Захар Петров - Муос: Чистилище
— Я вернусь за тобой! Я вытащу тебя отсюда, что бы мне не стоило — я вытащу тебя! Ты только дождись!
Он робко взял её за плечи, и на время замер и даже перестал дышать, боясь вынырнуть из этой яркой реальности, в которую в очередной раз его с головой утащила эта посланная ему судьбой или Богом необыкновенная девушка.
6
Вера решительно открыла дверь и позвала надсмотрщика, который тут же появился у входа в комнату, как будто никуда отсюда не уходил. Схватив Вячеслава за шиворот, он потащил его в камеру. Грубость мутанта Вера восприняла как добрый знак: мутант не подслушивал их разговор, иначе бы он не вёл себя так дерзко по отношению к узнику в присутствии следователя, с которым заключённый только что так мило общался.
Пары минут, пока надсмотрщик уводил и закрывал в камере Вячеслава, а потом провожал Веру к выходу с каторги, ей хватило, чтобы наспех проанализировать полученную информацию. У неё появились подозрения, ещё не сформировавшиеся в какую-то определённую теорию. И до тех пор, пока она с ними не разберётся, ей необходимо действовать осторожно. Приостановившись в коридорчике, ведущем к выходу, она не терпящим возражений тоном сказала надсмотрщику:
— Пять самых сильных надсмотрщика с оружием сюда!
Старший надсмотрщик уставился на Веру, не поняв её требование. Когда она, повысив голос, повторила приказ, мутант быстро согнал в коридорчик пятерых надсмотрщиков. Вера кисло посмотрела на эти свирепые, перекошенные мутациями лица, на корявые руки, неумело держащие арбалеты и мечи.
— У меня есть информация о том, что на каторгу готовится нападение с целью захвата допрошенного мной человека, который является важным свидетелем по уголовному делу. Вполне возможно, враги уже находятся там, за дверью. Кто бы там ни был — уничтожьте всех.
Вера отошла к стенке, пропуская вперёд эту бедовую пятёрку, но при этом извлекла из заплечных ножен мечи, давая понять, что она идёт устранять опасность вместе с ними. Увидев это, старший надсмотрщик, решительно клацнув челюстью, схватил увесистую дубину, утыканную гвоздями, и уже намерился выходить со всеми, но Вера его остановила:
— Оставайтесь, вы нужны здесь. Сделайте всё возможное, чтобы с тем узником ничего не случилось: он должен быть жив и здоров до следующего моего допроса.
Убедившись, что старший надсмотрщик её понял, Вера направилась на выход. Из-за изворота довольно узкого хода отсвечивали факелы ушедших вперёд надсмотрщиков. Она быстро и беззвучно проследовала туда же и уже слышала разговор:
— Да, следователь. Другая следователь сейчас подойдёт, — объяснялся перед кем-то один из надсмотрщиков. — А вы никого не встречали по пути сюда? Нас та, другая следователь предупреждала о нападении на каторгу.
«Ну и придурки!» — с досадой подумала Вера, а вслух крикнула:
— Это враги! Уничтожьте их!
Надсмотрщик, который вёл переговоры, растерялся: команда поступила от подбегавшей сзади следователя, но и перед ним стоял мужчина в униформе следователя в сопровождении двух убров. Пока мутант решал мучительную дилемму, следователь-мужчина быстрым движением выхватил из ножен меч, а спустя мгновение у надсмотрщика вываливались внутренности из рассечённого живота. Другие мутанты думали чуть быстрее: кто-то успел, не прицеливаясь, выстрелить из арбалета, кто-то сделал несколько неумелых взмахов своим оружием. Нападавшие не были готовы к такому повороту событий: арбалетная стрела прошила насквозь шею одного, а мощный удар утыканной шипами палицей раздробил плечо второму убру. Вера в этом тесном коридоре ничем не могла помочь надсмотрщикам, рискуя быть покалеченной их же неуклюжими замахами, поэтому вскоре все пятеро лежали на полу рядом с убитым убром. Выпавшие факела продолжали гореть на полу, слабо освещая этот коридор. Раненный убр переложил меч в левую руку, мужчина в такой же, как у Веры, униформе похабно улыбался:
— Подпортили тебе морду, пигалица, но выбирать-то нашему брату особо не приходится. Что, не ожидала меня увидеть снова?
— Отчего ж не ожидала? Я так и думала, что только таких уродов, как ты и твой дружок Булыга, могли направить на встречу со мной.
— Хамишь, сучка. Ты хоть себе представляешь, что тебя ожидает? Ты ведь молить будешь о том, чтоб мы тебя прикончили, а этого делать мы долго не будем. Ручки я, конечно, обрублю, чтоб к железячкам этим твоим не тянулись, а потом ты будешь моё! Можешь, правда, сама, по доброй воле — тогда смерть будет быстрой и лёгкой, как это там у вас, у следователей… с правом выбора способа казни. А решишь рыпаться — будем вместе с тобой долго вспоминать, как ты мне вены в Урочище исподтишка подрезала. Вспоминать и оплакивать тот день… вернее, оплакивать будешь ты: за меня и за себя… Гы-гы…
Солоп осклабился, довольный своей плоской шутке.
— Ну раз ты так уверен в том, что мне всё равно конец, скажи-ка: террор возле Риги ваших рук дело?
— А тебе-то что?
— Да так, интересно просто. Наша пятёрка брала Ригу за то, что они через год после вливания в Республику решили из неё выйти. А слиться с Республикой они решили, потому что их атаковали дикие диггеры. Только дикие диггеры туда отродясь не заходили, вот мне как-то и пришло сейчас на ум — не работа ли это Чёрной Пятёрки?
— Не делай из себя умную, тебе не идёт, гы-гы… Что ты спрашивала? Рига? Рига-Рига… Булыга, помнишь ту мутантку малую, которую ты раздел, а как её спину волосатую увидел, так и не смог, гы-гы. А мне так ничего пошла, даже жаль потом кончать её было. Это ж возле Риги мы её отловили?.. Помню Ригу — долго они не хотели в Республику входить, вот и поручили нам их убедить в том, что без Республики им никуда. А что тебя так пилит это? Нюники у девочки пробиваются от того, что за зря кого-то убила? И не получается себя сейчас героем считать? Так ты и не герой! Настоящие герои — мы! Мы делаем всю главную, грязную работу, а про нас никто не знает, нас ведь просто не существует. Спецназ почти всегда шёл по нашим следам, а значит, настоящая передовая — это мы. Вам всем, таким правильным и справедливым, всегда повод нужен был, чтобы лохов гражданских мочить, вот мы вам этот повод и дарили. Гы-гы… Но что-то мы разболтались с тобой, пора приступать…
Солоп был прав в одном — его поражение в Урочище было следствием внезапных и решительных действий Веры, которых он тогда от неё никак не ожидал. Теперь же он был готов к бою и, несмотря на своё бахвальство, вряд ли так уж недооценивал противника. Вера заметила, как раненый Булыга вложил в ножны меч и левой рукой из-за спины достал и направил в её сторону взведённый арбалет, поэтому ей приходилось постоянно наблюдать за ним и стараться выбирать такое положение, чтобы Солоп постоянно находился между ней и Булыгой, — это очень сильно ограничивало её фронт атаки. Вера вложила в ножны мечи и вооружилась секачами, решив, что с это оружие даёт ей больше шансов.
С самого начала бой пошёл не в Верину пользу — ей едва удавалось отражать секачами сильные и частые удары Солопа, и как она ни старалась, не меняя линии атаки, извернуться и достать его секачом, — у неё это не получалось. Отражая сильные удары, она начинала уставать, зато Солоп, чувствуя скорую победу, только увеличивал силу удара, не теряя при этом осторожности. В один момент Вера не успела правильно поставить секачом блок, отчего меч Зозона соскользнул и прошёл по её груди, причинив глубокое болезненное рассечение, комбинезон стал неприятно мокрым, что порадовало Зозона:
— Ещё немного! Ещё чуть-чуть! И эта маленькая крыска станет моё!
У него даже не сбилось дыхание, в отличие от Веры, ежесекундно теряющей силы. И она пошла на риск, чуть не поплатившись за него жизнью. Как будто забыв о Булыге, она немного отошла в сторону, так, что дала тому возможность выстрелить без риска зацепить Солопа. Булыга не привык стрелять с левой руки, и Вера уловила движение кисти, предшествовавшее нажатию спускового крючка. Именно в этот момент она отскочила обратно, и стрела ощутимо царапнула её левое плечо. Арбалет Булыги был разряжен, и его перезарядка займёт не больше пяти секунд. Второго промаха Булыга не сделает, ближайшие пять секунд — её последний шанс. Солоп в этой схватке уже привык к полунеподвижной манере боя, и когда Вера неожиданно стала менять линии атаки, демонстрируя в полную силу диггерские навыки ведения боя с секачами, он не успел приспособиться к изменению тактики противника. В какой-то момент Вера юркнула под его руку с занесённым мечом и со всего маху секанула по ней — меч вылетел, и кровоточащая рука Солопа повисла, как плеть. Он пытался выхватить метательный нож левой рукой, но несколько взмахов Вериных секачей причинили ему пару ранений, каждое из которых было несовместимо с жизнью. Не успело грузное тело Солопа удариться о пол, Вера уже была около Булыги и, опустившись в предельно низкую стойку, перебила своим секачом ему голень, выхватила только что взведённый арбалет, сделала ему подсечку и тут же отскочила назад.
