Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью
Захотелось отметить это дело. Сколько времени? Через пятнадцать минут обед. А число… ого! Десятый день здесь загораю, а даже не заметил. Осталось… завтра выхожу. И со своими рунами. Их еще мало, и заклинание всего одно, но главное – начало положено! Повод железобетонный.
– Ура!!! – завопил я во весь голос. Мне хотелось, чтобы хоть кто-нибудь появился рядом и хотя бы покрутил пальцем у виска. Я бы и с ним счастьем поделился.
Глубокий бункер, метров двадцать под основным подвалом. Вентиляция, электричество и сантехника. Мне провели воду с раковиной и маленьким душем и унитаз поставили. Старый проводной телефонный аппарат без диска находился всегда под рукой.
– Передайте Фариду, пусть принесет бутылку вина! Любого, хоть портвейна!
На другом конце трубки, как обычно, не ответили. Ох уж эта секретность!
Микрофон камеры и динамики точно есть, Крася проверила, но сидит ли дежурный или все тупо пишется – вопрос. Скорее сидит, чем не сидит. Каламбур, то же можно сказать и обо мне.
Вина Фарид принес.
– Что решил отметить? – поинтересовался он безразлично.
– Скорый выход. Завтра часа в два дня. Оценил силищу?
– Да-а, впечатляет, – ответил узбек, раздувая ноздри. Он чувствовал ману как запах. Какой именно – не уточнял. – Наверху ждут не дождутся.
– Ну, недолго осталось. Выпьешь?
– Давай, – согласился он. Посидел недолго, заторопился и ушел.
После вина мое настроение поднялось совсем до небес. Я пел фальшивым голосом, приплясывал, не отходя от куба. Операторы небось ржали от души. И пусть. Все должны радоваться: сегодня День рождения Земной Магии!
Утром, после завтрака, вежливо прокряхтела Крася:
«Вчера я с твоим компом соединилась, руны по инету искала, а сегодня продолжила поиски других рун…»
«Похвально», – перебил я ее.
«Такое дело… – продолжила она. – Много текстов и роликов нашла о «серых». Посмотри выжимки, странно все это».
«Включай, любопытно». – И перед внутренним взором развернулась картинка.
Через пять минут я забыл слово «любопытно». В мире творилось черт знает что. Пять дней назад все «серые» во всем мире сдались властям и покаялись! С такой толпой заключенных не знают, что делать. Наш патриарх мягко отсоветовал сжигать «серых» в храмах, которые должны оставаться местом покаяния, а не однозначной казни. Но сразу предупредил, что это только «совет», что окончательное решение этого вопроса требует созыва Вселенского собора, и желательно совместного, с представителями других конфессий, в храмах которых происходит то же, что и в православных; мол, такое явное проявление божественной воли, которое не встречалось «со времен Спасителя», игнорировать нельзя. Выступили и многие другие религиозные лидеры с похожими заявлениями. Толпы родных осаждали тюрьмы, в Европе и обеих Америках шли массовые демонстрации с прямо противоположными лозунгами: «за» или «против» сектантов, им не давала схлестнуться полиция, и делала это с большим трудом. Под этот шумок начались погромы. Совбез ОНН ничего не постановил, собирается ассамблея, но и там вряд ли что решится. Наконец нашел то, что меня больше всего тревожило, и у меня чуть отлегло от сердца: все «серые» лишились колдовской силы.
У всех сразу это может быть только после вмешательства того бога, кто эту силу Смерти «активировал». Я его не изгонял, значит… ушел? Но зачем? Испугался арестов своих почитателей? Чушь! А почему мне ничего не сказали?!
Рука непроизвольно потянулась к телефонной трубке, но я ее отдернул.
Ага… по времени получается, что покаяние «серых» произошло на следующий день после последнего свидания с Розой, дальше стал приходить Фарид. Совпадение? Вряд ли. Ну-ка…
Нырнул в астрал и прошел по метке Розы.
Девушка красилась перед зеркалом, от нее пахло легкими духами. Быстро она впитала «большую» цивилизацию. Прошелся по комнатам – гостиничный номер. Точно в командировке. За окном типичные многоэтажки, какой именно город – непонятно. Вывеску отеля «приблизить» не получилось, слишком далеко от самой Розы, но взгляд упал на газету: «МК в Питере» – ясно, отослали подальше. Зина! Надо к ней. Внезапно засосало под ложечкой.
Только выскочил из астрала, как «затылком», магическим зрением увидел входящего Фарида, который сверкал амулетом.
– Опять в облаках витаешь! – позвал меня его голос.
Обернувшись, увидел, что в руках у него натуральная плетеная корзинка с бутылкой вина и фруктами.
– Работаю! – шутливо ответил я, напуская на себя важный вид.
Моя аура показала полную невозмутимость вместе с нетерпением выйти отсюда. Научил же Фарида читать ложь! На свою голову. Приходится представление разыгрывать.
– Знаю, как ты работаешь, – проворчал он не менее шутливо и, подойдя ко мне, предваряя вопросы, вручил с пояснением: – Это тебе лично от начальника за успешную работу. Я, извини, тороплюсь. Когда планируешь отсюда?
– В два дня, как и говорил, через три часа. А что?
– Да ничего, мы с ребятами приготовили тебе отличную встречу! Ждем с нетерпением! – сказал не моргнув глазом, и ведь по ауре не соврал!
«Только ребята не те, и нетерпение – со злорадством, и амулет с «серостью», – прокомментировала Фиона.
– А что у тебя за амулет? – спросил у Фарида.
– Да так, почти трофей. Выйдешь – покажу. Мне правда некогда, – бросил, направляясь к выходу из комнаты, к массивной сейфовой двери поторапливаясь.
Как он меня испугался! Не Фиона распознала, а я сам по ауре наконец-то разглядел. Неспроста… Чувство опасности взревело – и время замедлилось.
В дверной проем медленно влетел стеклянный… нет, хрустальный шар, пропитанный «серой» силой, с ярким серым плетением внутри. Дверь поползла закрываться. Вскакивая на ноги, я «подстелил» под место падения шара мягкую «воздушную подушку». Не помогло, шар разлетелся осколками. Они медленно планировали в стороны, а заклинание быстро даже для «ускорения» – значит, практически мгновенно – окружило меня густым плотным туманом грязно-серого цвета. Он состоял из множества микроплетений из «серости» с примесью фиолетового Разума. Мое мгновенно возникшее «зеркало» исправно их рушило, переводя в чистую силу, но откуда-то взявшийся ядовитый газ (не из плетений – из молекул) легко проникал через пленку.
«Не дыши и закрой глаза!» – прокричала Голуба.
Я послушно выполнил этот приказ и создал вихревой поток воздуха, направив его вокруг себя и дальше в вытяжку, которая, слава богу, оказалась не перекрытой.
Все плетения были разрушены, «зеркало» за ненадобностью отключено, а я все не дышал. Вокруг гулял свежий ветер, а мне не хватало воздуха. В закрытых глазах забегали пятна темноты, когда раздалась долгожданная команда Голубы:
«Отбой газовой атаки! – и с облегчением продолжила: – Дыши глубже, воздух безопасен».
Я жадно втянул в себя воздух, пахнущий бетонной и угольной пылью.
«Все, козлы: вы у меня допрыгались», – мысленно погрозил неизвестно кому.
Почему неизвестно? Всем, всей долбаной ФСБ! Что им надо? Я давал все, что мог, все, что им нужно! Ну… погодите.
Громкая связь в помещении, как оказалось, исправно работала, но перед этим услышал высказывание Сини:
«Газ был усыпляющим, очень мощным, я бы не успела справиться с засыпанием. Но разбудила бы тебя сразу, как только он развеется. Бестолковая затея. Разве что в противогазах за тобой бы явились, и то надо было бы поискать начинку – уголь такую гадость не поглощает».
– А теперь поговорим серьезно, Игорь Михайлович, или как вас там, – голос из громкоговорителя гулко гремел. Мне пришлось понизить чувствительность барабанных перепонок. – Разберите мою посылку и возьмите подарок.
Под яблоками с апельсинами оказался ошейник моего производства, завернутый в мой же чехол из сукна с блокировкой излучения.
– Спасибо большое, Александр Сергеевич, мне как раз его не хватало! – поблагодарил я начальника.
– Подполковник Шувалов смещен с руководства проектом, теперь его возглавляю я – капитан Лесков.
– А имя-отчество?
– После узнаете; наденьте амулет.
– А если не надену, а поднимусь и уши вам надеру? – Я специально смотрел в сторону громкоговорителя, хотя прекрасно знал, где находятся видеокамеры, целых три штуки.
– Послушайте предупреждение, – надменно ответил капитан.
– Егор, ты меня слышишь?! – Зина произнесла это с тревожной надеждой и не орала, а практически шептала.
– Слышу, Зиночка! Ты потерпи, пожалуйста, я скоро приду. – Сердце будто в тиски зажали, и поднялась волна злости. Ну почему всем так неймется ее похищать?! – Ты где? – спросил как можно спокойнее.
– Мне страшно, Егорушка, – усиленный пещерным эхом надрывный шепот хрипел. – Очень страшно, – пошелестела, шмыгнув носом. – Я боюсь пошевелиться. Арбалетная стрела, та, из урочища, которую мы с Розой из тебя вынули, смотрит мне в грудь. Чуть шевельнусь, и она выстрелит. В упор. Мамочка… я хочу сказать, что… – но ее выключили.
