Галина Гончарова - Аз есмь Софья
— Все я сделаю, племянница.
Последнее слово Иван так голосом выделил, что не понять было сложно. Я-то сделаю, но и ты мне отплатишь. И получил в ответ улыбку и чуть опущенные ресницы.
Понимаю. Отплачу добром.
Илья это понял и перешел к деловому обсуждению.
— Любушка со мной поедет?
И получил в ответ насмешливый взгляд.
— Нет, дядюшка. Ты привезешь девицу свою в Кремль, а уж здесь мы ее обменяем на иную. Понял?
— Н-но….
— Я знаю, на что хватит твоего влияния.
— Ты мне не доверяешь, Сонюшка?
Мужчина был смерен таким взглядом, что пафос проглотился сам собой. Выражение лица Софьи явственно говорило, что она дядюшке и бульон из-под вареных яиц на ответственное хранение не доверит. Ивану Милославскому! Милый мой, да кто тебе поверит-то?!
Впрочем, мужчина и не обиделся. Лизоблюды, они вообще не обидчивые, а то еще от кормушки отлучат. Уточнил несколько важных деталей, переговорил с Любашей — и отправился восвояси. Софья перевела дух. Ей-ей, ощущение — словно в навозе ныряла. Отвыкла она от таких друзей, а тут нате — приветик из двадцать первого века. Сколько таких она помнила…
И рефреном вставал вопрос — ну как тут не прибить?
* * *К Рождеству все утряслось с царскими невестами. Все они съехались в Кремль, но смотрины Алексей Михайлович пока устраивать не торопился. Ждал всех проверок.
Хотя с Наташенькой своей разлюбезной каждый день виделся, Софья это отлично знала. Но пока делать ничего не собиралась. Пусть поглубже увязнет.
А тем временем Степан Разин плотно познакомился с Ираклием — и уже сейчас мог сказать, что парень это горячий, неглупый… Софья не собиралась пускать дело на самотек. Ей требовалось не просто убрать Наталью, но и подальше ее, подальше.
Кахети?
Да хоть бы и….! Лишь бы у царя перед носом не мелькала! И вообще — в Грузию ее! Подальше!
Но Наталья была только первым пунктом программы. Вторым шел Матвеев. Травить боярина Софья не собиралась, невыгодно. Да и искать будут. А вот бояр на него спустить…
Стрешнев уже сплетни разносил, Ордин-Нащокин, еще с десяток бояр, которым то тут, то там словечко шепнули, дворня, в которую слухи впрыскивались, как глюкоза из двадцатиграммового шприца, тоже взбурлила….
Одним словом, секрет царя и Матвеева, медленно, но верно превращался в «по секрету всему свету».
Вопрос стоял иначе. Как будем компрометировать Наталью?
Софья честно хотела опоить ее снотворным и запихнуть в одну кровать с Ираклием. Но грузин был не дураком, протащить его бессознательного в терем было нереально, а сознательно?
На плаху?
Ага, щас!
А вот поговорить с Натальей он мог. И — в нужном ключе. Степан, конечно, не сильно годился для настройки царевича, но… о чем двое мужчин будут говорить в трактире?
Да о бабах!
А ежели аккуратно мысль подкладывать, что все они стервы, и ежели тебя один раз предали, то и второй предадут…
Мало выдать Наталью замуж подальше. Нужно еще, чтобы муж, когда с его любимой случится… случай, не слишком переживал, да и искал не слишком-то.
Но наконец подготовка была закончена и пришел час «Хэ».
Наступало холодное январское утро, восемнадцатое января, 1770 год, через пару недель собирались и официальные смотрины устроить… Над Кремлем занимался рассвет.
Софья смотрела в окно.
Если сегодня все пойдет хорошо и правильно — она получит управляемого царя и послушную царицу. Даже если Любушка кого и родит — воспитаем в нужном ключе. Если же плохо…
Монастырь Софью не пугал.
Из него бегают. Да и Алешка ее в беде не оставит. Голову не срубят, а остальное…
Пока мы живы — мы можем надеяться и бороться!
Дверь комнаты скрипнула, без стука вошел Алексей. Выдернул сестренку из кресла и уселся сам. Софья обняла брата за шею, ткнулась носом в плечо.
— Страшно, Алешенька…
— Справимся, Сонюшка. Обязаны.
Софья вздохнула. Вот сколько раз она слышала такое от мужа? Много, очень много. А потом мужа не стало. Не уберегла. Не защитила.
Видит бог, сейчас она бы что угодно сделала, чтобы защитить своих родных. И плевать на порядочность. Пусть она горит в аду, но ее близкие жить будут! А потом пусть судят, кто и как хочет. Но — потом.
— Алешенька, ты все помнишь, что мы должны сделать?
— Да, Сонюшка. Сегодня вечером…
Две головы сдвинулись. Дети тихо зашептались. Хотя… не такие уж и дети?
* * *Наталья нервничала и сильно. Уж два месяца, как живет она в Кремле, свозят сюда девушек со всех концов земли православной, а дело-то и не движется. Царь-то у нее в кармане, а вот царевич…
Алешенька, имя-то какое сладенькое, словно леденец за щекой…
Отец его — нет, не то, а вот Алешенька, чудо синеглазое, с золотыми локонами! А руки какие у него! Небось, как обнимет, к себе прижмет — так и дух зайдется….
Красивый он!
И ласковый, и умный, жаль только, увидеться с любимым, не часто удается. Всего-то разика три и встречались — и то с оглядкой да в темных комнатах. Переговорили да разошлись. И ловила себя Наталья на грешных мыслях. Пасть бы на грудь любимому, устами к устам прижаться… да нельзя. И Алешенька к ней серьезно относится, честь ее до свадьбы бережет, служанку к ней приставили, так ее вскорости заменили на другую, а та — Алешенькиной тетки служанка, так что записочки любимому передавать можно невозбранно, главное имя в них не писать. Да и не надобно имени, когда чувства за каждым словом стоят, из груди рвутся….
Жалко только, что Ульянка заболела, вот уже два дня в жару лежит…
Наталья в зеркало собой полюбовалась… хороша!
И бела, и румяна, с плечи словно мраморные, и косы темные — чем не царица? Сначала, конечно, царевна, а потом уж, как старого царя не станет, так и Алешенька Шапку Мономаха наденет. А она — рядом с ним будет. Поможет, случись что, подскажет….
А то сейчас Алешенька ой не к тем прислушивается, не к тем….
Словно черт принес — дверь скрипнула. И в светлицу проскользнула девочка, при виде которой Наталья тут же встала со стульчика раззолоченного, поклон отмахнула.
— Государыня царевна…
Софья, а это была именно она, чуть улыбнулась.
— Встань, Наташа. Поговорить надобно.
Наталья послушно выпрямилась, уставилась в упор на девочку, а той — хоть бы и что. Стоит, глаза в глаза смотрит насмешливо, словно понимает, что ничего ей Наталья не сделает… эх, хворостиной бы тебя, нахалку!
— Я бы с тобой вообще не разговаривала, да брат мой что-то в тебе нашел. И отец тоже… не знаешь, почему хороших мужчин к дурным девкам тянет?
И глаза темные, насмешливые, жестокие… гадина! Вся в матушку свою!
— Потому как к хорошим им тянуться не дают. Ежели и полюбят мужчины такую, обязательно найдется, кому их свадьбу расстроить. Как Касимовской невесте….
Удар цели не достиг, Софья только улыбнулась насмешливо так, ехидно. А зубки мелкие, белые, как у хищного зверька…
— И то верно. Что там с Ефимией вышло — мне неведомо, мала я еще для этого, а вот что с тобой выйдет…
— Государыня?
Наталья поневоле насторожилась.
— Отец желает о помолвке объявить поскорее. Ты за него замуж пойдешь?
— Вольна ли я в своей доле?
— Хорошо. Так братцу и передам.
— Нет!!!
— Тогда вы с братом встречаетесь сегодня, в моих покоях. После вечерни. Знаешь, куда идти?
— Знаю. Но почему…
— Потому что не все слугам доверять можно, а доверенная служанка болеет, — Софья возвела глаза к небу. — И почему Алешке такое непонятливое нравится?
Наталья зашипела, но смолчала. Софья посмотрела на нее и кивнула.
— Так-то. После вечерни за тобой моя служанка придет.
Наталья поклонилась. Но в голове у нее сейчас крутились сплошь черные мысли.
Убила бы наглую девчонку!
Как только замуж за Алексея выйдет — тотчас ее в монастырь отправит! Вот ведь дрянь!
На следующее же утро после свадьбы и отправит!
* * *Софья поставила галочку. Отлично.
Наталья приведена в растрепанное состояние. А нам это и нужно. Основной принцип — если хочешь, чтобы человеку самообладание отказало к вечеру — начинай накручивать его с утра.
А вечером все должно пройти… хорошо.
— Сонюшка, поговорил я со Степаном. Сделано все.
Ванечка морозов появился, словно из-под земли. Софья улыбнулась другу.
— Все хорошо прошло?
— Замечательно.
Вот беда-то, вот огорчение, у Артамошки Матвеева поместье загорелось. Да какое! Рядом с Москвой, дом полыхнул, словно и не было его…
Это, наверное, керосин неправильно хранили.
Ах, не было керосину? Тогда квашеную капусту. Но — неправильно, это определенно. Фролке Разину с ребятами много и не понадобилось. Псам приманку с сонным зельем кинули, людей оглушили, из поместья забрали что поценнее, да и в ночи растворились. Что поценнее — отдали Софье, та заплатила, не скупясь. Кто знает, где еще эти побрякушки пригодятся? Матвеева подставлять надо по полной! Фрол потом лично проверил, чтобы ничего и ни у кого не осталось.
