Александр Зорич - Клад Стервятника
И тут же достает из-под юбки…»
— Это я сделал копию, — наконец-то подал голос Комбат. — У меня просто не было чистой бумаги, пришлось взять черновик. И потом я случайно вернул ее Гошке вместо оригинала. Сам не знаю, как вышло.
— А оригинал? Где оригинал — тот, что из зыби? — сделал круглые глаза Гордей.
Ого, вот вам и тихоня-очкарик! Кажется и ему известно об алчности и вспоглощающей жажде наживы нечто такое, чего покуда не выстрадал я.
— Оригинал я потом ему тоже вернул, — пожал он плечами. — Так что с этим делом теперь все более-менее ясно. А кстати, откуда у вас эта копия, девушка?
Я отмахнулся от Комбата как от мухи. Ого, делаю успехи!
— Почему же ты сама не отправилась по карте Слона? Глядишь, сейчас уже была бы с кладом, пока мы тут рассусоливаем.
Удивительно, но в моих словах сейчас отчетливо прозвучала горечь. Я что, ее укоряю сейчас? Эту воровку, аферистку и обладательницу еще тысячи других звучных имен?
— Откуда мне знать, не поколдовали ли вы над ней, чтобы внести какие-нибудь коррективы? Ведь и припять-ежу ясно, что это копий-я. Простая распечатка на принтере. А я никогда не доверяю копий-ям, — холодно и жестко произнесла Анна. И на этот раз почти без своего балтийского акцента.
— И что теперь прикажешь нам делать? — поинтересовался Гордей. — Что вообще тебе от нас надо?
— От вас — почти ничего, — ответила она. И вдруг подмигнула мне так, что меня с ходу бросило в жар.
А потом в холод — такими ледяными фонтанами презрения меня сейчас окатили Гордей с Комбатом.
— Мне нужно быть рядом с картой. С оригиналом, — уточнила она для особо тупых.
— Но мы срочно летим по делам, — развел руками Гордей.
— Значит, и я лечу с вами, — кротко заключила она.
— Не-а, — усмехнулся Гордей. — Это невозможно, милая девушка. Мой геликоптер не выдержит четверых.
— Тогда ты останешься на земле, милый юноша, — пожала она плечиками. — Или вон тот мощный воин с хвостом на голове как у баб-бы.
Комбат поперхнулся от возмущения, но сдержался и промолчал. Была охота обижаться на каждую смазливую прости…
— Простите меня, конечно, но пока мне нужен Гош-ша-Трубач. Карта ведь у него, правильно?
Анна кольнула меня пальчиком в самое сердце. И как она умудрилась проделать это на расстоянии в три метра?
— Правильным будет другое, — недобро глядя на нее, заметил Гордей. — Правильней будет придушить тебя тут, а потом сбросить куда-нибудь в Болота, когда будем пролетать над ними.
— Боливар не выд-держит четверых, — напомнила Анна.
— Ничего. Ради твоего приятного тела мы потеснимся, — пообещал кровожадный очкарик. — И потом, это ведь ненадолго. Для начала как-нибудь взлетим…
— С толкача — запросто, — поддакнул доселе молчавший Комбат.
Видимо, это была его Маленькая месть Большого человека за «хвост, как у баб-бы». А мои приятели, оказывается, вовсе не так просты. Они, оказывается, не белы и даже не пушисты! Тоже мне джен-тель-мены…
— Ненадолго, — согласилась Анна. — Ровно через две минут-ты после взлет-та вертолет взорвется, если я не отключу программат-тор взрывного устройства. Поэт-тому убивать меня никак нельзя.
— Ну, хватит, — решительно шагнул к ней Гордей. — Или я тебя сейчас в самом деле придушу, или сначала переберу весь двигатель и найду твою гребаную мину. Только пока не решил еще, что сделать раньше.
— Разве я сказала что-то про двигат-тель? — удивленно вскинула тонкие бровки очаровательная террористка. — Да я в нем и не разбираюсь ни кап-пельки. Большие грязные железки — удел муж-чин.
— Где же тогда мина? — машинально произнес Гордей. Разумеется, он не надеялся на правдивый ответ, но все же!
— О, у вашего вертолет-та так много всяких интимных мест, — с загадочной улыбкой произнесла фурия. И даже попыталась игриво потрепать Гордея за подбородок.
Тот отшатнулся с таким великолепным шипением, что я уверился: Гордей — тоже наследник Слизерина, змееуст и знаток парсултанга. Ведь, несмотря на злобный шип очкарика, будто на раскаченный утюг плеснули воды, я абсолютно точно понял, что он хотел сейчас сказать прекрасной террористке. Причем дословно!
— Достат-точно нажать твоему стрекозельчику на одну секретную точку, и там сраз-зу образуется что?
Мы с Комбатом тупо хлопали ресницами, изображая бурные овации находчивости этой прекрасной стервочки.
— Правильно! — в свою очередь радостно захлопала в ладоши Анна. — Эрогенная зона. И ровно через две минут-ты этого стрекозла сотрясет такой оргазм…
Она внимательно глянула на нас. Я готов был поклясться, что сейчас она выудит откуда-нибудь зеркальце с косметичкой и примется как ни в чем не бывало накладывать макияж. Ведь делают же это девицы ее возраста и темперамента, сидя за рулем, прямо на ходу — я сам видел, и не только в Казани!
А в том, что именно эта Анка-пулеметчица — ага, вот, кстати, и подходящее имечко приклеилось! — сейчас самолично рулит всей ситуацией, уже не было сомнений ни у меня, ни у Гордея.
Комбат же в основном сохранял характерное для всякого правильного мужика молчание и незлобивый нейтралитет. Во всяком случае, если бы мы с Гордеем сейчас кинулись душить коварную террористку, я не уверен, что он хотя бы подержал ее маленькие стройные ножки!
Нужно было что-то срочно предпринять. И первым подал идею Гордей.
— Ладно, давайте все успокоимся. Со своей стороны могу заверить тебя, Анна, что мы летим сейчас вовсе не по маршруту, известному тебе из карты.
— Копий-и, — хрипло уточнила она и аккуратно прочистила горло, украдкой сплюнув прямо под ноги Гордею.
Это был откровенный вызов, но молодой ученый сдержался, хотя и смертельно побледнел при этом.
— Хорошо, — механическим голосом согласился он, — копии. Согласись, ведь не будешь ты теперь таскаться за нами, как собачка?
— Буд-ду, — возразила она. И улыбнулась с большим очарованием и шармом. — Конечно, буд-ду, дорогой Гордей. Куда я теперь без вас?
— Слушайте, мужики, — впервые за последнее время подал голос Комбат. — А может, отдадим ей эту карту, и пусть катится куда хочет? Хоть в Агропро…
Он прикусил язык, но было уже поздно.
— Ага, все-таки Агропром. Та-ак, — деловито произнесла Анка. — Значит, конечный пункт в обоих вар-риантах совпадает. Остается уточнить кое-какие детали на месте.
— Чего ты хочешь, Анка? — не выдержал я.
— Анка?
Она задумчиво пожевала губами, точно пробуя свое новое имя на вкус.
— Неплох-хо. Мне нравится. Если вам так хочется, буду все это время для вас Анкой. Осталось три недел-ли, да?
«Она и это знает, — молнией пронеслось в моем мозгу. — Может, успела взять у Стерха интервью? Интересно, какие они в постели, эти темные?»
— Ладно, будем называть так, — желчно проговорил Гордей. — А что ты сама предлагаешь?
Она просияла.
— Вот это другой разговор. Мужчины любят много говорить, хотя обвиняют в этом нас, женщин. А последнее слово в конечном итог-ге всегда остается за нами.
Она прищурилась, что-то прикидывая про себя. И кивнула, соглашаясь опять же только сама с собою.
— Куда вы теперь направляет-тесь? Только честно!
Мы переглянулись. Я кивнул.
— Мы летим за оружием и амуницией, — сказал Гордей. — Куда — говорить нужно?
— Не нужно. Я и так знаю, — кивнула Анка. — Только у Завал-ла на Белорусской Веже можно найти все необходимое для такой опасной экспедиц-ции, как наша.
При слове «наша», слетевшем с ее пухлых губок, вся мужская компания дружно хмыкнула.
— Высадить и вправду никого нельзя? Никого-никого?
— Нет, — веско вставил свои пять копеек Комбат. — Все, что мы возьмем, будет подгоняться на Гошу и Гордея индивидуально. А я посредник. Без меня Завал с ними и разговаривать не станет. Он же законопослушный тип.
— Ну, хор-рошо, — помедлив, согласилась она. И в эту минуту я понял: решение у нее было готово загодя, возможно, еще до нашей визуальной встречи.
— Можете лететь на Белорусскую Вежу. Только оставьте мне логин и пароль одного из ваших ПДА. Каждые двадцать минут будете посылать мне «маячок», чтобы я знала: вы живы-здоров-вы, и с вами нич-чего не случилось. А иначе я начну волноваться. Очень сильно волноваться, ясно? Мы же теперь одна команда!
— Да, — с явным усилием пробормотал Гордей. — Мы — одна команда, Анка.
— Замечат-тельно, — даже захлопала в ладоши девушка. — Я теперь Анка, а ты, — она ткнула пальчиком в Гордея, — Петька, да?
При виде ее счастливой улыбки Гордей только смущенно крякнул.
Игра ей явно понравилась.
— Ну, Гош-шик — это, конечно, Фурманов.
— Теперь она и тебя посчитала, — мрачно пробормотал очкарик.
— Почему? — удивился я, одновременно с трудом припоминая, чем конкретно занимался этот славный комиссар в древнем фильме про Чапаева, снятом уже тогда в очень модном нынче жанре «альтернативной истории».