгновенно.
— Командир... – Лесли опасливо подняла брошенную ампулу и покрутила в пальцах. – А это не...
— Молчать, – резко оборвал я. Незачем. Есть у меня одна догадка, и я надеюсь, что поступаю правильно. Впрочем, другой возможности у меня сейчас и нет.
Лесли насупилась. Ребята в ожидании расселись на остальных кроватях – не тащить же Ласточку на руках. Мне нужны свободные руки.
У меня есть только час. За это время необходимо найти Нэйси и взломать наверняка засекреченный компьютер – да так, чтобы гаджеты при этом нечаянно не поубивали своих подопечных. А я в этом деле ни сном, ни духом. У нас в городе, вообще, нет никакой электроники, поскольку у нас спутников нет. Ничего сложнее телеграфа и телефона у нас отродясь не водилось, я о компьютерных технологиях только в старых книгах читал. Что делать – загадка.
Выходит, спутники все же есть – как-то же все это у них работает. Да еще и под землей... Интересно. Я собрал аптечку и засунул обратно в сумку.
— Дэннер... – едва слышно донеслось с кровати. – Зачем это я тебе нужна, интересно?..
Так она слышала. Меньше орать надо было. Что ж, я и не секретничал.
— От любопытства кошка сдохла. С тобой все в порядке?
Она после нескольких неудачных попыток, все же ухитрилась завязать блузку узлом под грудью, чтобы не распахивалась, и приподнялась.
— Вроде. Так я тебе нужна?
Да что же это такое! Ну, наговорил лишнего – так это не повод теперь всю жизнь мне это припоминать. С кем не бывает.
— Больше всех на свете, – серьезно отозвался я. Не поверила. По глазам вижу.
— А зачем?
— Ты другие слова знаешь? – поинтересовался я. Ласточка вздрогнула, будто я ее ударил, и откинулась обратно на подушку.
— Ясно.
— Что тебе ясно?
— Да так... Пойдем Нэйси искать?
— Слушай. – Я решил оставить странные вопросы до лучших времен. – Ты в электронике разбираешься?
Она удивленно распахнула глаза, снова обернувшись ко мне.
— Смотря, что нужно сделать.
Я устроился у нее в ногах на кровати. Матрас жалобно скрипнул, жалуясь на нелегкую жизнь.
— Уничтожить командный центр, который распоряжается вот этими вот машинками. – Я продемонстрировал ей гаджет. Она пожала плечами.
— Попробую. – Улыбнулась. – Думаю, у нас все получится.
Кондор.
Я серьезно поглядел на нее и сказал:
— Обещаю.
Уж это я могу обещать. По крайней мере, повременить, пока она не представляет опасности. Сейчас она подняться-то не может – куда ей охотиться.
Как бы там ни было, проклятие хотя бы в этом играло ей на руку – девочка быстро восстанавливалась. Человеком она бы не выдержала таких ран.
…Правила убийства оборотня просты. Вначале стреляют в лапы. Попади ты первый раз в корпус – второй раз можешь не выстрелить вообще. А затем – в сердце. Сейчас вы скажете: жестоко. А я вам скажу, памятуя, как ликантроп обычно забавляется со своей добычей, что не жестоко – а слишком гуманно.
