Колин Уилсон - Мир пауков. Башня и Дельта
Жук-стражник вытеснился из прохода — процедура, к которой он, очевидно, был вполне привычен — и дал знак войти. Найл ступил в темное помещение и остановился.
После яркого солнечного света ощущение было такое, будто на глаза накинули повязку. Но не прошло и минуты, как он свыкся с густым полумраком, ориентируясь по тусклому голубоватому свечению. Двинулся вверх по скату, осторожно ступая — подбитые кожей подошвы скользили — и оказался в большой зале. Без смутного голубоватого свечения, темень была бы полная. В залу выходили полукруглые горловины комнат, где чувствовалось присутствие других жуков; из одной такой высовывался совсем небольшой, серебристо-зеленый — малыш, наверное — жучишко, и с любопытством посматривал на Найла блестящими глазками.
Впереди поднимался еще один скат, подходящий к просторной арке; чувствовалось, что это вход в залу Хозяина. Когда Найл направился вверх по скату, голос Хозяина возник словно из воздуха:
— Двуногие снимают обувь, входя в обиталище Саарлеба!
Фраза сопровождалась вспышкой раздражения, колючего будто ветер. Довольно странно, но у Найла отчего-то потеплело на душе. Хозяину, оказывается, не чужды эмоции, а значит, он не так уж разительно отличается от человека. Найл, не сгибаясь, скинул башмаки и оставил их на полу, а сам пошел дальше босиком.
Перед самой аркой он остановился, понимая, что войти сейчас без приглашения значит вызвать новый взрыв негодования. Зала Хозяина по форме напоминала большую сферу и создавалась с таким расчетом, чтобы кривизна стен вторила взвихрению голубой энергии, как бы жгутом буравящей середину потолка. Неровный пол был покрыт ковром из зеленой листвы и травы, с толстым слоем мха или лишайника. На полу тут и там виднелись большие камни, а также большой полуистлевший обломок древесного ствола. Они, очевидно, служили той же цели, что и мебель в людском жилище.
Хозяин лежал в середине залы, сложив под собою ноги. Даже когда лежал, глаза его смотрелись вровень с глазами Найла.
Войти никто так и не приглашал. Вместо этого Хозяин спросил:
— Зачем ты спрашивал меня?
Тут Найлу открылась интересная деталь. Когда доводилось общаться с Хозяином прежде, Найл изъяснялся на человеческом языке, полагаясь на способность Хозяина читать мысли. После встречи с растением-властителем, слова стали необязательны: значение можно было передавать единым ментальным импульсом.
— Я пришел, — сказал Найл, — потому что мне нужна твоя помощь.
— Ты не имеешь права на мою помощь. Ты заставил ослушаться моих слуг.
Прежде чем заговорить, Найл направил усилие на то, чтобы в голосе не было ни намека на негодование или смятение.
— Я не сказал, что пришел молить о заступничестве. Я сказал, что пришел, поскольку мне нужна твоя помощь, — он сделал паузу, чтобы отложился смысл слов. — И у тебя нет иного выбора, кроме как ее дать.
Неудивительно, если бы такие слова вызывали гнев Хозяина; на самом деле все вышло наоборот. Хозяин сделался настороженно внимательным.
— Как тебя понимать? — осведомился он.
— Ты вынужден идти на примирение с пауками, — сказал Найл, — и вместе с тем, тебе приходится решать судьбу своих слуг. Для решения и того, и другого тебе нужна моя помощь.
Странно как-то. Прежде чем войти в залу, Найл понятия не имел, с чего повести разговор. А теперь слова возникали, казалось, сами собой, подчиняясь какой-то своей, внутренней логике. Оставалось только сдерживать эмоции, чтобы сказанное было свободно от оттенков личного пристрастия.
— Как ты рассчитываешь достичь примирения с пауками? — спросил Хозяин.
— Я должен пойти и составить разговор со Смертоносцем-Повелителем. С ним мы придем к решению.
— Смертоносец-Повелитель погубит тебя, стоит тебе оказаться в его владении.
— Это так. Потому мне и нужна твоя помощь.
— Объяснись.
— Ты теперь владеешь жнецами. Если Смертоносец-Повелитель убьет меня, ты должен будешь раздать оружие своим слугам, чтобы те за меня отомстили. Если ты заявишь об этом, Смертоносец-Повелитель не осмелится меня уничтожить.
— У вас и без того есть оружие. Зачем вам еще и то, что у меня?
— Нашего оружия больше нет. Мы оставили его в Дельте. От Найла не укрылось, как удивился Хозяин. Удивление, впрочем, тут же сменилось на подозрительность.
— Почему?
Найл воспрепятствовал попытке Хозяина вчитаться в мысли. И Хозяин, видимо почувствовал, что имеет дело уже далеко не с тем человеком, что прежде.
— Потому что оно было чересчур опасным. Наступила тишина. Затем Хозяин сказал:
— Я вижу, что в тебе что-то изменилось с той поры, как ты в последний раз стоял передо мной. В твоих словах чувствуется уверенность и сила. Я собирался распорядиться, чтобы тебя изгнали немедленно, а Билдо и других моих слуг сурово наказали. Теперь я вижу, что это ни к чему, — он задумчиво созерцал Найла, но уже не делал попыток внедриться ему в мысли.
Наконец, сказал:
— Я сделаю так, как ты просишь. Один из моих подданных будет сопровождать тебя до самого обиталища Смертоносца-Повелителя и передаст, что ты состоишь под моей особой опекой. Смертоносец-Повелитель поймет. Когда ты думаешь идти?
— Я б хотел отправиться немедленно.
— Великолепно.
Хозяин не пошевелился, но секунду спустя в зале объявился небольшой, очевидно, ребячьего возраста жучишка. Найл не понял, о чем они меж собой говорят; звуки казались столь же бессмысленны, как шелест сухой листвы. Затем жучишка удалился.
— И еще, — продолжил Хозяин. — Повелитель хитер и злокозен. Но он не бесчестен. Если он даст обещание, то выполнит. Если тебе удастся достичь справедливого соглашения насчет будущности моих слуг-людей, мы все будем тебе благодарны. Может статься, ты и преуспеешь. Я чувствую, что ты владеешь какой-то тайной. — Найл промолчал. Он научился сдерживать свои эмоции так, что ум оставался прикрыт. — А теперь ступай. Мой главный советник будет тебя сопровождать.
— Спасибо.
Найл повернулся и вышел из залы Хозяина. Уже наполовину спустившись по скату, запоздало спохватился: надо было хотя бы поклониться или сказать что-нибудь благодарственное…
Дневной свет показался таким ослепительным, что Найл невольно зажмурился. Стоя в нерешительности, он почувствовал, как кто-то коснулся плеча. Над ним горой возвышался жук, вопросительно поглядывая. Жук энергично шевелил передними лапами, сипло поцвиркивая. Найл в ответ спровоцировал мысль:
— Я не могу разобрать вашего языка. Будь добр, изъясняйся мыслями.
Жук поглядел непроницаемо черными глазами-плошками и опять зашевелил лапами, на этот раз медленно, аккуратно; выражаться ментальными импульсами он, очевидно, не привык. Найл покачал головой и лишь повторил ментальное послание. В конце концов, жук просто указал Найлу, чтобы шел следом, и они вместе двинулись к площади.
Толпа уже разбрелась, только стайка ребятишек стояла и глазела, как Уллик с Милоном скатывают полотнища шаров. Перед залом собраний стояла наготове повозка с четверкой гужевых при оглоблях. Жук подал знак садиться. Найл не успел толком пристроиться, как гужевые тронулись.
— Эй, стой, сто-ой! — по ступеням зала собраний, размахивая руками, несся Доггинз. Гужевые мужики замерли.
— В чем дело?
Вид у Доггинза был усталый и встревоженный. Жук, повернувшись к Доггинзу, заговорил с ним на знакомом им двоим языке. Доггинз на глазах бледнел.
— Он говорит, ты собираешься к Повелителю.
— Верно говорит.
Доггинз сделался мрачнее тучи.
— Это Хозяин тебе велел?
— Нет, я сам решил.
— Что-о? Ты с ума сошел?
Доггинза прервал жук. Найл сидел и смотрел, как они оживленно жестикулируют. Доггинз повернулся к Найлу, раздраженно качая головой.
— Можно подумать, тут какая-то разница! — он изо всех сил пытался сдержаться. — Он, видите ли, отправляется с тобой заявить, что ты под опекой Хозяина! Можно подумать Повелителя это остановит! Он уже раз пытался тебя прикончить прямо перед Хозяином!
Найл ласково положил руку Доггинзу на плечо.
— Ты не переживай. Если меня убьют, Хозяин обещал раздать жнецы, чтобы вы смогли поквитаться. Доггинз вытаращился от удивления.
— Прямо так и сказал?
— Да, именно так.
— Все равно это блажь. Почему ты едешь в одиночку?
— Всю эту кашу заварил я. Так что теперь мое дело ее расхлебывать.
— Тогда и я с тобой, — Доггинз начал решительно забираться в повозку. Найл удержал его за плечи.
— Не надо. Я должен ехать один.
Доггинз впился глаза в глаза, словно пытаясь выведать, что у товарища на уме. Наконец, выговорил:
— Надеюсь, ты понимаешь, на что идешь.
— Думаю, да. (Очень не хотелось, чтобы Доггинз различил проблеск неуверенности во взгляде). — Мне пора. Я думаю, Хозяин отменит собрание Совета. Но все равно попытайся вызволить из-под ареста Гастура с Космином. А пока что, до встречи.
