Андрей Колганов - Жернова истории 3
— Так цель-то, получается, та же самая, что у администрации – перевыполнение плана? — уточняет Шацкин. — В итоге те же самые повышенные обязательства и выйдут.
Не на это должен быть упор! — втолковываю ему. — У нас есть государственные программы в рамках пятилетнего плана, есть разработанные под эти программы планы предприятий и трестов, есть договора с предприятиями-смежниками. Вопрос не в том, чтобы сделать непременно больше. Вопрос в том, чтобы обеспечить безусловное выполнение договорных обязательств и при этом повысить показатели качества и эффективности работы. Перекрывать количественные показатели есть смысл тогда, когда это согласуется с планами смежников, когда есть взаимная договоренность на этот счет. А то выйдет так, что ленинградские металлисты сделают какую-нибудь турбину на три месяца раньше срока, а строители электростанции затянут строительство на полгода. И какой от этого выигрыш? Вот если и строители справятся досрочно – тогда да. Тогда резон есть.
— Может быть, — подает голос Лида, только что вернувшаяся из алькова, где лежит в кроватке младшенькая, Надюша, — имеет смысл наладить рабочим таких предприятий-смежников постоянную взаимную связь и регулярно устраивать своего рода переклички, чтобы разобраться, как у кого идут дела? Ну, и помочь, при необходимости, наладить дело как следует. Не то один какой-нибудь отстающий завод сорвет исполнение договоров и потянет за собой вниз всех остальных? А рабочие его – на буксир, да и вытянут? — она слегка усмехнулась.
— А что, — оживляется Лазарь, — такой может оказаться очень действенным. И перекличку регулярную между заводами тоже полезно сделать…
Так у нас за столом рождаются разом аж три инициативы из моего прошлого: "встречное планирование", "перекличка цехов и заводов" и "общественный буксир". И главная проблема та же самая, что и в том самом прошлом: не дать их свести к бюрократическому формализму, и найти для большого числа рабочих свой интерес участвовать в этом движении. Потому что если не будет такого интереса, то не будет и массовых движений. Пошумят немного, да и заглохнут.
Первые публикации в прессе о рабочих починах пока не давали повода для далеко идущих выводов. Ясно было одно – движение разворачивалось, опираясь кое-где на активную поддержку партийных комитетов, а в ряде случаев – и администрации заводов. Щацкин сообщал, что запущенные в массы почины приобретают осмысленный характер в основном там, где есть крепкие хозрасчетные бригады, а в особенности на таких предприятиях, где создана общая система хозрасчетного вознаграждения рабочих, специалистов и администрации. А вот избежать того, чего я опасался и о чем предупреждал – не удалось. Ретивые попытки щеголять повышенными обязательствами, подбивая на это отдельных представителей рабочих, были нередки, как и попытки срывать взаимодействие рабочих коллективов заводов-смежников, под предлогом того, что нечего рабочим "чужого" предприятия совать нос не в свои дела.
Но тут уже от меня мало что зависело. Сумеет рабочий актив уладить дела со своей администрацией, парткомами и профсоюзными комитетами – почин пойдет, как надо. Не сумеет, не хватит активности, напора, умения, смелости, наконец – значит, почин заглохнет или выродится в парадно-бюрократическую шумиху. Оставалось надеяться, что три года движения хозрасчетных бригад уже воспитали слой заводского актива, который сумеет поднять и новые почины. Да и опытные директора должны понять, что получают в руки инструмент улучшения работы своих предприятий, не вызывающий того отторжения, какое связано с попыткой огульного повышения норм выработки, срезания расценок или чрезмерно широкого использования сверхурочных.
В отличие от моего времени здесь был и еще один позитивный момент. Спущенные сверху контрольные цифры планов касались только исполнения госзаказов. Остальная работа на достижение результатов, предусмотренных государственными программами, строилась предприятиями самостоятельно, в расчете на льготы, которые можно было получить, ориентируясь на задачи, определенные этими программами. Поэтому в большинстве случаев встречные планы сводились к согласованию наметок администрации и предложений рабочих плановых комиссий. Такого согласования было проще достигнуть, чем в реальностях моего времени, когда предприятию оставался один выбор – безусловно исполнить спущенные сверху директивы, а еще лучше – превысить содержащиеся в них контрольные цифры.
Это не значит, что перед нами не стояла задача подвигнуть рабочих на рост производительности и улучшение качества работы. Но достигнуть его хотелось не нажимом, а раскрепощением опыта и инициативы самих рабочих, постановки дела рационализации производства на основу точного инженерного и экономического расчета, вкупе с отлаженным механизмом поощрения за трудовые успехи. Тут все шло в ход – и соединение хозрасчета бригад с заводским хозрасчетом, и создание совместно со специалистами рабочих плановых комиссий, и закрепление механизма хозрасчетных вознаграждений рабочих, специалистов и администрации в коллективных договорах, подписываемых профсоюзами.
Признаюсь, я с большой тревогой ожидал появления первых сводок об успешном выполнении планов первого года пятилетки. С тревогой – потому, что крайне опасался преувеличенной эйфории от первых успехов, которая может толкнуть на авантюристическое стремление поднять планку плана еще выше, а для этого укрепить механизм планового управления работой предприятий административным нажимом, сломав выработанные в годы нэпа институты и механизмы экономического регулирования. К сожалению, опасения оказались не напрасны – вместе с первыми годовыми сводками появились и первые признаки бюрократического восторга.
Пришлось на очередном заседании Президиума ВСНХ дать бой этим настроениям:
— Товарищи, начинаю свое выступление, — успехи первого года пятилетки вызвали у части наших кадров нездоровее стремление сорвать её дальнейшее выполнение, — мои слова встречены нарастающим шумом.
— Я мог бы еще понять, если бы эту миссию взяли на себя платные агенты наших классовых врагов. Но нет, этим занялись люди, искренне считающие себя убежденными большевиками. Однако почему-то они решили, что лучше всего послужат делу социалистического строительства тем, что начнут спешно конструировать бюрократические утопии, и всеми правдами и неправдами добиваться претворения этих утопий в жизнь, — а вот после этих слов шум становится невообразимым.
— Не буду голословным, — продолжаю, когда шум немного утих. — В Нижнем Новгороде представитель недавно образованного Главного управления автотракторной промышленности на строительстве автомобильного завода вошел в соглашение с Нижегородским горкомом ВКП(б). Их, видите ли, не устраивали низкие темпы строительства автозавода. И о чем же договорились эти достойные товарищи? — делаю театральную паузу, обводя глазами зал заседаний. Все слушают с напряженным вниманием, кое-кто переглядывается с соседями. Видно, слышали уже кое-что об этом.
— Они решили: снять рабочих со строительства всех объектов, кроме сборочных цехов первой очереди, и перебросить их на возведение этих цехов. Снять с учебы студентов автомобильного техникума и бросить их на стройку. Направить всех учащихся ФЗУ туда же, что вообще есть грубейшее нарушение закона. Мобилизовать десять тысяч комсомольцев и тоже направить на стройку, — перечисляю по имеющейся у меня копии постановления горкома. — А работы на подъездных путях, на теплоэлектроцентрали, на складском хозяйстве, на двигателестроительных цехах, на возведении цеха заготовок, литейки, инструментального цеха, на возведении жилья, культурно-бытовых объектов и так далее – прекратить полностью, — тут шум в зале снова взлетает под высокий потолок, и, отразившись от него, эхом падает на нас.
— Что же мы получим в результате? В результате мы получим штурмовшину, досрочную сдачу нескольких цехов, красивые рапорты, чтобы блеснуть перед партийным начальством и перед нами. А цехи эти в лучшем случае будут годны на то, чтобы собирать худо-бедно, через пень-колоду небольшое число автомобилей из американских комплектов. Завода же, который сможет производить автомобили, — на предпоследнем слове делаю четкий акцент, — у нас не будет. Квалифицированных рабочих, способных сделать автомобили на современной технике своими руками – у нас не будет. Нормальных условий для труда этих рабочих – у нас не будет. За такое надо снимать с работы и выставлять из партии с позором, да отшельмовать публично, чтобы другим неповадно было! — заканчиваю свою речь, несколько форсируя голос и не скрывая бушующих во мне эмоций. Зал же снова взрывается шумом.
Многие выступающие меня поддержали. Но нашлись и те, кто стал искать нижегородским очковтирателям смягчающие обстоятельства и даже оправдания. Главное, на что дели упор – на благие побуждения.
