Рыцарь из ниоткуда. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович
Что ж, логика безукоризненная – и в Империи, и на земле не раз случалось, что облеченные какой-то серьезной миссией благородные господа забирали с собой юных любовниц, приличия ради добившись для них чина в посольстве или резиденции. Вот только наша красавица допустила серьезный прокол: откуда она может знать, какой чин у Каниллы? Из всех здешних обитателей это знал только король, полупивший от Сварога за час до бала послание, в котором сообщалось, что герцог прибудет в сопровождении коронного советника, графини Баради – именно такого послания требовал этикет. Значит, у нее есть возможность читать королевскую почту…
Этот ее прокол Сварога воодушевил: лишний раз он убедился, что им противостоят не сверхсущества, не суперинтеллект – это люди, способные допускать проколы и ошибки…
– Вы наверняка знаете, как это бывает, графиня, – сказал он непринужденно. – Влиятельный отец, честолюбивая юная дочка, стремящаяся как раз к чинам и высоким постам…
– О да, разумеется… Признаться меня только обрадовало, что дело обстоит именно так… – и вновь многозначительный взгляд записной великосветской шлюхи, какие кавалер с опытом должен распознавать моментально. – Герцог, по совести, вам не прискучило здесь? Танцевать вы не можете, вы не знаете наших танцев и, конечно, понимаете, что выглядели бы неуклюже и смешно, что повредило бы вашей репутации, высокому положению наместника… Вино – не более чем вино, за пределами королевского дворца может отыскаться не хуже…
Да, она шла к поставленной цели, как торпеда – то ли не хотела терять времени зря на долгие прелюдии, то ли, изучив физиономию Сварога, точнее, маску, полагала его именно тем, на кого он был чертовски похож – недалеким типом, с которым можно управиться быстро. Ну что же, корабль охотно поворачивает бортом к торпеде – резиденция и в самом деле представляет собой большущий капкан…
– У вас есть лучшие идеи, графиня? – спросил он.
– Найдутся… Не сочтите меня ветреной, но я бы предложила вам посмотреть мою коллекцию оружия. Мужчины такие вещи обожают…
– Вы правы, – сказал Сварог. – Но вот беда: кое в чем меня ограничивают строгие регламенты. Мне, как и прочим, категорически запрещено проводить ночи вне резиденции. Не сочтите за дерзость, но у меня отыщется встречное предложение: не согласитесь ли нанести мне визит? Я мог бы показать вам свою коллекцию шуртанского хрусталя. Многие наши дамы любят такие вещи, быть может, и вам понравится…
– Охотно, – прищурилась она с ослепительной улыбкой. – Обожаю шуртанский хрусталь…
Очень мило, ни малейших недомолвок не осталось – если учесть тот неоспоримый факт, что никакого такого шуртанского хрусталя в природе не существует…
Четверка лошадей под пронзительно-яростные вопли кучера вынесла карету в распахнутые ворота королевского дворца – стражники в кирасах и непривычного вида шлемах отсалютовали здешним подобием гуф. За воротами стояла темень, лишь кое-где зиявшая прорехами тусклого света – в уличных фонарях, широких стеклянных цилиндрах с конусообразными железными крышками, чуть приподнятыми над стеклом, чтобы дать доступ воздуху, горели ровным пламенем такие же факелы, как в королевском дворце. Ночная жизнь, как всегда было на такой стадии развития техники, здесь наверняка очень скудна – пылкие любовники, пробирающиеся к предмету своей страсти, да разбойный народ, согласно программе имеющиеся в должной пропорции, да, пожалуй что, спешащие к больным лекари…
Едва карета оказалась за воротами, Иляна, не теряя времени, придвинулась к нему, закинула руки на шею и впилась в губы долгим умелым поцелуем. Пришлось держаться соответственно, так что дорога длиной всего-то лиг в пять, показалась и вовсе короткой. Опираясь на протянутую Сварогом руку, Иляна спустилась по откинутой приступочке в три ступеньки на мощеный двор, взяв Сварога под руку, направилась, куда вели. И на ярко освещенном дворе, и в блиставших пошлой роскошью коридорах резиденции ее ровным счетом ничего не интересовало – а вот тут она переигрывает, следовало бы проявить толику свойственного женщинам любопытства, как-никак она, по легенде отроду не знавшая другого мира, кроме Нериады, впервые в жизни оказалась в имперском дворце, хотя бы парочку любопытно-восхищенных взглядов бросила вокруг… Что же, это люди, а людям свойственны промахи в игре – тем более что игра не особенно и искусная, коли тебе кажется, что ты имеешь дело с недалеким болваном, не заслуживающим более тонких подходов…
Точно так же не произвела на нее впечатления и роскошно обставленная спальня наместника, ярко освещенная невиданными здесь карбамильскими лампами. Глядя на огромную постель под балдахином из золотистой парчи, она театрально удивилась:
– Куда вы меня привели, герцог? Бы, право же, изрядно напористы, меня это даже чуточку пугает…
Ага, гимназистка, которую, пообещав показать плюшевых мишек, заманили в бордель… Ну, вылитая…
По мановению руки Сварога на столике у постели появился огромный поднос, щедро уставленный бутылками и тарелками, раздалась тихая приятная музыка, по стенам неспешно поплыли разноцветные узоры. Не похоже, чтобы и это произвело на нее хоть какое-то впечатление. Довольно бесцеремонно притянув ее к себе, Сварог сказал ей на ухо:
– Я давно успел убедиться, что женщинам нравится напористость… Пригасить свет?
– А зачем? – тихонько отозвалась Иляна, прямо-таки мурлыкающим голосом. – Он не мешает…
Когда через часок, как это описывал Дюма, восторги влюбленной пары утихли, Сварог потянулся за сигаретой, левой рукой небрежно обнимая прильнувшую к нему нагую растрепанную красавицу, выказавшую немалое искусство в подобных баталиях. Вообще-то ни он, ни она влюбленными не являлись – но в описанной Дюма сцене и д'Артаньян безбожно лицедействовал…
Мимолетно коснулся кончиками пальцев ее каменного ожерелья. Еще в начале процесса он, как и следовало не знающему здешних реалий человеку, поинтересовался, нельзя ли эту вульгарную штуку снять – и выразил неприкрытое удивление тем, что помимо приличествующих даме украшений, золотых с самоцветами, она носит такую дешевку. Иляна пустила в ход уже применявшуюся легенду – это амулет, который здесь никогда не снимают, так что цепочка запаяна в свое время намертво. Как определил Сварог, якобы из пустого любопытства перебиравший каменные брусочки, так и обстояло, хоть в чем-то не врала. Цепочка выглядела стальной – ну, именно предвидя такое, он навестил Грельфи, не оплошавшую и на сей раз…
– Я себя чувствую пастушкой из сказки, нежданно-негаданно попавшей в королевский дворец, – сказала она доверительно, то есть соврала в очередной раз. – Эта роскошь, эти лампы… Мы ведь сможем теперь посещать Империю?
Сварог наполнил ее бокал – светло-зеленым слабеньким вином, как она и просила, а себе налил до краев рубинового нектара, здешнего аналога портвейна или таларского гульдеса, – и, в отличие от нее, осушил единым глотком, тут же налил себе еще – и тоже до капельки отправил по принадлежности. Налил третий, отпил немного. Настала пора играть по намеченному, сделав вид, что его чуточку развезло и никаких подозрений у нее не возникнет, должна же знать, что у каждого своя мера: доза, какую заядлый кутила прикончил исключительно для разминки перед серьезной пьянкой, у другого вызовет как раз нешуточное забалдение…
– Сможете, я думаю, – сказал он, сделав свободной рукой широкий жест. – В отличие от меня…
– Как так? – спросила она то, что спросила бы любая на ее месте, услышав такое.
Сварог приговорил и третий бокал, приобнял девушку, протянул с классическим паяным надрывом:
– А вот так… Со стороны все красиво выглядит – господин имперский наместник, все вокруг сияет роскошью, глупцы завидуют, а на деле… – он налил себе еще бокал, притворяясь, что явственно поплыл. – Коли уж в кои-то веки можно расслабиться без присмотра… Нечему тут завидовать, Иляна. Имперские наместники и все имеющие чины их сподвижники четко делятся на две категории – карьеристы и ссыльные. Первые с удовольствием служат, делают карьеру. Вторых просто-напросто под благовидным предлогом засунули в почетную ссылку подальше от императорского двора. Впрочем, такое случается и с теми, кого посылают на две других планеты… Но там далеко не все ссыльные, а мы тут – все до одного… Ну, в конце концов, проиграл, так проиграл, хорошо еще почетной ссылкой отделался…
