Андрей Русанов - Охотники на людей
— Деда, а тебя, совершенно случайно, наш Алекс не знает? – как бы невзначай поинтересовался я.
— Честно сказать, аль соврать чего? – дед повернулся ко мне и подмигнул. – А ты как думаешь?
— Я ничего уже не думаю, думалка сломалась, слишком сегодня много на нее свалилось, неожиданного да непонятного.
— Вот и правильно. Нечего тут думать. Оно и вредно иногда бывает, – старик вздохнул. – Ребятки, собирайтесь‑ка пошустрей в дорогу. Времена ноне лихие настали. Да что времена… Люд облик свой человечий потерял. Схорониться нам надобно. На все про все у вас минут десять.
Не знаю отчего, но слова старика воспринимались как незыблемая истина, как приказ. Мих развернулся и пошел в дом: «Надо Алекса разбудить, вещи какие–никакие помочь собрать».
— Скарба много с собой не берите, – донеслись с улицы слова деда. Голос его отвердел и стал подобен раскату грома. – Скарб к земле тянет и лишает крыльев душу, а нам предстоит сложный переход. – Слово «переход» он как‑то странно выделил интонацией, вложив в него некий мифический, непонятный мне смысл.
Учитывая, что каждый из нас троих давным–давно подготовил для себя по «тревожному чемоданчику», точнее, по «тревожному рюкзаку», на сборы с лихвой хватило и пяти минут.
— Здорово, старый! – Алекс протянул деду руку. – Какими судьбами?
— Еще самую малость, и «залечили» бы тебя энти дохтора, – старик бегло осмотрел Алекса и, повернувшись к Татьяне, державшей сумку, из которой, щурясь, выглядывал кот, тихо добавил, – умница, внученька.
Как странна судьба. Еще недавно тебя ничто не тревожило, и вот ты уже несешь свои пожитки, оставляя за спиной прошлое со всеми его воспоминаниями, людьми и местами, что дороги или не дороги сердцу и душе, ступаешь в неизведанное будущее. А, ведь, черт возьми, не гонит ли тебя тот жизненный огонек, что не дает нам угаснуть, даруя радость, бесконечное тепло и вселенский смысл?
Вскоре все мы стояли у люка в землянку. Тьма, холодный пронизывающий ветер и бесконечная тревога нагоняли тоску, усиливали напряжение.
Дед велел Татьяне и Алексу спуститься вниз и ждать его, а сам отвел нас с Михом в сторону и объяснил, где каждый из нас должен встать, как и в какой последовательности действовать.
— Предстоит вам охота, – старик говорил тихо, то и дело замолкая и вслушиваясь в темноту. – Сюда идут два человека, вы должны их убить.
— Деда, но… – Мих, увидев взгляд старика, осекся.
— Никаких но. Это очень плохие люди. Не убьете их – они прикончат сначала вас, а потом… – он замолчал и указал в сторону землянки, ясно давая понять, что будет с Танькой, Алексом и котом, если мы не справимся. – Слушайте меня и все запоминайте, да делайте точь–в-точь, как скажу. Миша, выстрелишь в первого, он вона по той тропке пойдет. Как силуэт увидишь, тотчас стреляй, сам сразу пригнись и беги направо–назад, метров десять, лягай да цель вон туда. Андрюш, а ты, как вона там ветки хрустнут, полосни невысоко, короткой очередью, да тикай налево. А там, глядишь, и я к ним сзади подоспею. Только смотрите в оба, меня не порешите. Будет холодно, согревайтесь, напрягая и расслабляя тело, но не шевелитесь, – старик едва заметно улыбнулся, – а мне пока дверь открыть надо.
Опять этот странный акцент на слове «дверь», полностью меняющий его смысл.
… Даже сам Сатана не в силах отобрать последний пятачок земли у человека, загнанного в угол. А если этот человек не один, если их двое и этот второй – друг… Если земля за спиной больше, чем просто грязь под ногами… Если у тебя есть воля, есть дух и ты знаешь своих предков… Если за тобой те, что тебе дороги…
Мы ждали довольно долго, но ничего не происходило, никто не появлялся, не слышно было и хруста. Веки отяжелели, я начал клевать носом.
Неожиданно с той стороны, где находился наш дом, раздался громкий хлопок, вспыхнуло ослепительное огненное зарево, раскрасив ночное небо в бело–оранжевые цвета. Я мгновенно проснулся и, вспомнив все наставления деда, прижался к земле.
Далее все произошло по сценарию нашего старика: сначала метрах в пятнадцати, справа, раздался выстрел Мишиной СВД, и я, скорее, почувствовал, чем увидел, как Мих бежит и прыгает за дерево. Потом затрещали кусты и я, выпустив в них короткую очередь, бросился назад, не обращая внимания на раздавшийся нечеловеческий вопль. Я лежал на земле, всматривался в темноту, не зная, что делать. Минут через пять из темноты показались два силуэта. Это были дед и Миша. От неожиданности я и вправду чуть не пальнул в них.
— Ай–яй–яй–яй–яй! – дед покачал головой. – Внучок, выше надо было брать, ты ж ему, херург этакий, все хозяйство начисто срезал. Да так, что обратно не пришьешь. Но ничего, я бедолаге помог. – Старик протянул мне увесистый, в пятнах крови, вещевой мешок и еще один АК. – Вот и твои трофеи, – небольшая пауза показалась бесконечной. – Внучки, пожить‑то, небось, еще хотите?
Мы с Михом переглянулись. Я, признаться, занервничал. Держать тут оборону до последней капли крови или уже стрелять в деда?
Будто услышав мои мысли, старик тихо проговорил: «Успеешь еще в войну наиграться, теперь уходить надобно, а то сейчас дружки тех двоих объявятся, и станет здесь жарко, что в Аду, – дед вздохнул, – пойдем в землянку, ребятки, пора уже, я вас проведу иным проходом, вне времени и мест.»
— Дед, у тебя температура? – Мих ничего не понимал. Но когда мы спустились в землянку, та была пуста. Лишь в дальнем углу вибрировала тень, будто марево в жаркий день над дорогой. – А где все? – снова изумился Миша.
Признаться честно, тот же вопрос тревожил и меня. К тому же, спускаясь в наше небольшое убежище, я краем глаза видел, как из‑за дерева вышел человек, показавшийся мне до боли знакомым.
Дед указал нам на черное марево: «Видите угол? Ступайте в него, да глаза держите закрытыми. Не закроете – плохо будет, когда окажетесь на той стороне.» От тени тянуло ледяным холодом. Было страшно. Не то, что ступать, – подходить к ней не хотелось. Дед легонько подтолкнул вперед Мишу.
Как зачарованный, Мих подошел к странной тени, дотронулся до колышущегося равномерного свечения. Ничего не произошло. Тогда он вытянул руку, и рука исчезла в темноте. Миша удивленно посмотрел на деда, старик кивнул и он, закрыв глаза, сделал шаг вперед. Нет, он не просто вошел в темноту и исчез. Прежде, чем стать прозрачной субстанцией и раствориться в мареве, Михаил стал похож на тень, начал излучать неясный темный свет, словно след растворяющегося в стакане воды пепла.
Сверху у люка послышались голоса и шум возни. Времени для раздумий не оставалось, да и дед со словами «А ты чего ждешь?!» толкнул меня в спину, да так сильно, что я, не успев закрыть глаза, кубарем полетел вперед. Последнее, что я смог увидеть, был прыгающий вслед за мной старик.
Яркое солнце больно ударило в глаза, голова гудела, легким не хватало воздуха, внутренности выворачивало наизнанку.
— Дыши! Дыши! – повторял кто‑то, хотя мозг мой не воспринимал слов. – Дыши! Слышишь меня? Дыши! Дыши!
Стоя на четвереньках, я хватал ртом воздух, перед глазами носились желтые точки и светло–зеленые пятна. Наконец мне удалось сделать первый вдох, затем еще один и еще… Кажется, я выблевал всю желчь.
— Внучок, я же тебя предупреждал, закрой глаза, – старик сочувственно смотрел на меня:
— Твою маму, папу и тетю Васю! – выругался я. – Ты ж меня так неожиданно пнул, что я даже вдохнуть не успел. А если б убил? – и тут я вспомнил, что люк в наше убежище ломали какие‑то люди. – А что с теми? Где они?
— Не волнуйся, – старик помог мне встать и отряхнул. – В землянке их ждал сюрприз, я его еще на Второй мировой специально для этого случая припас.
— Дед, ты кто? – я пытался хоть что‑то понять.
Дед подмигнул мне: «А ты еще не понял?»
Нет, ни я, ни мои товарищи по несчастью, ни, похоже, даже кот, ничего не поняли. Да и не до того нам было. Мы стояли на небольшой лесной поляне и с дурацким видом озирались вокруг.
Хотя, нет, кот все же знал, что происходит, но из каких‑то личных соображений отказывался делиться с нами своими знаниями.
Глава 12
Поляну, на которой мы очутились, со всех сторон окружал хвойный лес, непролазный из‑за бурелома. Не прошло и пары минут, как дед указал нам узкую, явно не звериную, тропу. По утоптанной неведомо чьими ногами земле мы долго плутали сначала по сплошному ельнику, а затем и по бору. Шли молча, вслушиваясь в звуки леса, пытаясь заметить любую мелочь. Тропинка постепенно пропала, и мы двигались вслед за стариком, положившись на его знание местности. Местами под ногами хлюпало, ветер приносил свежесть – похоже, недавно прошел дождь. Однако было на удивление по–летнему тепло.
Через час мы вышли на лесную дорогу, по крайней мере, так нам показалось сначала. Свод из зелени и ветвей высоко над головами прятал от наших взоров небо, трава доходила в иных местах до пояса, а причудливые корни, как в страшных сказках, переплетаясь, вились по поверхности земли. Кустарники и стволы деревьев, сколько хватало глаз, оплетал хмель, дикий виноград и еще какое‑то до боли знакомое растение, название которого я никак не мог вспомнить.
