Цена славы (СИ) - Кас Оксана
Заработанные деньги Китэ потратил на то, чтобы избавиться от проблемной недвижимости и купить что-то более престижное. Никого не интересовал сам дом — с ним много проблем. Земля без дома стоила дороже. Все дело в арендаторах. В Корее не так-то просто выгнать человека из квартиры, особенно, если он платит по счетам. Китэ пришлось вернуть всем жильцам депозит, который они вносили при заселении, некоторым выплатить неустойку, а то и доплатить за выселение. Именно поэтому ему были нужны деньги. Он вложил их в разборки с арендаторами, продал землю с домом, а после начал покупать квартиры в современных жилых комплексах, где процесс сдачи жилья будет проще хотя бы потому, что не нужно каждую неделю вызывать рабочих для прочистки старой канализации.
Через пару лет Китэ избавился от второго многоквартирного дома, в 2019 — от последнего. Теперь его уже ничего не связывало с темным прошлым семьи. Немаловажно, что, до продажи этого третьего многоквартирного дома, его родители продолжали в нем жить, а сам Китэ регулярно бывал в том районе.
Плотно участвовать в делах эскорт-сети Китэ перестал еще до 2019 года. Он продолжал отправлять какие-то сведения Квон Манхуку, принимал на работу его людей, но сам сосредоточился на продюсировании. Китэ хотел личной славы, признания своих заслуг и уважения, а не просто денег. Именно поэтому он и не попал в сферу интересов людей из военной прокуратуры: он не просто не контактировал с политиками, он словно вообще в этом не участвовал. Проще говоря, к моменту начала слежки за участниками эскорт-сети, Со Китэ уже вышел из активного управления, поэтому не был в списке организаторов.
Квон Манхук, к слову, оказался порядочнее своего сообщника. Даже находясь под следствием, зная, что его ждет огромный срок, он не рассказал, что когда-то ему помогал Со Китэ. Возможно, это еще и потому, что следователей интересовали связи с политиками, то есть нюансы дела о госизмене, а Китэ в этом действительно не участвовал.
Как прокуратура вообще об этом узнала? Из-за Хондо, парня из R-Thieves, который похож на Дана, а также потому, что Китэ не умеет оставаться в дружеских отношениях со своими бывшими.
Семья Хондо жила в последнем из старых домов семьи Со. Квартиру начали снимать еще его дедушка с бабушкой, почти вся семья работала на небольшом текстильном предприятии поблизости — такие все еще остались в Сеуле.
Так как Китэ было важно сделать все по закону, он сам пришел разговаривать с жильцами. И во время этого обхода он увидел Хондо и сразу решил, что мальчишка ему нужен в будущей мужской группе. Китэ организовал несколько модельных предложений для Хондо, чтобы убедить семью мальчика в перспективах карьеры в шоубизнесе, а после взял на стажировку. Но не учет один маленький нюанс. Хондо, пусть и родился уже в то время, когда о семье Со редко говорили в негативном ключе, рос очень любопытным ребенком. И, что немаловажно, внимательным к деталям. Он знал о семье Китэ все, что знали его бабушки и дедушки, и охотно рассказал это следствию. Во многом потому, что он был фанатом Дана. Для ребенка было просто ужасно осознавать, что его кумира едва не убили. Он выложил Джиёну вообще все — два часа он без умолку рассказывал правду напополам со сплетнями и легендами бедных районов Сеула. При этом еще и указывал, что известно наверняка, а что — просто догадки людей.
Ну, и еще Хондо указал на одну особенную женщину. Ее звали Юна — это достаточно распространенное в Корее имя. И она работала на Китэ несколько лет, одновременно являясь его любовницей. Ну, это он считал ее любовницей. Она думала, что он вскоре сделает ей предложение и они поженятся. Когда стало понятно, что этого не произойдет, девушка обиделась… но сразу не ушла — она устраивала скандалы, обещала все рассказать полиции, в том числе она выкрикивала угрозы под окнами родителей Китэ — то есть, как раз в том доме, где жила семья Хондо.
Несколько лет назад Юна получила от Китэ деньги за молчание. Она легко приняла их, потому что сама считала, что ее заявление в полицию мало что даст — она ведь не знала, о чем там ее «жених» говорит со всеми подозрительными личностями. Но… о, коварные женщины — она все записала. У нее получился целый блокнот с именами, датами и координатами, которые она записала, чтобы не забыть и отомстить при случае. По словам Джиёна, этот блокнот она им отдавала с такой улыбкой, что было даже немного жутко. Впрочем, ее понять можно — она несколько лет терпела его выходки, надеясь удачно выйти замуж, он все это время поддерживал в ней эту уверенность, а после заявил, что больше никогда не женится.
И так уж сложилось, что эта Юна видела, как Китэ шесть лет назад купил пистолет. И она знала человека, у которого он его купил. И знала место, где этот пистолет хранился прежде. «Продавец оружия» оказался бывшим подельником дяди Китэ — будучи уже стариком, он все еще промышлял чем-то не совсем законным, в том числе, однажды, совершенно случайно, украл пистолет у полицейского. В том сейфе, где, предположительно, должен был храниться пистолет, его не оказалось. Но, по всем параметрам, у Китэ был именно тот пистолет, из которого стреляли в Дана.
Все это еще не доказывало вину Китэ. Улики оставались косвенными, потому что между событиями прошло много лет. Но американский профайлер предложил попросить помощи у Квон Манхука, предварительно проиграв ему запись разговора с Даном. Так, собственно, прокуратура получила возможность осудить Китэ уже как соучастника преступления по организации сети эскорт-услуг. А еще Манхук подтвердил, что его сводный брат очень доверяет Китэ — даже больше, чем самому Манхуку. Это потому, что Китэ дал ему работу и поселил в хорошей квартире.
Теперь уже все были уверены, что именно Со Китэ «заказал» убийство Даниэля. Это все еще были косвенные улики, но их вполне хватало для выдвижения обвинений. Людей и с меньшим количеством доказательств сажали в тюрьму, просто обычно у них нет хороших адвокатов. У Китэ, впрочем, хорошего адвоката тоже не было — никто не хотел с ним рабаотать.
Когда прокуратура официально объявила, что Со Китэ обвиняют в организации покушения на Даниэля Хана, реакция общественно была… в целом — ожидаемой, просто слишком сильной. Всего несколько месяцев назад Со Китэ очень некрасиво поступил с PDS, поэтому его уже считали нехорошим человеком. А тут — эти обвинения. Успешный и богатый человек пытается убить своего более успешного и богатого конкурента. И ладно, если бы это были просто разборки бизнесменов. Но кого он попытался убить! Дана ведь музыкальным гением называют на каждом углу, он официально признан самым известным корейцем в истории, его даже с американским гражданством признают «сокровищем нации». Попытка Китэ избавиться от Дана практически была приравнена к терроризму. По крайней мере — так считали жители Кореи.
Его дом и офис Ssag закидывали тухлыми овощами. И это — несмотря на то, что в Сеуле повсюду камеры и за вандализм обязывают выплачивать штрафы. По городу убирали рекламу любых группы агентства Ssag, а те билборды, что не успели снять, тоже становились объектами ненависти. Айдолов на картинках могли не трогать, но названия групп и, главное, агентства — закрашивали красным. Некоторые СМИ на своих интернет-страничках публиковали фотографии Со Китэ в виде гифки. Один кадр — это просто он. Второй — у него глаза перечеркнуты широкой красной линией. В Корее это как пожелание смерти. И то, что это делают даже новостные порталы, о многом говоридо.
Дана все эти разборки уже мало касались. В конце января он еще раз съездил в прокуратуру — ему задали еще несколько вопросов и продублировали рассказ Джиёна, только уже подобнее и не разрозненными кусочками, как это первоначально сделала военная прокуратура. Ну и немного рассказал мистер Вест. Увы, это лишь его догадки, Китэ ни в чем не признался. Но, скорее всего, мистер Вест прав. У Дана не было причин ему не верить.
— Психопаты часто бывают зациклены на чем-то, — начал мистер Вест.
— И вы хотите сказать, что Со Китэ был зациклен на мне?