Михаил Гвор - Спасатель. Вечная война
Идем. Я по дороге стрелы собираю и складываю в отобранный у пленницы колчан. Интересно у местных дело поставлено. Сопливая девчонка шлендрает одна по лесу с боевым луком в руках и кинжалом на поясе, бросаясь на первого встречного. Не сказать, чтобы очень безграмотно бросалась: не предупреди меня пес, мог бы сейчас изображать жука на булавке. Интересно, только эльфы такие отморозки или остальные не лучше? Что у нас там по эльфам есть?
В базе недобога сведений мало. Как и по остальным расам. Название и внешний вид. Последнее – весьма приблизительно. Сразу видно: чиновник собирал. А что я в фэнтези навычитал? Красивые, как сволочи! Не знаю, эта, как по мне, самая обычная девчонка. В таком возрасте некрасивых не бывает. Если специально не откармливать. Волосы должны быть золотые или зеленые и длинные. В наличии – льняные. Чуть пожелтее, пожалуй. Насчет длины – тоже облом. Обкорнаны выше плеч, похоже, тем самым ножом, который сейчас у меня. Глаза большие, миндалевидные, зеленого цвета? Можно и так квалифицировать: большие, на пол-лица и странной формы. Сразу не опишешь. С цветом не сходится. Карие. Радужка и зрачок тоже больше человеческих. Уши – вот тут почти классика: здоровые и заостренные кверху. Только с кисточками, как у рыси. Что-то мне эти кисточки напоминают. Не помню… Ладно, на самих ушах волосы не растут, только на кончиках. Да и не волосы это, что-то другое, хотя и похоже. Что еще? Ага! Кожа должна быть с зеленоватым отливом. Отлив присутствует. Впрочем, если сенбернар в личико подышит, любой позеленеет. Одеваются эльфы в тончайшие ткани типа шелка зеленого цвета. Легкие, воздушные одеяния. Вот тут полнейший облом. Одежка у девочки цвета хаки, даже с намеком на легкую камуфляжность. За счет поношенности, наверное. А насчет легкости – брезент, он и на Кверте брезент. Только квертианский. Или как это правильно сказать? То есть химсостав, может, и иной, но толщина и фактура – один в один. Оно и понятно. Девушка, вышедшая в лес в «легких и воздушных» одеяниях, через несколько метров останется и без легких, и без воздушных. И вообще без одеяний. Ну, может, чуть больше нескольких метров. Но за километр подобные ткани целиком повиснут ленточками на колючках. Зрелище, конечно, выйдет сногсшибательное. До тех пор, пока кожа не последует вслед за одеждой. Потом – тоже сногсшибательное, но в другом смысле. Эта конкретная экземпляра эльфийской расы одета гораздо практичнее и не рвется кого-либо прельщать исцарапанным телом. Добротные штаны из местной брезентухи и хорошая штормовка с карманами и капюшоном. Под штормой – рубаха, похоже, льняная. И тоже крашена в хаки. На ногах некая помесь полусапог с мокасинами. Из хорошо выделанной кожи. Одним словом, на дитя леса, живущее в полном единении с природой, не похожа. На лесного жителя – да, безусловно. Замените лук на автомат – и получите белорусскую партизанку.
И молчит, как та самая партизанка. А мы, между прочим, пришли. И зачем было разглядывать эльфу? Лучше бы придумал, что с ней делать. Хотя что с этой балбеской делать? Только кормить!
Накладываю полную миску макарон с мясом, протягиваю пленной. Никакой реакции. Только ноздри раздуваются. Всовываю миску в руки, вываливаю Шарику банку тушенки, достаю вторую ложку и начинаю есть прямо из котелка. Как говорил кто-то из немецких королей: «война войной, а обед по расписанию». Тем более я ни с кем не воюю, а с детьми – особенно. Краем глаза поглядываю на девочку, в которой борются два несовместимых желания: сбежать и покушать. Наконец она решает, что от Шарика все равно не убежишь, и усаживается на землю. Интересно, в какой руке воспитанная эльфийка должна держать ложку, если левой она придерживает стоящую на коленях миску, а правой запихивает в рот макароны с мясом? Это только у нее такие манеры или здесь так принято? Не буду ли я со своей личной посудой выглядеть несколько неестественно в местном обществе?
Сидим, жуем. Судя по тому, с какой скоростью улетучиваются макароны, питается ребенок нерегулярно и явно недостаточно. Может, поэтому и на людей бросается?
– Ты всегда сначала стреляешь, потом разговариваешь?
Только бросила на меня короткий взгляд и запихнула в рот новую порцию макарон. Да и хрен с тобой, не хочешь говорить, молчи. Не пытать же ребенка!
Доедает, вылизывает миску. Именно вылизывает. Языком. Берет чай, с удивлением разглядывает сахар, нюхает его. Потом повторяет мои действия: кладет в кружку, размешивает. Оказывается, умеет ложкой пользоваться, не только ножом. Даю «Сникерс». Недоуменно смотрит на упаковку батончика, снова повторяет мои действия. Лицо… Против шоколада не устоит ни одна женщина. Особенно если видит его первый раз в жизни. Доедает, допивает, настороженно смотрит на меня. Но злобы в глазах уже нет.
– Еще?
Мотает головой. Молчит, но отвечает. Уже хорошо. Не меняя позы, поднимает глаза и произносит:
– Всегда!
Ага! Это ответ на мой вопрос насчет процедуры знакомства.
– Почему?
Теперь на меня смотрят, как на идиота. Полного и окончательного. Однако есть преимущества в подобном отношении. Придурку можно и объяснить что-то.
– Чужой. Враг!
Ничего себе здесь порядочки!
– Я тебе не враг!
А вот теперь наблюдаю картинку «охреневшая эльфа пытается закрыть рот». Правильно она во время еды молчала. Точно подавилась бы. Справилась наконец! Охренение сменяется обычным удивлением. Мимика совершенно человеческая, только выражена еще сильнее. Все мысли на лице написаны.
– Как?
– Так! Нет у меня такой потребности.
Погружается в глубокую задумчивость. Левая рука автоматически подтягивает к себе котелок с недоеденными макаронами. Надо понимать, продолжение разговора откладывается. Горазда девочка кушать! Молодой, растущий организм. Вообще привычки у нее правильные. Меня тоже мама учила: «Когда я ем, я глух и нем». Но успехов в воспитании сына, подобных эльфийским, ей достичь не удалось даже близко. Ну и ладно, зато моя мама научила сына пользоваться ложкой! В отличие от всяких эльфов!
Пленница удивленно смотрит в опустевший котелок, потом, смущенно, на меня. Машу рукой:
– Доедай.
Она улыбается и начинает вылизывать посуду. Картина маслом! Эльфа, засунувшая голову в кан![18] Как бы не застряла… Нет, справляется! Правда, перемазюкалась до кисточек на ушах! Начинает вылизываться. Ну, чистая кошка! Только та лапами голову моет, а эта языком до ушей достает. Хоть и с трудом. Зрелище, кстати, достаточно эстетичное. Ну, более эстетичное, чем можно было бы предположить.
– Слушай, тут же ручей есть.
– Зачем? – удивляется эльфийка.
– Как бы тебе сказать? Умыться можно.
– Зачем?
И продолжает вылизываться. Ладно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.
– Еще еды сварить?
Этот вопрос снова вводит девочку в ступор. Выражения на лице сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой. В шоке она. Шла себе по лесу, заметила чужого. Попыталась прикончить, но недооценила противника. А чужак ее не убил. Не скормил страшному лохматому зверю. Не изнасиловал и не замучил. Даже не связал. Накормил, напоил, угостил какой-то вкуснятиной, слова не сказал, когда она сожрала его порцию, а теперь предлагает еще еды! Мир встал на дыбы, три раза перекувырнулся через голову и остался стоять вверх ногами. Эльфа выплевывает изо рта кисточку правого уха и произносит:
– Ты мне не враг! – открыла Америку! – Я тебе не враг!
Серьезно! Похоже, я по незнанию брякнул ритуальную фразу! Амфи, урод, ты что, даже не изучил обычаи вверенных тебе племен?! Администратор хренов! Или мне забыл передать? В любом случае, дебил первостатейный! А девчонка только что выказала мне максимальное доверие, какое только возможно. За полкотелка макарон и «Сникерс»… Подбираю с земли пояс с ножом и колчаном и протягиваю ей.
Шок номер два будет? Или если не враги… До шока не дотягивает, но удивлена. Короткое замешательство, и снова:
– Я тебе друг!
Та-ак! Еще бы знать, какие обязательства накладывает статус друга! А то ведь всякое может оказаться! Впрочем, надо рисковать!
– Я тебе друг, – осторожно говорю я, внимательно наблюдая за реакцией.
Девчонка расцветает. Язык мгновенно развязывается.
– Хорошо! Здорово! А ты кто? На нас не похож! Я таких еще не убивала! Даже не видела! Ты кто? А почему ты меня не убил? И накормил! И…
Лучше бы я промолчал!
– Стоп! – прерываю поток слов. – Я человек. Почему я должен тебя убивать?
– Человек? – удивляется она. – Это не ответ. И эльф – человек, и орк, и оборотень. Все – человеки, но все разные! И все друг друга убивают! Ты странный. Ни на кого не похож и меня не убил. Ты друг эльфов?
– Я друг всем, кто готов быть моим другом, – и, подумав, добавляю: – И другом моих друзей.
– А кто твои друзья?
– Шарик! – Опять думаю вслух. – Ты, если захочешь.
Она не задумывается надолго:
– Хочу! Уже твой друг! А как тебя зовут? Друзьям же можно истинные имена знать! Как в роду!
