Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)
— Я поняла, командир. Но ведь со мной ничего страшного на самом деле не случилось, правда?
Я хмыкнул и заинтересованно уставился в потолок.
— Командир?.. – осторожненько позвала Нэйси, стараясь поймать мой взгляд. Я вздохнул.
— Ну, не совсем так. Это я тебя вытащил.
— Спасибо, – сказала Нэйси. Вообще-то, у нас не принято благодарить за спасение жизни, но я сделал вид, что не заметил. Все же, она еще ребенок, и ребенок напуганный. Незачем. – И мы с вами даже в здравом уме... странно...
— А кстати, почему? – подал голос кто-то – и ребята зашевелились, недоуменно переглядываясь.
— Вода, – предположил я. – Вспомните, когда первая упала в воду, она принялась работать челюстями. И эта действовала щупальцами – а мы все трое, находились под водой. – Я даже рассмеялся. – Вот оно, их слабое место! Вода. Только не следует загонять их на глубину, необходимо узкое пространство. Они хорошо душат. И, к слову, кровь... Она кожу разъедает на ура, лучше под нее не попадать.
Рация у меня на поясе снова зашуршала, донося сквозь помехи далекий голос Обреза. Голос был прерывающийся и испуганный.
— Дэннер!.. Дэннер, отзовись!.. Нам нужна ваша помощь, Дэннер!..
Я схватил рацию.
— Понял. Куда идти?
Но тут связь прервалась и радио умолкло.
Напрочь.
— Ладно, – вздохнул я. – Идем туда, куда они предположительно ушли.
Пронесся, будто рябь по воде, недовольный ропот и кто-то спросил:
— Командир, а как же твари?
— Если убьют отряд Обреза – некому будет их убивать, – отрезал я. – Идемте.
И мы все направились обратно.
Аретейни
Немного отдышавшись, мы принялись соображать получше. Правда, успели сильно замерзнуть в мокрой одежде.
— А ты поняла, кто это был? – спросила вдруг Лесли. – Те, с фонариками.
Я шмыгнула носом. Сигареты, к счастью, не успели сильно промокнуть, лежа в кармане кожаного плаща. Но вот с огнестрельным оружием пришлось распрощаться. Тяжелая винтовка превратилась теперь в обузу, а легонький пистолет Лесли – в бесполезную игрушку. Я расстроилась окончательно.
— А может, это они. Идем обратно?
— Идем. – Лесли поднялась.
— Только осторожнее.
Мы спустились по лесенке и по мостику пересекли резервуар. В нем плавало что-то длинное, немыслимое, страшное и, похоже, дохлое.
— Ой, – сказала Лесли, немного опасливо косясь на неведомое животное, походившее одновременно и на мифическую гидру, и на вымахавшую до невероятных размеров мокрицу – если можно вообразить себе мокрицу без привычной хитиновой брони. – Похоже, они. Зря мы убежали.
— Да нет, – говорю, – не зря. Мешались бы только.
— Это точно, – грустно согласилась Лесли.
— Вон они! – Я услышала впереди голоса и прибавила шагу. – Подождите!
Почти одновременно раздался треск затворов, идущий чуть сбоку от основной группы Дэннер резко развернулся в нашу сторону, маленький тоненький силуэт рядом с ним взвизгнул и кинулся навстречу.
— Дэннер!
— Нэйси!
Орали мы одновременно. Удивление последовало не менее слаженное.
— Лесли?!
— Ласточка?!.. Что ты здесь делаешь?! Что с ва...
Договорить он не успел, поскольку я, не удержавшись, кинулась ему на шею и, пока Лесли шерстила сестру за наглое и бесследное исчезновение, ухитрилась полной грудью вдохнуть бьющий от него сильный железистый запах крови. Дэннер машинально обнял меня в ответ, но я уже отшатнулась. Даже не обратила внимания на «ласточку» – не в пример больше меня интересовала рана. Я подняла фонарик и невольно вскрикнула.
Дэннера было не узнать. Кровоточащие открытые раны покрывали шею, плечи, левую половину лица и даже кисти рук. Будто кто-то протер кожу наждаком вместе с курткой, рубахой и перчатками. Глаза покраснели и распухли, волосы на затылке поблескивали темной кровью. Одежда выглядела так, будто за несколько часов успела состариться на несколько десятилетий. Кстати, Нэйси – а это, как я поняла, была именно она, – выглядела ничуть не лучше. Поодаль двое держали под руки третьего, он то бессмысленно улыбался, то принимался тихо смеяться и гулить, словно младенец. Еще двое держали руки на перевязи.
— Ребята... – выдохнула я. – Ребята, что с вами?.. Где это вас так?!
Дэннер опомнился и немедленно осведомился:
— Вы что тут забыли?! Вас дома оставили, на случай, если вы не в курсе.
— Дэннер... – Я шагнула вперед и осторожно, опасаясь причинить боль, прижалась к нему. – Дэннер, ты только не злись. Я очень за тебя беспокоилась. Я просто не могла сидеть и ждать от твоего начальства похоронки. Это... это невыносимо! – Тут к горлу подкатил предательский ком, и я совершенно глупо разревелась. – Дэннер, прости меня! Только не ругайся...
— А я разве... – еще больше удивился он. – Я... Нет, это-то все понятно, но как вы нас нашли?
— Не знаю, – призналась я. – Мы вначале заблудились. Но... Слушай, можно тебе кое-что сказать?
Он согласился, кивком указал в сторону стены, и мы отошли на несколько шагов. Тут я, нахально пользуясь поводом, обхватила его за плечи и, заставив наклониться, прошептала на ухо:
— Дэннер, там целый подземный город! Честное слово! Мы видели. Я и Лесли.
Эндра.
— Я, – вполне логично отозвалась я.
Тут над ухом кто-то засопел, а в висок ткнулось мокрое и холодное. Я инстинктивно отшатнулась, едва не полетев в воду, и только тогда сообразила, что мне в лицо тычет носом собака.
— Туман! – выругалась я, отталкивая вытянутую морду. Но пес тут же лизнул меня в нос.
Человек расхохотался. Щелкнула кнопка фонарика, вспыхнула золотистая искра. Метнувшись зайчиком по каменной кладке, ударила прямо в глаза. Я зажмурилась.
— Ишь, ты. Рыжая, – констатировал человек.
Я осторожно приоткрыла глаза, стараясь его разглядеть. Он оказался высоким, с длинными темными волосами, собранными в хвост, в кожаной куртке, штанах и удобных ботинках. Подробностей разглядеть не удалось. Отчасти из-за бьющего в глаза света, отчасти из-за собаки, которая снова толкнула меня мордой.
— Тихо, Ланцелот, – скомандовал незнакомец, подумал немного и решил: – Ладно, рыжая. Поднимайся, пошли.
Я хотела, было сказать, что не могу, но не сказала. Еще чего. Только теперь до меня дошло – а откуда здесь, собственно, человек? Да еще преспокойно разгуливающий на пару с собакой. Он не патрульный, это очевидно.
Человек некоторое время наблюдал, как я вожусь, пытаясь подняться на скользком песке. Наверное, зрелище было забавное.
Тут я вдруг ощутила, как он крепко ухватил меня за ворот и поставил на ноги.
— Идти можешь?
— Могу, – буркнула я. Ага, и бегать тоже. И плясать джигу.
Незнакомец, вероятно, угадал мои мысли. Он усмехнулся и сказал:
— А придется. Учти, если ты скатишься в воду – я за тобой не полезу. Ланцелот, вероятно, тоже. А, Ланцелот? – Пёс завилял хвостом. – Так что рекомендую держаться поближе к стене. А еще лучше – держаться за меня.
Я непроизвольно ухватилась за его рукав. Он тихо рассмеялся – интересно, что это его так веселит? – и мы двинулись дальше по тоннелю.
Пока мы шли, незнакомец большей частью, молчал. Я изо всех сил старалась идти сама. Пес бежал впереди, периодически оглядываясь. Фонарик незнакомец потушил, и мы шли в темноте, из чего я сделала вывод, что он не хуже меня видит без света. Кто же он, в таком случае? Тоже оборотень?
Я встрепенулась, когда из бокового тоннеля метнулись огоньки фонариков и скользнули по стене. Отдаленно знакомые голоса о чем-то переговаривались. Пес навострил уши и оскалился, но не зарычал.
— Патрульные, – сообразила я. Мой спаситель остановился, развернувшись.
— Кто? – Голос прозвучал отрывисто.
Я и на этот раз совладала с отяжелевшим шершавым языком.
— Патрульные. Из Города.
— Что за бред! – раздраженно сказал незнакомец и, отшвырнув меня к стене, прошел до поворота коридора. Ланцелот остался со мной, будто охранял. Шумное собачье дыхание вдруг смолкло в наступившей после ухода его хозяина темноте, и меня охватила паника – показалось, что пёс тоже ушел, что все меня снова бросили, но тут Ланцелот почти бесшумно поднялся и, процокав когтями по каменным плитам, улегся вплотную. Я ощутила теплый собачий бок – и немедленно захотелось прижаться к нему всем телом, согреться, чтобы, наконец, отпустил мучительный озноб. Но я подавила это желание, прислушиваясь.
Незнакомец возвратился быстро, ослепив меня светом фонаря.
— Что за черт?! – прошипел он, опускаясь на колено. Сильные пальцы впились в плечо, и в глазах снова потемнело от боли. – Кто они? Ты знаешь.
Не вопрос – утверждение.
