Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)
— Ребята, да отвлеките ее, кто-нибудь! Я так долго не продержусь!
— Ого! – мельком обернулась на мой голос Нэйси. – Классно, командир!
— Я знаю! – окончательно разозлился я. – Сам в восторге! Заставь ее открыть рот, Нэйси!
— Как?! – ошалела девчонка, рефлекторно увертываясь от щупальца и отсекая глевией второе. Тварь взвыла и задергалась. Я взвыл с ней в унисон, вцепившись как можно крепче – даже пальцы онемели.
— Как хочешь!! Нэ-эйси!! Скорее!!
— Поняла, командир! – Нэйси кошкой скользнула вперед и вниз, перепрыгнула одно щупальце, увернулась от другого, в мгновение забралась по стенке и – оказалась рядом со мной.
— Эй! – весело обернулся я. – Это моя лошадка!
— Да ладно жадничать, командир! – Нэйси показала в улыбке крепкие белые зубы. Глаза ее восторженно горели зеленовато-синей бирюзой. – На всех достанет! Сейчас!.. – Тут она, изогнувшись, принялась вовсю дразнить тварь древком своей глевии – и добилась-таки, чтобы та щелкнула зубами. И тогда я почти засунул гранату ей в пасть.
— Приятного аппетита! В канал, Нэйси!
ЛО-ЖИ-И-И-ИСЬ!!
И мы, оттолкнувшись, триумфально прыгнули в канал.
Взметнулся каскад брызг, дно ударило в ладони, грязная вода сомкнулась над головой. А затем – рванула граната.
По тоннелю прокатился оглушительный грохот взрыва, воду разметало волной, потолок сыпанул каменной крошкой, а Нэйси рядом со мной придавило куском твари. Она завизжала, чувствуя, как плавится кожа на спине, я протянул руку и сдернул с нее кусок плоти. Рука взорвалась болью, и я машинально сунул ее в воду, забыв, что вода также переполнена этой странной кровью.
— Нэйси! – Я за ворот выдернул ее из канала, подхватил барахтающегося рядом Обреза и вышвырнул обоих на берег. Быстро выбрался сам.
— Аретейни! Ласточка!..
Черт ее дернул за мной потащиться! Где она?!
Твари, испугавшись взрыва, мгновенно нырнули в трубы – только их и видели. Теперь придется идти за ними.
Не все. Еще две лежали, извернувшись и заполняя собой фактически весь коридор. Из-за одной поднялась фигурка в черном плаще.
— Дэннер! Ты живой?
— Еще как! – Я одним прыжком оказался возле нее, обнял, не удержавшись – и мы, поскользнувшись, полетели на пол. Я оказался на полу между извивами змеевидного тела твари, а Аретейни – на мне сверху. Так нечестно, почему это именно я всегда падаю менее удачно?!.. Шучу.
— У-р-ра-а-а-а!! – заорала Ласточка, от души целуя меня, куда придется. Я зашипел – ожоги все еще болели, но все же ухитрился поймать ее и поцеловать в губы. А мне все равно! Вот совершенно все равно, ясно? Хочу – и целую.
Я уже, было, приготовился к жестокой насильственной смерти (хотя мне и все равно, но на всякий случай). Больно, неудобно – а вы пробовали целоваться лежа на каменном полу в обнимку с трупом здоровенной змеюжины?! – но настолько хорошо, что даже голова закружилась, и я почти не чувствовал ее быстрого прикосновения – только это упругое, завораживающие до головокружения, до бешеного стука сердца, тепло в груди. Нет, не тепло – самый настоящий огонь.
— Эй, довольно! – запищал сверху возмущенный голосок Нэйси. – Команди-ир!
Аретейни отстранилась, а я невольно замотал головой, отчаянно стараясь прийти в себя. Наверное, вид у меня был совершенно ошалевший, потому что Нэйси, ловко прыгая по извивам твари, спустилась к нам и испуганно затрясла меня за плечо. Ласточка улыбнулась.
— Мы победили! Прости меня, Дэннер, но я очень за тебя переживала. – Она поднялась и, как ни в чем не бывало, оправила плащ.
— Что?! – ошалел я, рывком поднимаясь вслед за ней. – Сама-то ты где была все это время?
— Командир, с вами все в порядке?.. Вы ранены?..
— Я?.. – Я придирчиво оглядел то, что осталось от моих рук и одежды. – Вроде, нет.
Нэйси возмущенно фыркнула.
— Вы меня напугали! Я думала, ты ему искусственное дыхание делаешь, – обернулась она к Аретейни. Та покраснела, но фыркнула в ответ.
— Ему не поможет. Ему, вообще, сейчас поможет только «левомеколь». И нам всем тоже только он поможет.
— Чего? – удивилась Нэйси.
— Мазь такая... Мы все обожглись сильно.
— Это точно. – Нэйси невольно поморщилась. Руки у нее сделались малиновыми и поблескивающими от выделения сукровицы. На лицо я предпочел не глядеть.
— Нет, надо что-то предпринять, – задумчиво произнес я, оглядывая свою руку. – Может, в следующий раз попросим у Кондора химзащиту?
— Если он будет. – Аретейни неожиданно прижалась ко мне, обхватив за пояс, и пробормотала:
— Ты только будь осторожнее... пожалуйста...
— Постараюсь. Эй, отзовитесь, живые! Много нас осталось?
— С вами – шестеро, – отозвался откуда-то из-за твари Обрез. – И еще ребенок. А, постойте-ка... вот, еще один живой.
— И мы! – донеслось с другой стороны. Я обернулся.
— Кто – мы? Назовитесь.
Необходимость. Твари отбирают разум. На кого она была отвлечена, пока мы с Нэйси осваивали родео в полевых условиях?.. Не видел.
— Роланд, Хаммер, Артемис, Даклер! Четверо!
— Прекрасно. – Я отряхнул руки и перепрыгнул через труп. – Идемте дальше.
Обрез шагал рядом. Остальные тащились следом. Кто тащился – а кого и тащили. У одного из ребят была перебита нога. Это я еще мягко выразился – нога была не перебита а, скорее, перемолота в кровавый фарш от самого начала и до самого конца. Видимо, хвостом расплющило. Но мы его тащили. Просто не могли бросить.
Меня охватила какая-то смутная тревога. Нас было тридцать два человека. Вместе с Нэйси, Лесли и Ласточкой – тридцать пять. После трех по счету схваток уцелели десять. Да и то, в одну из них никто помимо нас с Нэйси не лез. Но тут уж нам обоим просто повезло – я наткнулся на голову твари абсолютно случайно. А мог бы и не наткнуться.
Я ничего не помню. Клянусь, я ничего не помню! Это они помнят. Помнят ребята, помнит Обрез, помнит Нэйси – может, смутно, но помнит! Три года назад. Это тогда я потерял память.
Отчего?..
Разве в свете последних событий ответ не очевиден? Они все в начале именно этого рейда глядели на меня словно на больного, будто опасаясь, что я в любой момент начну или вспоминать, или вести себя неадекватно, или – и то, и другое вместе.
Так смотрят на инфицированных. На тех, кто всего каких-то несколько мгновений назад были товарищами и теперь сделались врагами, которых необходимо пристрелить собственными руками, быстро и хладнокровно, теми самыми руками, что минуту назад протягивали им в безнадежной попытке помочь.
Точно, именно так на меня и смотрели.
И молчали.
Сволочи, что я могу сказать.
Я покосился на Обреза.
— Джонни, могу я с тобой поговорить?
Он обернулся на ходу, метнув на меня косой быстрый взгляд. Догадался. Тебе же хуже, камрад. Я ведь не отвяжусь. Он, похоже, и это понял.
— Можешь. Идем.
Мы чуть отстали от основной группы.
— У меня есть несколько вопросов. Надеюсь, ты ответишь на них откровенно.
Он вдруг поглядел на меня с каким-то понимающим сочувствием.
— Дэннер, тебе может показаться странным то, что я сейчас скажу, но я все же скажу. Я тебя понимаю. Да, ты не в первый раз с ними сражаешься.
Я помолчал.
— Они меня зацепили, да? Скажи.
Обрез мотнул головой.
— Нет. Во всяком случае, это я так думаю, но Кондор и остальные в этом сомневаются. Тебя еле вытащили, Дэннер. Ты уже умирал, когда тебя нашли. Я считаю, что разум твой не поврежден, и это простая амнезия. Но остальные уверены в другом.
Надо же. Открытий все больше и больше. Я пнул камешек.
— Тогда почему я все еще на службе, Джонни? Почему меня не отстранили после такого? Если Кондор считает меня сумасшедшим – почему я до сих пор работаю в патруле?
Обрез плотно сжал губы и вздохнул. Обернулся, глядя мне в глаза.
— Потому что ты лучший, Дэннер. А теперь я пойду.
Он чего-то не договаривал. Я это чувствовал.
— Стой, Веррет! – Я ухватил его за плечо, но он высвободился и рявкнул, ускорив шаг:
— Я не хочу об этом говорить!
Я разозлился.
— А придется! – И резко развернул его лицом к себе, прижал к стенке тоннеля, выхватив нож. Лезвие замерло у горла, и он на мгновение невольно опустил глаза. – Мне говорили, – медленно отчеканил я, – что никого, помимо меня в живых не осталось. Кто же меня в таком случае нашел? Поисковые отряды за трупами не отправляют. Что-то не вяжется в этой истории, не находишь?
— Дэннер...
— Говори! – Я встряхнул его, и нож царапнул шею. Обрез вдруг прищурился и перестал вырываться.
— Хорошо! – тихо отозвался он. – Ты был не один. Нас было двое! Все?! Узнал что хотел?!
Так. Это уже ни в какие ворота не лезет. Джонни Веррет, мой вечный враг и соперник, спас мне жизнь? Ну и дела.
