Сказки долгой зимы (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Да, решил понаблюдать за вашей парочкой сперва…

— Гав!

— Вас же трое, извини, пёс.

— И чего наблюл?

— Что этот парень явно не такой, как ты.

— Таких, как я, тут больше нету. Надо-то чего?

— Мне нужен выход из этого мира.

— Не понял.

— Не притворяйся, ты же точно нездешний. Это очевидно для любого, кто внимательно слушал твои передачи. У меня полно свободного времени, я ещё в коррекционном центре привык помногу думать и анализировать, там больше заниматься нечем. Куча странных словечек, безумные истории, незнакомые никому термины и понятия, необычная логика, другая этика. Ты думаешь иначе, ты говоришь иначе, ты не такой, как все. Вычислить тебя было несложно.

— Для того, кто знает, что миров много.

— Именно. Так вышло, что я знаю. Думаю, ты контрабандист. Не отпирайся, я знаю даже, что ты возил. Оружие, так?

— Допустим.

— Ты же понимаешь, что те, кто его покупал, были в курсе, откуда оно берётся?

— Так ты из наших местных контрагентов?

— Не вполне. Но был с ними определённым образом связан.

— Как интересно. Давно хотел спросить, а нафига вам нужно было оружие? Платили за него по весу в золоте, мы не стеснялись ставить цену, потому что конкурентов не было. Значит, была острая необходимость. Какая?

— Это уже не имеет значения. Но я мог бы тебе рассказать. В обмен.

— На что?

— На выход отсюда. Таким, как мы, тут не место, согласись. Да и не верю я, что тут кто-то выживет. Слишком мало людей, слишком они пассивны, а анклавы вроде Кареграда слишком зависят от старой инфраструктуры. Накроется их излучатель, или генератор сломается — и всё. Я не хочу доживать тут, в холоде и грязи, без элементарных удобств, питаясь кашей. Мне плевать, зачем тут ты, это твои дела, я не стану в них лезть, просто покажи мне выход.

— Тон паронит падлу? — спросил Деян. — Гы шиз игого лира?

Ингвар его проигнорировал, сосредоточенно дуя на горячий чай в кружке.

— Отличный чаёк, — сказал он, отхлебнув. — Почти как индийский со слоном. Давненько такого не пивал.

— Так что скажешь? — нетерпеливо напомнил о себе Драган. — Я готов тебе помочь, если ты меня выведешь отсюда.

— В чём помочь?

— Да в чём угодно.

— А если я злодей, который хочет уничтожить этот мир окончательно?

— Не похож, — покачал головой тот, — не стал бы ты тогда распинаться по радио, не давая окончательно рехнуться бродягам из Пустошей. Но даже если и так — плевать. Лишь бы я успел отсюда свалить до того, как всё закончится.

— Откровенно.

— А чего стесняться? Ты такой же, как я.

— Многие так думали, но был сюрприз. Извини, Драган, ничего не выйдет. Мой проход уничтожен Катастрофой, как найти другой, я не знаю, да и воспользоваться им не сумею. Я не проводник, двери мне открывали другие люди. Боюсь, что они про меня забыли и не придут на выручку, иначе уже объявились бы. Так что иди своей дорогой, собирай хлам в развалинах, тащи его Неману, наслаждайся хорошим чаем и прочими приятными мелочами, доступными в условиях постапа. Приятно было познакомиться, а теперь нам пора. До темноты время есть, сколько-то ещё пройдём.

— Хочешь сказать, что ты тут застрял?

— Уже шесть лет как. Ты поставил не на ту лошадь. Эй, Деян, поднимай задницу, надо идти дальше.

— Мне кажется, ты мне врёшь, — ответил Даган. — Раз ты, бросив радиостанцию, попёрся зимой через пустоши, то тебе стало сильно надо. Думаю, даже если раньше ты и не знал, как выбраться, то сейчас что-то изменилось. И я не хочу упустить свой шанс. Скажи, куда вы собрались? Или это тайна?

— Да вроде бы большого секрета нет. Вон, на горизонте, видишь, торчит?

— Это излучатель. Он не работает. Зачем вам туда?

— Этот молодой человек уверяет, что может его починить. Понятия не имею, так ли это, но меня попросили его довести, и я согласился.

— Вот просто «попросили» и просто «согласился»? — недоверчиво прокомментировал Даган. — А потом куда пойдёшь?

— Прости, но это вообще не твоё дело. Куда глаза глядят.

— Темнишь. Недоговариваешь. Что-то ты крутишь, Ингвар. Знаешь, что. А пойду-ка я за тобой!

— Я тебя вроде не приглашаю.

— А мне приглашение не нужно. Пустошь ничья, иди куда хочешь. Мне вот внезапно захотелось поглядеть на излучатель. Веришь, до сих пор ни разу вблизи не видал. Большинство перемололо Катастрофой в труху, Неман к своему никого не подпускает, а к этому… Вот почему-то не лежала душа подходить. Не знаю, почему. Наверное, остаточный след от воздействия.

— Не лежала душа и вдруг легла?

— Надо же работать над собой. Решено, отправлюсь на экскурсию. Не хотите моего общества — в сторонке пойду, навязываться не стану. Но если пойдём вместе, вам же лучше будет, не отказывайтесь.

— С чего бы?

— Во-первых, тебе будет с кем поговорить. Этот-то с афазией, из него собеседник не лучше собаки.

— Гав!

— Я со всем почтением, друг, не сердись! Во-вторых, я знаю дорогу, которая гораздо удобнее, чем тащиться напрямую буераками, как вы собрались. Ну и в-третьих, у меня есть чай. И печеньки!

— Уговорил, — согласился Ингвар. — За чай и печеньки я готов на многое.

* * *

— Нам сюда, — сказал Драган.

— Это и есть твой «лёгкий путь»? — недоверчиво спросил Ингвар, глядя на уходящие в темноту бетонные ступени.

— А что тебе не нравится? Тоннель идёт до самого излучателя, это часть подземной кабельной энергосистемы. Он удачно попал между двух тектонических волн и не обвалился. Да, там темно, но теплее, чем наверху, нет ветра и не нужны снегоступы.

— Ломайте дождём, безжалостно! — взмолился, судя по интонации, уставший топтать снег Деян.

— И откуда ты о нём знаешь?

— У меня тут база. Не в самом тоннеле, а в техническом помещении, примерно на полпути отсюда. Сможем там заночевать. Угощу тебя крепким алкоголем из винограда.

— В смысле коньяком?

— Он прозрачный или коричневый?

— Коричневатый от выдержки в бочке.

— Коньяк и есть. Точнее, виноградный бренди, но «коньяк» короче. Откуда он у тебя?

— А что ты так удивляешься? Не всё стекло побилось при Катастрофе, кое-что уцелело, а я умею искать. У меня приличная коллекция алкоголя, но нет собутыльников.

— Пошли, — решительно сказал Ингвар.

Тоннель идёт по прямой, Драган несёт в руке большой батарейный фонарь, но смотреть тут не на что: просто стены, иногда пустые, иногда с кабельными сборками на них, иногда с трубами.

— В такие тоннели закладывалась большая часть междугородной инфраструктуры, — поясняет Драган. — До того, как загремел на коррекцию, я занимался её обслуживанием, поэтому знаю, где искать планы. Большинство, конечно, обрушилось при Катастрофе, но уцелело тоже немало, залегание глубокое, сам видишь, и сделано крепко. Мрачновато, но тепло, а батареек в руинах много.

— И за что тебя замели? — поинтересовался Ингвар. — По морде кому-то дал?

— Нет, так глупо я бы не спалился. Взяли, я бы сказал, по совокупности косвенных признаков. Доказать ничего не смогли бы, но этого и не требовалось. Коррекционная система считалась не судебной, а медицинской, адвокаты пациентам не положены. Попал под подозрение, прошёл тесты, выявили резистентность — и готово. Я пытался сымитировать, но оказалось, что систему не обманешь. Может быть, всю жизнь бы там провёл, но Катастрофа помогла. Потом было много всякого, но в конце концов осел в пригороде Кареграда.

— А остальные изолянты? Те, кто с тобой сидел? Выжил кто-то ещё?

— Не знаю. Видишь ли, у меня уникально высокая резистентность, природный феномен, поэтому меня задействовали в программе исследований, так что в момент Катастрофы я был не в коррекционном центре, а в… другом месте.