Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)
Я не нашел, что ответить.
…Танк дожидался на речном берегу, на выжженной полосе, где не осталось ни камней, ни деревьев. Черная рана все еще слегка дымилась. Сапоги погрузились в мягкий пепел, взметнув серое удушливое облако. Где-то здесь пепел деревьев смешался с пеплом моих друзей.
Лесли…
Я первым спрыгнул в освещенное теплым светом нутро древней боевой машины. Здесь было уютно, тем более что снаружи осталась тьма и холод, угрожающие шорохи леса, неспокойный плеск речной воды. И – смерть.
А внутри, под защитой стальной брони, горел свет и стоял чайник. Красный чайник в белый горошек. Такой был на кухне у Аретейни там, в прошлом…
— Назовите пароль! – бодренько потребовал динамик.
— Он с нами. – Аретейни спрыгнула следом. Я только теперь заметил, что она сменила изорванные джинсы на защитно-зеленую военную форму и высокие шнурованные ботинки. – Без пароля, Ярополк.
С лязгом закрылся люк, отрезая троих от темноты и тварей.
— Голос распознан, – отозвались динамики. – Прошу вас, назовите свое имя, звание и специализацию.
— Владимир Селиванов… капитан отряда специального назначения для особо опасных боевых задач, – отрекомендовался я. Знаете, мне еще ни разу не приходилось разговаривать с танком. Честно.
— Принято.
— Поехали домой, Ярополк. – Ласточка устало опустилась в кресло. – Автопилот.
— Задача выполнена? – деловито уточнил бортовой компьютер.
— Нет.
— Записано. Счастливого пути.
Заурчал мотор.
— По правому борту человек.
— Дай внешний обзор. – Аретейни вскочила.
Броня как будто исчезла – вокруг снова раскинулось пепелище.
Справа, со стороны института, к нам бежала Нэйси.
— Стоять! – Ласточка кинулась вручную открывать люк, я принялся ей помогать. – Подбираем.
— Быстрее! Уйди, я сам… – Я оттеснил Ласточку, у которой явно не хватало сил, но тут Ярополк помог мне, запустив автоматику. Я едва руки не вывихнул, люк завертелся сам по себе. Нэйси бежала из последних сил, а за спиной у нее летела следом целая стая собак. Впереди бежала слепая, прихрамывая на одну лапу.
Вой, рычание, лай – ударило по ушам оглушительным неслаженным оркестром. Собаки загоняли свою жертву, и я успел удивиться, как это они не понимают, что одной маленькой Нэйси на всех не хватит.
Она не успевала.
Вот собаки сделали крутой вираж, заключая жертву в клещи, вот парочка мимоходом перегрызлась за добычу, Нэйси споткнулась, припала на колено, вскочила, кинулась дальше, ощутимо хромая…
Я спрыгнул обратно, подхватил брошенную винтовку, ухватился за металлическую холодную ступеньку, поднимаясь наверх. Снаружи ударила крупная тварь – даже танк пошатнулся. Она была похожа чем-то на человека – очень худого, поросшего густой свалявшейся шерстью, с длинными цепкими когтями и глазами, утонувшими под нависшим лбом. И она мешала мне добраться до Нэйси.
— Трогай! – заорал Горислав. – Нас сожрут!
Я всадил в тварь короткую очередь, едва увернулся от контратаки когтистой лапой. У оборотней есть свои преимущества.
— Стойте! – И еще одна очередь в распухшее брюхо. – Дайте мне пару секунд. Я выхожу.
— Куда – один?! – подхватилась Аретейни.
— Ей с ними не справиться. – Тварь, наконец, взвыла и задергалась, я изо всех сил уперся рукой, выталкивая ее из люка, освобождая себе дорогу. – Гоните в город, я задержусь.
— Я с тобой.
— Нет. – Наконец, удалось вылезти наружу, под зарядивший серый дождь, смывавший густую черную кровь твари с брони. Труп застрял у основания кабины, повиснув на краю. Нэйси завизжала, крик отразился эхом. По границе чащи замерцали жадные огоньки, зашевелились скрюченные пальцы – а вдруг собакам не достанется?.. Я выпрямился. И услышал снизу равнодушный голос Ярополка.
— А может, по ним пальнуть?..
— Не вздумай, попадешь в Нэйси. – Ласточка вылезла следом – легкая, шустрая, ловкая. Как кошка.
— Вернись! – Еще ее мне тут не хватало!
— Ты не пойдешь один. – Тонкая рука, привыкшая исцелять, а не убивать, подхватила автомат так естественно, будто всю жизнь только этим и занималась. Щелкнул затвор, тяжелый приклад по-братски ткнулся в плечо под промокшей гимнастеркой. – Я прикрою.
— Вернись, – повторил я, остановившись. – Я прошу…
— Ты теряешь время! Иди, Дэннер!
По броне скользнуло длинное ловкое тело – без рук, без ног, укусила – и в песок. Песчаная змея. Один укус – и нету Ласточки. Я спихнул тварь ногой, она зашипела, пытаясь обвиться вокруг сапога, прежде чем тот же сапог разнес ей голову. Собаки начали сжимать кольцо.
Так дело не пойдет.
— Ласточка… я люблю тебя. Больше жизни люблю…
— Нашел время…
— Прости.
Движение, возмущенный крик, грохот внизу – вряд ли удачно приземлилась. Зато жива останется. Я сдвинул тяжеленный люк.
— Закрывай, Ярополк!
— Принято, – вежливо отозвался динамик. Я спустился с кабины, выбрал удобную позицию, прицелился.
Покойтесь с миром, твари.
Собаки валились штабелем, другие неслись дальше, перепрыгивая трупы. А у меня кончились патроны.
На мгновение все замерло. Затем собаки сообразили, что опасности больше нет.
И другие – тоже.
Сверху спикировал птеродактиль, и я нырнул под ствол, спихнув тварь – часть собак отделилась от погони и с рычанием накинулась на труп – снизу подоспела еще парочка змей, сбоку старательно карабкался паук с меня размером. Если я буду занят собственной защитой – как я помогу Нэйси?.. А если не защищаться – сожрут. Опять же, как я помогу Нэйси?..
Твари решили закусить человеком. Странно, они же боятся оборотней… Нет?..
— Дэннер!.. – позвала снизу девчонка, и я, обернувшись, стукнул в корпус.
— Трогай! Уезжай, вы их привлекаете! – Я знал, что Аретейни меня слышит, и видит. Танк послушно заурчал мотором. Умница.
Я спрыгнул на ходу, сгруппировался и – оказался в самом центре кольца. Нэйси налетела на меня и, задыхаясь, ухватила за ремень. Упала на землю.
Меч с шипением вылетел из ножен.
— Ну, привет.
…Так я еще никогда не дрался.
Да что там Волейнар – детский сад!
Собак было много. Собаки были сильные и ловкие. Я сам не успевал следить за своими движениями – тело опережало разум. Они падали, скулили, рычали, бросались в атаку. Одна прыгнула, целя в глотку – я располосовал ее собственную, вторая кинулась со спины – разворот, удар, разворот. Назад, шаг в сторону – удар. Вниз, вбок – выпад, шаг – защита. Звон, лай, удар, вой. Брешь – рана на руке. Не увернулся, не успел – некогда. Удар, еще, и еще, и – защита. Шаг назад, вниз, на землю – удар. Подъем. Так распрямляется освобожденная пружина – резким ударом.
…Время исчезло, смазалось в скорости, в бесконечную череду стремительных движений, и распознавать его не удается по ударам сердца – оно бьется как сумасшедшее, стараясь успеть за движением. И нет ни начала, ни конца, одна бесконечность, потому что время – исчезло.
— Дэннер!.. Дэнне-ер!..
Я стоял по колено в обрубках тел, и липкая кровь густела на одежде, на волосах, на коже. Сердце колотилось. Так… так сильно не колотится, это невозможно. Когда я сумею отдышаться?.. Больше ни одной собаки?.. Так быстро?.. Где собаки?..
— Дэннер!
Нэйси дергала за рукав. Я сглотнул вязкую от пепла слюну и заставил себя обернуться. Адреналин отпускал, и теперь рука пульсировала болью. Когда я успел схватить рану?.. Не знаю.
— Дэннер, очнись, надо уходить!
— Владимир! – Голос разнесся по выжженному берегу, так неожиданно, что мы оба вздрогнули. – Владимир, ты меня слышишь? Отзовись.
Я не должен отзываться. Нельзя. А, все равно.
— Слышу, Ласточка.
— Бегите сюда. Мы откроем.
— А нечисть?..
— Ложитесь и закройте уши.
Они собираются стрелять?..
Я послушно плюхнулся на трупы, прикрывая собой Нэйси. Девчонка задергалась – не то неприятно сделалось на груде мяса лежать, не то я ее придавил. Танк медленно, солидно развернул орудие. Я сообразил прикрыться дохлой собакой.
А когда поднял голову в следующий раз – лес полыхал, как Вечный Огонь. Пользуясь предоставленной возможностью, пока твари не очухались, мы с Нэйси бросились к постепенно набирающему скорость танку.
Мы уже видели, как открывается люк, забрались на кабину, потом спустились внутрь. Последнее, что я помню, как Ласточка обняла меня, не прекращая ругаться. А затем опустилась темнота.
Алиса
Получасом позже, когда мы все отдохнули и пообедали, деловой разговор все еще не клеился. Обычный клеился, деловой – нет.
Никто не стал убирать со стола, и мы просто сидели и смотрели на Владлена Александровича, а он ходил туда-сюда, прижав пальцы к подбородку, и думал.
