Цена славы (СИ) - Кас Оксана
Все эти случаи, плюс невозможность обеспечить безопасность посетителей прокуратуры из-за столпотворения журналистов у входа, заставили правительство начать экстренно готовить новый закон, который бы как-то регулировал допуск прессы к подозреваемым.
Для разговора с Со Китэ Дана провели сначала в комнату ожидания за стеклом, чтобы они не столкнулись раньше времени. Дан с любопытством осматривался. Сама по себе комната была обставлена скудно. Окно-зеркало не такое уж большое, Дану по сериалам оно казалось масштабнее. Вплотную к этому стеклу приставлен стол, на нем даже есть моноблок компьютера — видимо, чтобы кто-то мог сразу проверять всю необходимую информацию. Над окном висят два экрана. Пока Дан ждал Китэ, они даже заработали — на них вывели изображения с двух камер, висящих на стенах напротив друг друга. Одна, получается, снимает подозреваемого, вторая — следователя. А еще есть колонки — звук из допросной комнаты подается через них, иначе разговоры не услышать. Собственно, больше ничего интересного в комнате не было. Белые стены, жесткие стулья, в углу мусорное ведро.
— Туалет есть рядом, за стенкой, — предупредили Дана. — Можете сходить сейчас, если необходимо.
Дан отрицательно покачал головой.
— Ты так внимательно все рассматриваешь, — с улыбкой заметил Мэй.
— Интересно же, — признался Дан. — Для вас подобные помещения обыденность, а я такое только в фильмах видел. И думал, что все стоят напротив окна.
— Среднее время допроса — два-три часа. Ноги отвалятся стоять все это время, — буркнул сотрудник, который ранее предлагал Дану сходить в туалет.
Их не самый интересный разговор прервался сам собой, когда в допросную комнату завели Со Китэ. Он провел в изоляторе уже сутки. Выглядит заметно потрепанным, что ожидаемо для человека, которого забрали из дома поздно ночью и увезли на долгий допрос.
Дана попросили проверить свою одежду еще в Person. Мистер Вест отдельно подчеркнул, что Дану следует выглядеть дорого и максимально опрятно. Потом, правда, признался, что он сам не разбирается в дорогой одежде, но Со Китэ ориентируется на внешние показатели успеха… поэтому Дан перед прокуратурой заехал домой. Надел самые дорогие часы, перстень с огромным сапфиром — подарок Bulgari, что-то вроде премиальных за успешное сотрудничество. И так, по мелочам. Статусные вещи и в прошлой жизни имели значение для Со Китэ, так что тут слова мистера Веста не удивляли.
Еще он сделал несколько звонков — Анджону, с его наводки — мемберу R-Thieves, потом уже Джиёну. Часть разговоров прошла, пока Дан копался в собственной гардеробной, в поисках вещей подороже, часть — уже в машине.
Прокурор Шин, который и привел Со Китэ в допросную комнату, вскоре зашел в помещение, где ждал Дан.
— Итак, мы будем наблюдать за вами отсюда, — начал он инструктировать, — Мистер Вест встанет за спиной Со Китэ, постарайтесь даже не смотреть на него, чтобы ваш собеседник забыл о наблюдателе в ходе разговора. Мы не использовали наручники, поэтому мистер Вест — еще и ваша защита на всякий случай.
Дан понимающе кивнул. На него повесили маленький микрофон с передатчиком — специально, чтобы запись разговора была особенно качественной, без помех, и ее можно было бы использовать в суде. Затем Дан прошел в допросную комнату через небольшой коридорчик.
— Здравствуйте, — вежливо сказал Дан, садясь за стол, — Мы в вами особо не общались, но, думаю, вы меня помните.
Китэ явно удивился, хотя вида старался не подать.
— Здравствуйте, — с какой-то издевкой в голосе ответил он. — С каких это пор айдолы ведут допросы?
— Я… кто-то вроде внештатного консультанта, — ответил Дан. — Думаю, вы и так знаете, что это я поставлял информацию следствию о том, что происходило внутри индустрии… Сейчас меня попросили поговорить с вами. Как… как продюсеру с продюсером.
— Ты не продюсер, — быстро ответил Китэ.
Он разом нарушил все нормы приличия, обратившись к Дану на «ты». Можно было бы заострить на этом внимание, но Дан не стал. Решил, что тогда тоже откажется от уважительного общения. Ему ведь нужно взбесить Китэ. Это будет несложно — чего-чего, а уж желания довести бывшее начальство у него было в избытке.
— Почему это? Я полностью отвечаю за музыкальное продюсирование трех очень успешных групп, написал несколько альбомов западным исполнителям и самому себе. Кажется… да, думаю, я успешнее тебя.
Китэ дернулся, словно собирался вскочить, но мигом взял себя в руки. Он криво улыбнулся и ответил:
— Ты не продюсер. Ты не знаешь и половины того, что должен уметь продюсер. Деньги агентства помогли некоторым вашим группам стать знаменитыми, но вас все равно забудут уже через пару лет. Американский шоу-бизнес скоро устанет от вас и найдет новое развлечение.
— Ну не знаю, — протянул Дан. — Номинаций на Грэмми у меня пока больше, чем корейских дэсанов у всех твоих групп вместе взятых. Свое имя в историю музыки я вписал прочно.
Китэ, кажется, даже зубами скрипнул. Звука, конечно, не было, но именно так со стороны выглядели его напряженные мышцы шеи и сжатые челюсти. Только сейчас Дан подумал о том, что Китэ выглядит… неприятно. Не в смысле — некрасиво. Просто что-то… опасное было в его мимике. То, как опущены уголки губ, или этот несколько презрительный прищур, насупленные брови. Раньше Дан не обращал на это внимания, а сейчас сложно было понять: это предубеждение, или он просто не замечал этого в прошлой жизни из-за отсутствия опыта.
— Мне можешь не рассказывать эти сказки, — заговорил Китэ после непродолжительной паузы, — Грэмми ты получил благодаря связям, а не из-за таланта… Как и все айдолы, ты умеешь только торговать лицом.
— Мой талант обеспечил мне связи, — улыбнулся Дан. — И, кстати, твои же айдолы, которые, как ты говоришь, только и умеют, что торговать лицом, основали свое агентство и продали четыре миллиона копий дебютного альбома. Обидно, наверное: ты так хотел побить дебютные рекорды Pop Heroes с помощью R-Thieves, а в итоге это смогла сделать группа, которая от тебя сбежала.
— Это я их сделал популярными! — Китэ наклонился к столу и заговорил действительно зло: — Я создал PDS. Пока я не взялся за них, их музыка была никому не интересна, они фанбазу собирали как блогеры, клепая кучу роликов на YouTube и проводя стримы почти каждый день. Кого интересовали их альбомы до того,, как я начал с ними работать?
Дан хмыкнул:
— Да, Анджон мне рассказал, как ты о них… заботился. Я, кстати, позвонил ему по дороге сюда… Он рассказал, что в Папку ты добавлял практически всех своих айдолов, а их об этом уведомляют уже после покупки. Цена повыше, чтобы минимизировать риски.
— Я ни к чему своих айдолов никогда не принуждал, — Китэ снова откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
Даже Дан знал, что эта поза — скрещенные на груди руки — возникает, когда человек хочет дистанцироваться от разговора, это оборонительная позиция.
— Доказательств нет, понятное дело. Иначе тебя бы упекли за решетку раньше, — продолжил Дан. — Но мне все не дает покоя та девочка. Которой было четырнадцать. Я в тот день все думал — как можно было одеть ребенка так, будто она — стриптизерша. Но менеджер группы истолковал мой взгляд иначе. Ни в одном другом агентстве люди, которые ищут клиентов для айдолов из Папки, не находятся в составе стаффа. Я подумал об этом и уточнил у Анджона, а потом позвонил еще кое-кому из твоих… знаешь, очень удобно быть живой легендой: тебе все рассказывают охотнее, чем полиции. Паренек, из которого ты пытался сделать мою мини-копию, охотно поделился тем, что во всех группах Ssag есть такие вот странные менеджеры. Я уже передал эту информацию военной полиции, так что, возможно, выйти через сорок восемь часов тебе не удастся.
Китэ презрительно скривился. Так он стал выглядеть по-настоящему неприятно, словно его истинное лицо показалось из-под маски.
— Знаешь, — доверительно сказал Дан. — Когда я ехал сюда, я не особо верил в то, что ты мог заказать мое убийство. Это ведь так тупо — пытаться меня убить. Но сейчас разговаривая с тобой, вспоминаю все, что знал о тебе ранее. Ты делал так много странного… Вся наша конкуренция с PDS была бессмысленна. Мы только дебютировали, без этого жесткого прессинга мы бы развивались в том темпе, который обычно есть у групп Person. Но ты заставил нас пахать, наращивая популярность, а сам… даже не смог в это же время нормально продвигать свою группу…Скомканные релизы, слабое продвижение… Так много нелогичных поступков… Не понимаю, как ты вообще чего-то добился.
