Дональд Маккуин - Странница
— Тут есть еще кое-что, что ты должен увидеть. — С чуть ли не благоговейной осторожностью она протянула ему тоненькую книгу в красной обложке. На ней не было названия, только колонка небрежно от руки написанных цифр на пластиковой обложке. Он вопросительно посмотрел на нее и заметил, что ее глаза блестели от едва сдерживаемых слез. Отвернувшись, она сказала:
— Это было в другом ящике стола. Когда я увидела, что это такое, я едва не оставила ее там, но подумала, что все-таки следует взять ее с собой. Для записей, наверное. Я не знаю. — Она слабо пожала плечами и махнула рукой, как будто отпуская его.
На внутренней обложке было напечатано: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. Конвей перевернул страницу. Он задохнулся от волнения и тяжело сел на землю. Едва слышно он произнес:
— Месторасположение пещер с криогенными капсулами. Имена добровольцев. Даты. Пять мест. Наше, Аризона, Мичиган, Джорджия, Нью-Хемпшир. Тысячи таких, как мы. Погибли. Только мы. Единственные, кто выжил.
Остальные тоже замолчали, смотря на своих странных друзей. Те отошли в сторону. Тейт наконец сказала:
— Мы не знали, что мы единственные выжили. Так же, как мы не знали о Вратах.
Конвей кивнул, продолжая переворачивать страницы.
— Ты права. — Он тяжело вздохнул. — Неплохо за один день. Ну и к чему же мы пришли в конце концов, Доннаси?
Пытаясь волевым усилием выйти из затруднительного положения, Тейт выпрямилась, расправила плечи, подняла подбородок. Конвей ошеломленно смотрел, выжидая. Она сказала:
— Ты хотел сотворить самого себя. Я хотела узнать о культуре этого нового мира. Что ж, наши стремления сбываются. Господь помог нам.
— Вездесущий помог нам, — поправил Конвей. Его улыбка вполне могла бы быть насмешливой и ранящей. Но он добавил: — В сущности, это элегантный способ именовать высшее существо. — Он встал на ноги. Вместе с Тейт они подошли к остальным. Он сказал им: — Эта книга о наших людях — моих и Тейт. Она очень важна для нас. Могу я вас всех попросить забыть о том, что ее вообще нашли? Пожалуйста. Ее не существует. — Он засунул ее себе под рубашку.
Три головы утвердительно кивнули в ответ, не задумавшись ни на мгновение. Продолжая разговор, Сайла сказала:
— С этим разобрались. Сейчас мы должны поесть и отдохнуть. Мы нужны Трем Территориям.
Они медленно ели, иногда перебрасываясь друг с другом парой слов. После еды Сайла увидела, как Налатан и Тейт, взявшись за руки, уходили вверх по холму от света костра, и надвигающиеся сумерки сгущались вокруг них. В нескольких ярдах от нее Ланта и Конвей готовились ко сну. Она не смогла сдержать улыбки, увидев, на каком целомудренном расстоянии были разложены их постели и как в конце концов они неизбежно встретились в середине. Сидя бок о бок на траве и взявшись за руки, они разговаривали с искренностью влюбленных, планирующих свое будущее.
Эта четверка пробудила в Сайле острое чувство жалости к самой себе. Она поборола слезы, осознав свое одиночество. Свою муку.
Где же сейчас был тот музыкальный, подбадривающий, требующий, льстивый голос?
Одиночество.
Если это победа, то уж лучше бы разгром.
Врата. Как это сказал Конвей? «Все, что тебе потребуется, чтобы изменить мир, находится тут, в этих книгах». Что-то такое. Простые слова. Но огромная ответственность.
Жизнь для всех, ничего не оставляющая ей самой?
Я не буду никому принадлежать.
Слова звенели в ее ушах, пока благодетельный сон не принес облегчения.
* * *Через два дня Налатан объявил, что готов к путешествию, и отказался дальше обсуждать эту тему. И снова Сайла восхитилась своими товарищами. Тейт, побитая, вся в шрамах. Налатан, отчаянно отрицающий, что у него что-то болит, даже если ему приходится сгибаться, чтобы облегчить боль. Конвей и Ланта. Пострадавшие больше всех, хоть нет шрамов, чтобы подтвердить это. Все страстно желают отправиться на север.
Для нее. Потому что это было то, что она должна сделать. Потому что она так отчаянно хотела быть вместе со своим мужем.
Утром третьего дня они уходили, отправив разведчиков далеко вперед, сосредоточив главные силы около Сайлы и ее драгоценного груза. Микка как-то ухитрялась прыгать рядом. Она возмущенно взвыла, когда Карда с важным видом ушел к Конвею, но Тейт с Лантой быстро примирили ее с судьбой мученицы.
Двумя днями позже, когда солнце было прямо над головой, на гребне к востоку появилось белое знамя. Налатан крикнул Дарбаннену:
— Ты видишь его? В шлеме. Коссиар или кочевник с добычей.
Дарбаннен хмыкнул, потом заявил:
— Как я жалею, что мы не взяли с собой собак. Мы опасались, что переход через северную Сушь убьет их. Сейчас бы нам пригодилось их умение разведывать. Мы движемся так медленно, что можно без особого труда устроить на нас засаду.
В разговор вмешалась Сайла:
— Это же символ мира. Смотрите, он идет к нам один.
Дарбаннен мрачно заметил:
— Это действительно символ мира. Но я не могу сказать подобного об этом человеке. Добираясь сюда, мы проехали через множество стран, покоренных кочевниками, и знаем, на что они способны. Вот еще три человека на этом склоне; кто знает, сколько их за западным, а, Жрица? — Он отрывисто скомандовал охране занять оборону.
Всадник-Коссиар остановился в нескольких ярдах от Сайлы и, приветствовав ее согласно обычаю, сказал:
— Сестра-Мать Одил просит о встрече. Примете ли вы ее с миром?
Налатан выдал ответ прежде Сайлы:
— А придет ли она сама с миром?
Посланник вздрогнул, и Сайла позволила ему немного поволноваться, прежде чем ответила сама:
— Передай Одил следующее: никаких сделок или уговоров. Сайла не забыла, что она пометила Одил. Или почему. Сайла говорит: «Пусть отступница придет».
Развернув своего скакуна, всадник галопом помчался к гребню. Троица оставила его позади, приближаясь быстрым шагом. Ланта отошла от Конвея, став поближе к своей подруге. Вместе они встретили своего врага, выпрямившись, с непокрытыми головами, вызывающие. За ними встали Конвей, Налатан и Тейт.
Одил не тратила времени на приветствия.
— Я пришла, чтобы забрать то, что принадлежит мне. Эти мужчины являются гарантией того, что все будет так, как должно. — Она махнула через плечо. — Глава братства Опалов. Второй — предводитель Тигров.
— У меня нет ничего, что ты могла бы назвать своим. Если это все, что ты хочешь мне сказать, то возвращайся туда, откуда явилась, и не мешай нам путешествовать. — Сайла произнесла это властным тоном, как будто Одил просто докучала ей.
Невозмутимая, Одил хитро и зловеще ухмыльнулась.
— Каждый воин-монах знает о клятве Налатана убить человека, называемого Белым Громом. Я пришла сюда, чтобы убедиться, что честь братств не оскорблена.
— Почему? — В восклицании Ланты было слышно искреннее горе.
— По той же причине, по какой я уничтожу и тебя, когда придет для этого время, изгнанная Жрица. Он помогает моему врагу. — Снова посмотрев на Сайлу, Одил продолжила: — Ты пометила меня. До смерти, сестра моя. — Внезапно она поднялась в стременах, обведя их костлявым обвиняющим пальцем: — Все вы обречены. Церковь отвергает Три Территории до тех пор, пока те не отрекутся от зла. Когда ваши люди станут умирать от болезней и ран, а рядом не будет никого, кто мог бы их вылечить, вините в этом Сайлу. Когда ваши беззащитные души будут пожраны темными силами, вините в этом Сайлу. Я всегда готова вас простить. После того, как вы отречетесь от нее.
Дарбаннен побледнел. Он возвысил голос, стараясь не выказать слабость:
— Я повинуюсь Вождю Людей Собаки Класу на Бейлу. Мы знаем, что Жрица Роз Сайла чиста душой. Мы принадлежим ей, так же, как и она принадлежит нам.
Одил приготовилась ответить, но Сайла, подтолкнув коленом Рыжика, подъехала к ней почти вплотную, сказав испуганной Одил:
— У нас нет ничего для тебя. Налатан и Конвей самые лучшие друзья.
Быстро оправившись, Одил сказала:
— Налатан должен драться с Конвеем. Один из них должен умереть.
Сайла подала свою лошадь назад, посмотрев сначала на Налатана, а потом на Конвея. Налатан не обратил на это внимания, пристально разглядывая Одил. Конвей сказал:
— Я не буду с ним драться.
Смеясь, Одил произнесла с подчеркнутой медлительностью:
— Скажите этому человеку, так легко меняющему стороны, что такое честь.
Лидер Опалов сказал:
— Налатан должен убить тебя, согласно своей клятве, или же он осрамит все братства. Мы должны будем убить его, если он струсит.
— Струсит? Он самый храбрый человек, какого только можно встретить. Вы хотите драться? Отлично. Налатан и я — на вас двоих. Прямо сейчас.
Глава Тигров пожал плечами.
— Это была его клятва. Мы должны проследить за ее исполнением.
![Эрих фон Дэникен - Боги майя [День, когда явились боги]](/uploads/posts/books/186572/186572.jpg)