Алексей Борисов - Византиец. Смоленское направление
- Как узнаешь, где будет охота, сразу дуй сюда. Дело у меня для тебя есть.
Мероприятие, назначенное на среду, должно было происходить в лесу чуть южнее Смоленска, и фактически было ангажировано церковью Михаила Архангела, как основным владельцем данной территории. Даже в воскресной проповеди, Ермоген, пока ещё не епископ, но уже исполняющий его обязанности намекнул на необходимость полезного начинания, сообщив точную дату.
- Волков развелось - жуть. - Примерно так высказался иерей на своей проповеди.
Приглашение для участия в охоте на серых пушистых разбойников получили все бояре, находившиеся в Смоленске. Началась подготовка, и во всём городе было не сыскать такого места, где бы хотя бы вскользь не упоминалось о готовящемся мероприятии. Хотя, за день до начала было несколько мест, где предстоящая охота не вызывала радостных эмоций. Княжеский детинец оказался одним из них. Всеволда Мстиславовича мучили несколько другие проблемы, связанные с пищеварением. И пока лекари всю ночь отпаивали его разнообразными отварами, рядом с детинцем тоже не спали. Андрейка прибежал в терем сотника затемно. Отыскал Степаниду и рассказал про план покушения. Так же поведал и о роли, которая предназначалась ему. Ключница проводила холопа к Савелию, после чего Андрей с саблей Шоно убежал обратно.
Рано утром, наиболее активная часть горожан, а именно бывшее ополчение с Подола, выдвинулась к лесу, окружая периметр загона, потрясая трещотками и иногда стуча в бубен. Слева или справа от лесочка раздавались звуки рога, сообщая загонщикам, с какой стороны нужно ускорить шаг. Волков гнали в сторону поляны, по фронту, в котором в ста шагах друг от друга расположились бояре со своими стрелками, тешась надеждой подстрелить более мясистую живность - лося или оленя, на худой конец кабана. По правилам, любая добыча шла в общий котёл, но существовал негласный личный зачёт, по которому насчитывалось что-то вроде очков. На основании этих баллов и определялся самый ценный охотник, а это сулило не только славу и уважение, но и гарантированный 'проездной' на следующую охоту. Для высокородных бояр ценность такого билета сложно оценить, а вот для всех прочих это был неплохой шанс приблизиться к верхушке власти. Занимая высокое положение при дворе князя, Тороп получил от главного ловчего место в первом ряду, рядом с одним из устроителей охоты, но к нему пока не подъехал, оставаясь чуть в стороне, беседуя с соседом. Вместо него там стояли два человека: Батасухэ и Андрейка. Один из них внимательно слушал другого, периодически поглаживая ножны своей сабли.
- После того, как ты срубишь голову рязанцу, я должен тебя подстрелить из лука и оставить волкам на поживу. Такой был план боярина.
- Я догадывался. Что просили передать те, кто затеял всё это?
- Как только Савелия повезут на санках, ты должен спешить к Свиртилу, там тебя укроют. И ещё, сотник предложил тебе на выбор: - либо Новгород, либо в крепости у камня.
- Новгород. - Сухо ответил Батасухэ. - Здесь мне жизни не будет.
Через два года, вконец обрусевший Батасухэ будет возглавлять отряд лёгкой конницы, помогая сыну Ярослава громить на льду немецких рыцарей, отдавая долги своей Родине. Но это будет потом, а сейчас...
Лай пёсиков приближался, уже отчётливо было слышно рычание доминирующей самки волчьей стаи. Рязанец слез с лошади, сейчас должно произойти то, к чему его друзья готовились несколько недель.
Хрум, хрум. - Послышался хруст снега за спиной.
Сотник развернулся на звук, одновременно вытаскивая свой меч. Батасухэ стоял в трёх шагах с обнажённой саблей.
- Будет ли прощенье моему роду, за то, что я и мой отец, подобно стае волков, пришли на свою Родину? Не знаю и наверно, никогда не узнаю. Нет таким как мы прощенья. Рысёнок предложил отправиться в монастырь, замаливать сей грех, возможно, так и надо поступить. Но не сейчас, пока я воин, буду выпрашивать прощенье у своей земли с мечом в руке. Прощай Савелий. Спасибо за отцовскую саблю, но знай, я помню как она попала к тебе. - Батасухе приподнял клинок к уровню глаз, затем вздёрнул руку к небу и прокричал боевой клич: - Урргах!
Рязанец отсалютовал своим мечом, вложил его в ножны, снял перевязь и бросил оружие в снег. Из кустов тут же выкатились сани, которыми управлял Ратибор. Два трупа были завёрнуты в свежие коровьи шкуры. Норжон, со стрелой в шее был переодет в одежду Батасухэ. Второй труп, облачённый в одежды Савелия, принадлежал скончавшемуся от ран литвину, героически прикрывшему своим телом Ермогена в битве у Долгомостья. Голова у него была заранее отсечена. Оставив лошадок, трое воинов сели на сани и укатили в сторону леса, где их уже поджидал Васька Щука.
Стая волков выскочила на западную часть опушки. Самка остановилась, за ней замерла вся стая. В ноздри ударил сладковатый запах свежей крови и мяса, погоня приближалась, но волки не ели уже несколько дней, а тут, совсем рядом и так много. Два тела, обмазанные жиром, были растерзаны в клочья. Опознать их можно было лишь по отдельным фрагментам одежды, да по оружию, которое валялось рядом. Как только работа волков была выполнена, стрелы вонзились в бока серых чудовищ.
Андрейка, находившийся рядом, натянул лук. Самка волков, видя, как погибает её стая, чудом увернулась от коротких деревяшек, несущих железную смерть на конце. Впереди стоял заклятый враг её стаи - человек.
- Один на один. - Возможно, прорычала волчица и бросилась вперёд.
Стрела пробила грудь, но жизненных сил ещё хватило на один укус. Лук хрустнул под мощными зубами, не выдержал и развалился. Когти правой лапы волчицы успели прочертить кровавые бороздки на лице стрелка. Это последнее, что успела сделать хищница в своей жизни, прижимаясь всем своим телом к падающему на снег Андрейке.
Тороп нахлёстывал лошадку, стремясь поскорее приблизиться к тому месту, где должно было лежать тело Савелия. Куча побитых волков, залитый кровью снег и два изуродованных тела - всё, что можно было обозреть на полянке. Егорка, командовавший горожанами, участвующих в загоне трубил в рог, возвещая о несчастном случае. Бояре стали съезжаться на звук, некоторых от увиденного вытошнило, и тут раздался стон. Андрейка выбирался из кустов, таща за собой убитую волчицу. Лицо залито кровью, шапка потеряна.
- Что тут произошло? - Заверещал Тороп.
- Тать вон тот, назвал себя Батасухэ, сыном Шоно, которого Меркурьевец убил у ворот. Так вот, сказал и выхватил меч, а тут как раз волки напали. - Андрейка бросил волчицу на снег и вытер кровь с лица.
- Дальше, дальше что было? - Заволновались бояре.
- В общем, он ему голову снёс, а я его из лука в шею, а потом волки, вот. - Холоп продемонстрировал огрызок своего лука.
- Ммда... поохотились. - Высказался за всех один из бояр.
Растерзанные куски погрузили на санки и повезли в город. Горожане, встречая скорбный поезд, узнавая о случившемся, плакали. Вскоре возле церкви собралось несколько тысяч людей. Ермоген вышел на площадь и склонился над санками. К нему подбежал Герасим, упал на колени, показал рукой на труп в одежде Савелия.
- Поплачь сын мой, поплачь. Не уберегли мы защитника нашего. - Ермоген погладил рукой звонаря по голове и перекрестил.
- Как же так, отче? - Взвыл Герасим.
- Да вот так... - иерей остолбенел. Немой заговорил.
- Чудо! Наш епископ сотворил чудо! - Заорал во весь голос Егорка. - Звонарь заговорил!
- Слава Иисусу! Слава епископу Ермогену! - Закричали с разных концов толпы.
Хиротония возведения в сан епископа Ермогена осуществилась де-факто. Уверовавши в силу исцеления епископа, к нему хлынули люди. Если бы не сани, то, наверное, задавили бы. Священник стал крестить людей, к некоторым прикладывал руку, давал поцеловать крест. Многие потом утверждали, что излечились от недугов, дедок с рогулькой стал свободно ходить на двух ногах, некоторые женщины сумели забеременеть, а один из мужичков вдруг потрогал низ живота и заулыбался.
Вечером следующего дня к Ермогену подошёл пономарь Печорского монастыря.
- Видение во сне мне было. Уснул я давеча в келье, как вдруг, словно покров Богородицы на меня опустился. Я вздохнуть, а в нос запах такой приятный, не иначе как в раю, и голос женский прозвучал: 'Сегодня в ночь, у Молоховских ворот, явится нам наш Меркурьевец'. - Пономарь склонил голову, ожидая, что скажет епископ.
- Будь рядом, собери всех, мне надо возблагодарить Господа. - Священник подошёл к иконе, опустился на колени и стал молиться, отбивая поклоны.
Плотный туман стоял за стеной, такое состояние погоды, вообще несовместимо с морозом при низкой влажности, но зрители, ни сколько не сомневались в Божественном участии.
